— Надо разобрать этот бардак.

— Даже не думала, что когда-нибудь услышу от тебя такое, Итан Уот!

Мэриан не ошиблась. Вселенная расколота надвое, и я вместе с ней.

Надеюсь, что когда-нибудь увижу луч света.

Мне снился настоящий сон, а не те жуткие видения, в которых я падал с башни или ощущал металлический привкус кровавых вод Санти. Тогда события, оставшиеся в моей памяти, проигрывались заново. А теперь я ничего не чувствовал, а вроде бы наблюдал за собой со стороны, и у меня на глазах разворачивалась вся моя жизнь…

Это была ночь, когда Сэрафина призвала Семнадцатую луну.

Она расколола небо над головой Лены пополам, два крыла бабочки — зеленое и золотое.

Джон Брид на «Харлее». Лена сидит сзади, прижавшись к нему.

Пустая могила Мэкона на кладбище.

Ридли сжимает черный сверток, через ткань струится яркий свет.

Арклайт в комьях влажной черной земли.

Серебряная пуговица на переднем сиденье «Битера» дождливой ночью.

Картинки скользили по краю моего сознания, и я никак не мог дотянуться до них. «Возможно, в моей голове найдется что-то еще, кроме видений и пророчеств», — подумал я. Но мозаика не складывалась в общую картину, и я понял, что мне остается один удел — судьба проводника. В конце концов я перестал бороться и застыл где-то между сном и бодрствованием. Хотя я все равно пытаюсь рассеять туман, совсем как Эмма, когда она просеивала муку для своего пирога. Передо мной то и дело возникал арклайт.

Арклайт у меня в руках.

Арклайт в могиле.

Арклайт и Мэкон в прибрежной пещере у Великого Барьера.

Мэкон повернулся ко мне и крикнул:

— Итан, это не сон!

Внезапно его охватили языки пламени, я потерял сознание и на мгновение ослеп от сильной боли.

Резкий звук нарушил ритмичное жужжание саранчи за окном. Я резко сел на постели.

Люсиль! Выгнув спину дугой, она запрыгнула ко мне на одеяло и оглушительно зашипела, прижав уши к голове. Сперва я решил: она злится на меня, но, проследив за ее взглядом, догадался, что в комнате кто-то есть. В изножье моей кровати, сверкая отполированной ручкой трости, стоял Абрахам Равенвуд!

Ясно, охотился за моими мыслями!

— Черт! — заорал я, отползая к стене, и ударился о деревянное изголовье.

Отступать некуда, инстинкты брали свое — сражайся или беги! Но шансов выйти победителем в сражении с Абрахамом Равенвудом у меня не было.

— Убирайся отсюда! Прочь! — завопил я, сжимая виски ладонями, как будто он мог добраться до меня сквозь тупую головную боль.

Абрахам внимательно посмотрел на меня, словно врач, измеряющий реакции пациента, и заговорил:

— Добрый вечер, молодой человек. А вы до сих пор не научились знать свое место. Прямо как мой внук. Малыш Мэкон Равенвуд, он всегда меня разочаровывал, с самого детства!

Я непроизвольно сжал кулаки. Абрахам удивленно уставился на меня и щелкнул пальцами. Я, задыхаясь, упал на пол и ударился лицом о грубый паркет. У меня перед глазами оказались его ботинки из потрескавшейся старой кожи, я попытался встать, но не смог.

— Так-то лучше, — усмехнулся Абрахам, сверкнув белоснежными клыками и погладив седую бороду.

А он заметно изменился. Вместо белого выходного костюма на нем был темный элегантный сюртук, под воротничком рубашки он аккуратно повязал черный галстук-шнурок. Абрахам перестал строить из себя дружелюбного джентльмена с Юга. Он не являлся ни человеком, ни чародеем — Абрахам Равенвуд, родоначальник линии кровососущих инкубов, был настоящим чудовищем.

— Чудовищем? Ах, юноша, юноша… Хотя твое мнение меня совершенно не волнует!

Люсиль зашипела еще громче. Неимоверным усилием я приподнялся и выдавил:

— Что ты делаешь у меня в мозгах?

