Все запрошенные фирмы ответили согласием.

От фирмы Фальки в Турине я получил не только приглашение, но и проспект изготовляемых фирмой печей. В книге с золотым обрезом было много чудесных фотографий электропечей самых различных конструкций.

У меня сложилось впечатление, что фирма Фальки является одной из наиболее солидных. Поэтому я и решил поехать прежде всего к Фальки в Турин.

По указанному в проспекте адресу я быстро нашел контору фирмы. На звонок дверь открыла хорошо одетая, миловидная девушка – секретарь. Я обратился к ней по-французски и сказал, что хотел бы видеть владельца фирмы. Она ввела меня в гостиную, свидетельствующую всем своим видом о солидности фирмы, и попросила подождать.

Через минуту в гостиную вошел владелец фирмы – Фальки. Стройный брюнет, на вид не старше тридцати пяти лет.

– Я хотел бы познакомиться с производством печей вашей фирмы. Нас интересуют промышленные печи для плавки, а также термической обработки.

– Плавильных печей мы не строим, а печи для термической обработки мы вам поставляли и готовы поставлять их в дальнейшем. Не будем терять время и направимся на производство, – предложил Фальки.

И мы спустились со второго этажа, сели в стоявшую у подъезда машину «фиат» и поехали.

На окраине города у невзрачного одноэтажного домика, напоминавшего мне почему-то старый купеческий лабаз, машина остановилась.

Мы вошли в небольшую мастерскую, где было установлено не более двадцати простых станков.

– А где же вы изготовляете те печи, что изображены в проспекте вашей фирмы? – спросил я Фальки, удивленный примитивностью оборудования.

– Вот здесь.

– Но у вас даже нет печей для отливки деталей, входящих в конструкции?

– А мы их заказываем у фирмы «Фиат» здесь же, в Турине.

– А специальные огнеупорные материалы, кто их делает?

– Их изготовляет один из итальянских заводов, расположенных поблизости.

– Для печей нужны ленты и проволока из специального сплава – нихрома, где вы берете нихром?

– Нихром мы получаем из Германии, от Круппа.

– А приборы для контроля и регулировки температуры?

– Приборы покупаем в Англии.

– Что же вы сами делаете? – смеясь, спросил я Фальки.

– Как что? Все конструкции являются оригинальными разработками фирмы, и, кроме того, корпуса печей и все монтажные детали изготовляются нами вот здесь.

В соседней комнате Фальки показал мне несколько готовых к отправке заказчикам хорошо выполненных печей.

«По всей видимости, фирма имеет сильное конструкторское бюро, – подумал я. – Надо будет попросить Фальки ознакомить меня с работой этого бюро».

– А не можете вы меня познакомить с вашим конструкторским бюро? – спросил я Фальки.

– Почему же нет, смогу.

Из этих убогих мастерских, выпускающих великолепные печи, мы поехали в центр города и опять остановились у подъезда дома, где размещалась контора фирмы.

Поднялись снова на второй этаж, прошли мимо изящной секретарши, и Фальки ввел меня в комнату, где находилось три или четыре чертежных доски, за ними работали двое молодых итальянцев.

– Познакомьте меня с главным конструктором, – вновь попросил я.

Фальки сделал корпусом тела движение вперед и протянул руку.

– Перед вами главный конструктор, а это мои чертежники.

Когда я уезжал от Фальки, меня разбирала злоба. Ведь у него ничего, кроме желания заработать, нет. Он просто человек с большой инициативой и полон энергии.

Мы заказывали этой фирме сотни печей, а все их могли бы делать сами.

…Когда я проезжал по прекрасным автострадам Италии, я видел, как на строительстве новых автомобильных дорог рабочие вручную кувалдами дробили камень, приготовляя щебенку.

В Милане был большой машиностроительный завод, изготовлявший дробильно-размольные машины. На этом заводе мы покупали, в частности, и дробилки для дорожного строительства.

В то же время в Италии они не использовались. Я задал вопрос итальянскому инженеру, сопровождавшему меня в поездках по Италии.

