– Правда? – Кончиком пальца Энни обвела его ухо.

– Да, – перехватил он ее руку.

– Почему?

– Потому что это, – Джордан отпустил ее руку, – противоречит тем правилам приличия, которые заложили мне в голову с самого детства.

Выслушав его, Энни улыбнулась, затем приподнялась на колени и тут же уселась рядом с ним.

– Правила на то и существуют, чтобы их нарушать. – Она запустила пальцы под шейный платок Джордана. – Я думала, ты знаешь…

– Что ты делаешь, Энни? – Джордан вновь схватил ее за руку.

– Нарушаю правила, – улыбнулась она, глядя ему в глаза. – Не надо всем своим видом выражать беспокойство, Джордан. Давай проверим, действительно ли ты такой же, как Лили. Скажи, можешь ли ты когда-нибудь нарушить правило?

И тут Джордан заключил Энни в объятия и поцеловал со всей страстью.

– Что ты делаешь?! – воскликнула она.

– Ты очень ошибаешься, Энни. Я и мне подобные как раз и изобрели нарушение правил. И сейчас я показываю, как это делается.

Джордан снова прильнул к ее губам, и на сей раз его поцелуй был необычайно долгим. При этом он ласкал ее шею и плечи, затем руки его спустились к вырезу рубашки; в нем пробудилось то, что давно спало, – тот молодой человек, каким он был когда-то, этакий беззаботный весельчак.

Ту Энни глухо застонала, и Джордан тотчас вернулся к реальности. С сестрой жены своего лучшего друга он не мог вести себя подобным образом.

Или мог? Нет-нет, не мог!

Отстранившись от девушки, Джордан поднялся с кровати и направился к двери.

– Я не могу это сделать, Энни. Видит Бог, хочу, но не могу.

Она скатилась с кровати и бросилась к двери. Подбежав к ней, закрыла ее на запор, затем повернулась и прижалась к двери спиной, с вызовом глядя на Джордана.

Граф со вздохом прикрыл глаза.

– Энни, отойди. – Он уперся ладонью в дверь чуть повыше ее головы.

– Я не только не отойду, но и вот что сделаю.

Джордан открыл глаза и увидел, как упали с плеч бретельки ее рубашки. Теперь она стояла перед ним обнаженная до пояса… и необычайно красивая.

– Энни, пожалуйста… – простонал он, стиснув зубы.

– Джордан, поцелуй меня еще раз. А потом, если захочешь, сможешь уйти. – Энни обняла его за шею и привлекла к себе.

И тут Джордана настигло поражение. Прижав девушку к груди, он впился в ее губы страстным поцелуем. Потом подхватил на руки и отнес на кровать.

В следующее мгновение Энни услышала треск рвущейся ткани – это Джордан рванул с нее рубашку. Решив подразнить его, она схватилась за рубашку, пытаясь удержать на месте. На ее губах блуждала лукавая улыбка. Глядя друг другу в глаза, оба тяжело дышали.

– Развяжи шейный платок, – шепнула Энни.

Не спуская с нее глаз, Джордан снял платок с шеи и бросил на стул рядом с кроватью.

– Теперь твой черед, – прохрипел он.

В вороте расстегнутой рубашки графа Энни заметила растительность у него на груди, а в его серебристых глазах прочла вызов. Он испытывал ее, дразнил.

– Ну и что же? – сказал он наконец.

– Лорд Эшборн, ну покажите мне что-нибудь еще.

Действительно, отчаянная девушка…

Джордан медленно снял рубашку и бросил ее в угол. Энни глянула на его грудь – и задохнулась от восторга. Отблески пламени свечей играли на его коже, подчеркивая прекрасно развитые мускулы. Если прежде она думала, что Джордан похож на статую Давида работы Микеланджело, то теперь он произвел на нее гораздо большее впечатление. Его кожа была как бархат, замечательный дорогой бархат. Пламя свечей поблескивало и на животе Джордана, подчеркивая рельефные мышцы. О Боже! У Энни болезненно напряглись соски; ей хотелось прижаться к его груди и потереться о нее.

Она по-прежнему сжимала рубашку на груди, чтобы прикрыть свою наготу. Но вид раздевающегося в пламени свечей Джордана вызывал у нее неподдельный восторг. Сначала он снял сапоги, потом расстегнул брюки. И все это граф проделывал, не спуская глаз с Энни.

