На помощь пришёл Сайлас, разогнав спектакль и вкратце объяснив план.

Хельга снова начала морщиться и только собралась было заявить о своей роли в дальнейших действиях, как Грим её опередил:

— А ты катись, катись, воительница! Ты бензин просила? Дали. Отработала. Адьёс! Чтоб больше я тебя не видел тут. Нашлась, ёпт, выручалочка. Кто вообще первый подумал мысль о предательстве Сокола? Уж не ты ли, Хельга, мохнатые лапки?

Девушка не проронила ни слова. Не меняя выражения лица, она села в машину и медленно, тихо скрылась в редеющем осеннем лесу.

Лорешинад завис над плечом колдуна, и его молчание было крайне требовательным.

Грим не соизволил даже головы повернуть:

— Ты бы хотел, чтобы она мешалась под ногами и лезла в самое пекло?

Эльф понял, всё так же молча склонил голову и отошёл.

Эстелиель и Лорешинал перемахнули через стену с той стороны здания, где окон было меньше, а изгибов крыш на разных этажах больше. Они чувствовали, что сейчас в этом месте нет ничьих аур, значит, нет патрулей. Тель создала завесу из водяного тумана, чтобы быть не очень заметными в тепловом спектре, затем к ним перелезли остальные. На пути к дому оказалось несколько эльфийских пластинок-ловушек, которые Лорешинад перевернул бросками ножей. Основная группа под прикрытием тумана остановилась в «слепой зоне», где не было окон, но за углом находилась закрытая веранда на два этажа, переходящая в балкон на третьем. Тель начала выращивать из добытых семян березу. Лорешинад и Наван прошли вдоль стены немного назад, где маг подсадил эльфа на крышу гаража, откуда тот должен был попасть в одну из спален на втором этаже и начать «устраивать шухер». Сам Наван в соответствии с планом пошёл раскидывать амулеты с мороками перед фасадом, чтобы дроу поверили, что основные силы противника идут в лобовую атаку, и отвлечь их от заднего двора.

Наван пошёл кругом медленно и аккуратно, закрываясь плащом, приготовив «охладительную» пуговицу, прижимаясь к цоколю здания и прячась за кустами. Даже Сайлас мог бы признать, что передвигается маг вполне профессионально. Ветер шевелил природный мусор, раскидываемый магом. Тель следила за передвижениями его ауры, прикрыв глаза.

И тут обнаружился первый прокол. Наван со всего маху влип в сигнальную ловушку перед входной дверью. Тель вскинулась и затряслась:

— Стоит. Ауру сканируют, но она человеческая, пока он амулеты не трогает… В дом ведут. — Она просящим взглядом уставилась на Магистра.

— Аура есть, значит, живой, — отчеканил тот. — Не дёргайся, выращивай лестницу.

Наван рассудил, что в сорока сантиметрах от стены ловушек не будет. Долго выжидал и рассчитывал, чтобы не засветиться ни перед кем во входную дверь, а сам со всего маху бесталанно влетел в зону действия охранного заклинания, которое мага остановило и приморозило к дорожке.

Он затрепыхался, пытаясь освободить недвижимые ноги. Без магии, конечно, не получалось. Но удивительней всего был факт, что его не расстреливали на месте.

Дверь приоткрылась, оттуда выглянула человеческая женщина с желтоватой кожей и узким разрезом глаз. Чёрные волосы были собраны в шикарный высокий хвост. На её лице читалось удивление вперемежку с интересом.

«Ладно, — решил маг, — поиграем. Работа подождёт».

— Девушка, хозяюшка, у меня ноги отказали! Иду по лесу, никого не трогаю, кабель… То есть, нет, конечно, не кабель — грибы ищу. Я тут живу недалеко. А Вас, красавица, не видел ни разу здесь. Помогите мне, я умоляю, совсем ноги не слушаются…

Наван частил, а сам наблюдал, как колдунья пытается понять его ауру, потом к сканированию присоединился кто-то из дома. Лицо женщины становилось спокойным и довольным, она медленно выходила из двери.

Наван гнал ерунду дальше:

— Вы не смотрите, что я так одет. Я хозяина хорошо знаю. Мы с ним даже друзья в каком-то смысле. На охоту, там, вместе, в баньку у меня, ну, Вы знаете. А сейчас его нет, уехал к себе на север, да. Я гуляю, по грибы, дай, думаю, проведаю, как тут его хозяйство, не разбежались ли охранники…

Женщина вышла, спустилась с террасы, с лёгкой, чуть виноватой улыбкой проговорила:

— Я Агафья, новая горничная. Хозяин скоро приедет, я прибираюсь.