– Почему у вас камень на строительстве дорог дробят вручную?

– Видите ли, правительство, в целях борьбы с безработицей, рекомендовало сократить применение машин. То же самое у нас происходит на некоторых фабриках. Правительство предложило из тех же соображений не пользоваться механизмами и больше применять простой ручной труд. У нас много безработных, – сказал инженер.

На металлургическом заводе в Аосте при осмотре доменного цеха ко мне обратился начальник этого цеха с просьбой предоставить ему возможность поработать на доменных печах Магнитки или Кузнецкого завода.

– Годы идут, здесь у нас, в Италии, старые печи и старое оборудование. Как инженер, я здесь тупею – у вас творческий размах. Ох и далеко же вы полетите, если будете двигаться такими темпами!

Он был опьянен размахом наших работ. Там впервые я это и услышал:

– Вам не видно того, что вы создали. Большое художественное полотно надо рассматривать издалека. Вблизи вы видите отдельные мазки. Нам отсюда виднее, кроме того, мы – итальянцы. – И он застенчиво улыбнулся.

Только я закончил поездку по стране и вернулся в Милан, как новое поручение – срочно выехать в Бреслау, осмотреть изготовленные там детали для печей строящегося в Запорожье ферросплавного завода.

Снова в путь. Северная Италия, Швейцария, Германия и почти у границы Польши и Чехословакии – Бреслау.

На небольшом немецком заводике меня уже ждали. Сотрудник советского торгпредства объяснил, в чем заключается моя миссия.

– Наш приемщик забраковал изготовленный заводом корпус большой печи. Корпус дорогой, из специальной бронзы. Он стоит несколько сот тысяч марок. Завод встретился с трудностями: первые отлитые из бронзы детали были неудачны. Директор обратился к нам за помощью. Просил выдать ему на приобретение новых материалов ссуду. Мы вынуждены были на это пойти – нас подпирают сроки. Но вот заказ был выполнен, а наш приемщик утверждает, что все это – сплошной брак. Вы должны ответить нам, действительно ли это так, а если действительно брак, то нельзя ли его исправить. Откровенно говоря, мы, видимо, попались с выбором этого завода. Погнались за низкими ценами. Если эти детали бракованные, то у нас не только горит несколько сот тысяч марок, но придется срочно искать новый завод, где можно будет разместить заказ на сложное оборудование. А график строительства в Запорожье будет сорван.

Когда мы встретились с приемщиком и вместе с ним прошли в цех для осмотра деталей, он подробно рассказал мне о всех обнаруженных им дефектах, и мы скрупулезно освидетельствовали каждый из них. Да, он прав, это брак. Брак окончательный и неисправимый. Все необходимо делать заново.

В кабинете владельца завода – совещание. Он пожилой уже человек. За столом рядом с ним – трое работников, руководящих производством. Хозяин завода явно волнуется. Он с тоской в глазах смотрит на меня. Никто из нас но мог даже предполагать, что мое техническое заключение будет для него смертным приговором.

Я перечислил характер дефектов, техническую невозможность их исправления и закончил выводом – окончательный брак.

Во время моего сообщения владелец завода молчал и только несколько раз облизал пересохшие губы. При слове «брак» он уронил голову на стол. Потом поднялся и, не глядя на нас, вышел в другую комнату, хлопнув дверью.

Мы сидели молча. И вдруг за дверью раздался выстрел. Все находившиеся за столом вышли из оцепенения и бросились в смежную комнату. На полу лежал труп владельца завода. На полу была лужица крови, и рядом лежал выпавший из руки револьвер…

Позже я узнал, что завод был в долгу как в шелку. Желая во что бы то ни стало получить заказы, владелец завода взялся за изготовление очень сложных деталей электропечей. Никто до этого в Германии таких печных конструкций не изготовлял.

В их производстве встретились большие трудности, дело не клеилось. Полученный в банке кредит был израсходован на приобретение дорогих материалов – меди и олова, а полученные отливки оказались браком.