Она вздрогнула. Он провоцировал ее? Что ж, слава богу! Значит, они действительно сделают это. Сегодня вечером Энни планировала это, но сомневалась, что у нее получится… Но теперь, когда граф смотрел ей в глаза, медленно раздеваясь, остановиться он уже не сможет.

Что ж, замечательно! Сейчас, в эту ночь, она намерена наслаждаться. Она решила заманить Джордана в свою постель – и ей наплевать на последствия. Но Энни делала это не для того, чтобы обмануть его и устроить ему ловушку. Нет, никогда! Она была слишком гордой, чтобы сделать подобную глупость… или же поступить настолько расчетливо. И потом… Ей не нужен муж, которого силой привели к алтарю. Все это она делала по одной-единственной причине: чтобы провести ночь с Джорданом. Она прекрасно понимала, что он, возможно, никогда на ней не женится. Но ей ужасно хотелось провести с ним ночь, пусть всего лишь одну. Она будет любить его всегда, независимо от последствий, но должна ведь она провести хоть одну ночь с мужчиной, которого любит…

Джордан выпрямился, сняв брюки, и скользнул под одеяло, к Энни. Господи, что он делает?! Граф тяжело вздохнул. Этот вечер действительно как голубая смерть. Но вид обнаженной Энни, ждавшей его в постели, вызвал у него такой неистовый прилив желания, что он… Он сейчас думал только об одном – как бы погрузиться в эту сладостную невинность.

Но ему следовало подготовиться. И еще… Да, конечно, когда он застал Энни с Эгглстоном на постоялом дворе во время их бегства в Гретна-Грин, она была одета и вела себя пристойно, но ведь это не является свидетельством ее невинности. Они с Эгглстоном и до этого провели наедине много времени, а Джордан из личного опыта знал, какой соблазнительной она могла быть. Вполне возможно, что Энни не девственница. Она, кажется, не слишком высоко ценила невинность, и он, черт возьми, не мог винить ее за это. Но с другой стороны… Пусть он даже немного нетрезвый, ему все же следовало подготовиться к тому, что она, возможно, окажется девственницей. И это будет уже совсем другая история. Но в сегодняшнем вечере было что-то особенное… То, как выглядела Энни, как бросила ему вызов… Джордану стало любопытно.

– Энни, – прошептал он, обнимая ее, – а ты…

– Невинна? – перебила она, глядя на него своими прекрасными карими глазами.

Граф молча кивнул.

А Энни прижалась к нему и прошептала:

– Я полагаю, что этот вопрос должен меня оскорбить. – Она коснулась ладонью его щеки. – А ты как думаешь? Что ж, ты ведь знаешь, что я дважды была с Артуром в «Серой лошади».

У Джордана закружилась голова. Ну вот он и получил ее признание. Вот она – правда, которую он хотел знать. Он был бы лицемером, если бы винил ее, но он был бы еще большим лицемером, если бы не признал, что услышанная правда вызвала в нем бурю эмоций. Одна часть его души ликовала – ведь он мог провести с Энни ночь, не обесчестив ее, а другая сожалела о том, что не он оказался первым.

Энни судорожно сглотнула и потупилась. Ну и ладно, что она была не до конца честной с Джорданом. Она намеренно заставила его думать, что уже не девственница, но ведь на самом деле эти слова не были произнесены. Так что если быть точной, то она не солгала ему. Ну, только чуть-чуть. Потому что Джордан слишком порядочный, и он не лег бы с ней, если бы знал, что она – девственница. Вот ей и пришлось намекнуть, что нет. Он же простит ее, правда?

Джордан, несомненно, будет удивлен, возможно, даже рассердится на нее за этот обман, но Энни уже решила: даже если они с Джорданом никогда больше не увидят друг друга, она все равно хочет, чтобы он стал ее любовником хоть на одну ночь. Она рассчитывала, что он не остановится в середине любовного акта, Господи, она надеялась на это. А потом, немного позже, у нее будет время все ему объяснить и дать понять, что она не ожидает, что он на ней женится. Ему не придется из-за этого волноваться. А сейчас… Ох, не говорить же ему, что она – девственница. Тогда Джордан не прикоснется к ней. Ведь она сестра жены Девона, и мужской кодекс дружбы не позволит ему лишить ее девственности. Поэтому пусть лучше будет так. Он все поймет, как только она ему объяснит. Да-да, лучше так. А ведь скоро будет ещелучше…