Наван почувствовал, что ноги ему отпустили. Значит, сняли подозрения — можно работать.

— А я Андрей, — он склонил голову, неумело — заинтересовано заглянул женщине в глаза. Местные мифы он знал и понял, кто перед ним.

— Вы слишком красивы для горничной, — попытался он вспомнить хоть самые дешёвые комплименты. — Наверное, мои ноги поэтому тут и остановились, чтобы встретить Вас.

Наван, конечно, понимал, что его потащат в дом. И сразу сбегать будет подозрительно — и она, и жрица примутся сканировать его тщательней. И обратят внимание на то, куда он пойдёт. В общем, он решил, что дорога в дом ему одна — с парадного входа, под ручку с красивой азиатской женщиной. В таких условиях можно работать.

— Понимаете, я тут совсем одна. Жили с мужем-поваром, а он меня недавно бросил. Представляете, у меня на глазах к другой ушёл. И отсюда съехал. Может, Вы составите мне компанию. По-соседски… — Агапка ворковала и призывно тянула Навана в дом. Комплиментов уже не требовалось.

«Забавно. Нас оставят одних или будут подглядывать? Тоже ведь развлечение. Надо бы собрать вокруг побольше народу…»

За дверью сразу открывалась тёмная, но от этого не менее шикарная гостиная. Статуэтки, ковры, дорогая мебель, элитные шторы… за стеклянной полупрозрачной стеной в бассейн шевелилась бликами спокойная вода. Не было слышно ни шорохов, ни дыхания. Сверху неуловимо тянуло расплавленным пластиком, и маг понадеялся, что дроу не додумались развести костёр в доме в отсутствие электричества.

Агапка начала прижиматься, зазывно водя бёдрами.

Наван улыбался всё шире, а она не понимала истинного смысла этой ясной и одновременно жутенькой улыбки.

Колдунья хотела выпить его жизнь. Некромаг успел раньше. Лицо тридцатилетней женщины вдруг резко начало стареть, волосы седели и выпадали, пока хвост, так и оставшись стянутым резинкой, не спустился к ногам. Морщины резали лицо, нос удлинялся. В чёрных глазах горели ужас и вопрос. Она теряла красоту и жизнь, да так стремительно, как ей в ужастиках не снилось. Агапка уменьшалась, цеплялась за плечи парня и с надеждой заглядывала в его лицо. А он всё так же улыбался, шаря вокруг взглядом в поисках новых целей. Один из амулетов задымился, он выкинул его из кармана.

По темноте шастали тени, мелькая алым. Только бы стрелять не начали, а подошли поближе. Тратить амулеты на щит было бы сейчас непозволительной роскошью. Два силуэта шмыгнули вверх по лестнице. Ничего, решил маг, он и до них доберётся, хватило бы сил прокачать через себя столько энергии.

Он опустил глаза. У ног комом лежала чёрная собака и скулила от унижения и горечи, даже не пыталась укусить или сбить с ног. Ничего не делала.

Ясная улыбка мага в миг стала ядовитой:

— Пшла вон!

Она вскочила, взвыла больно и хрипло и метнулась к двери. А Наван уже чувствовал на лице дыхание своей тёмной госпожи. Он уже умел быть тёмным.

«Работаем, Наван!»

Парой амулетов он снял троих ближних и метнулся под стол. На его счастье две стрелы запутались опереньем в тяжёлой ткани скатерти, и маг понял, откуда стреляют. Экономно тащил из них силы лишь так, чтобы жертвы остались живы, а передвигаться уже не смогли. Наван выдрал одну стрелу из скатерти и пополз к ближайшему трупу. Начал потихоньку вытягивать из него энергию тления и запихивать в стрелу. Как в некоторых компьютерных играх: сначала противника надо убить, а потом уже собрать ману; не собрал — твои проблемы.

Сейчас энергия шла из лесных амулетов на обезвреживание одного нового стрелка, а другой поток перетекал из тела дроу в стрелу, делая её новым амулетом.

Руки у Навана уже дрожали, в глазах плясали тени…

«Да, Госпожа, я держусь…»