— Значит, ты уже почувствовал, как я питаюсь тобой? — приподняв бровь, удивился он. — Весьма недурно для смертного. Поведай мне о твоих ощущениях поподробнее. Любопытно, на что это похоже: на удар ножом или укус? Ведь я отнимаю у тебя самые дорогие твоему сердцу воспоминания! Твои сокровенные мечты и страшные тайны.

Шатаясь, я с трудом встал, но тело почти не слушалось:

— Мне просто хочется вышвырнуть тебя из моей головы, псих!

— Я бы с радостью покинул тебя, — рассмеялся Абрахам. — Тебе всего семнадцать, ты и жизни-то толком не видел, если не считать пары бессмысленных встреч с чародеями и их фокусами, которым грош цена!

Я вздрогнул, как от пощечины. Меня охватило непреодолимое желание вышвырнуть Абрахама из окна. Но я не мог и пальцем пошевелить.

— Почему же ты застрял в моих мозгах? — произнес я.

Я пытался казаться героем, но на самом деле мне стоило огромных усилий не упасть в обморок прямо на глазах у самого могущественного инкуба за всю историю чародейского мира. Абрахам приблизился к окну, и провел пальцем по дорожке соли, которую Эмма аккуратно насыпала на подоконник.

— Обожаю соль! Придает крови невероятную пикантность! — Он помолчал, глядя в окно на выжженную беспощадным солнцем лужайку. — Итак, к делу: ты должен ответить лишь на один вопрос. У меня кое-что украли. И я полагаю, ты знаешь, где находится данная вещь. — Он замолчал, постучал пальцем по стеклу, и оно задрожало.

— А с чего ты взял, что я тебе расскажу? — заявил я и попытался сделать шаг в его сторону, но ноги будто приросли к полу.

— Во-первых, мне есть чем тебя напугать, — протянул он, высовываясь в окно. — Охотник со своими псами проделал немалый путь, они устали и не прочь подкрепиться!

У меня бешено забилось сердце. Снаружи меня поджидает Охотник и его кровавая стая! Абрахам обернулся ко мне, сверкнув черными глазами:

— Довольно болтовни, юноша! Где Джон? Мой никчемный внук не убил его! Где Мэкон прячет Джона?

Понятно! Джон все-таки жив, как я и думал. Я догадывался об этом с самого начала. Его тела мы не обнаружили. Наверное, он бродил по туннелям, ошиваясь в клубах вроде «Изгнания», и выжидал своего часа! Ярость захлестнула меня, и я через силу произнес:

— В последний раз я столкнулся с ним в пещере у Великого Барьера, когда он помогал вам с Сэрафиной уничтожить мир!

Когда у него выдалась свободная минутка от ухаживаний за моей девушкой, хотел добавить я, но сдержался.

— Ты не понимаешь масштабы катастрофы, мальчик мой. Позволь объяснить тебе, как обстоят дела, — самодовольно ухмыльнулся Абрахам. — Мир смертных — то есть твоя реальность, включая жуткий городишко Гэтлин, рушится… а виновата племянница Мэкона, но, разумеется, не я!

Я рухнул на кровать, словно Абрахам ударил меня в солнечное сплетение — по сути, он это и сделал.

— Лена поступила так, как должна была! Она объявила себя!

— Юноша, она нарушила порядок!!! Она сделала неправильный выбор, решившись уйти от нас!

— Ну и что? Ты ведь думаешь только о себе, разве я не прав?

— Метко подмечено, — захохотал он. — Несмотря на то что мы оказались в опасной ситуации, я получил кое-какие возможности!

Я удивленно заморгал. Что Абрахам имеет в виду?

— Мне плевать, даже если твои возможности зависят от Джона! Я не знаю, где он!

Абрахам помолчал, а затем ответил:

— Представь себе трещину, которая проходит гораздо глубже, чем туннели. Она ведет в подземный мир, где обитают самые темные демоны. Подростковый протест твоей девчонки в сочетании с ее даром создал подобный разлом… Я не молод, но с возрастом приходят мудрость и могущество. Теперь я могу призывать демонов и прочих созданий, не прибегая к помощи Книги Лун. Если ты не признаешься мне, где Джон, то я с удовольствием продемонстрирую, на что я способен, — заявил он, расплываясь в широкой улыбке.

Почему ему необходим Джон Брид? Я вспомнил, как Мэкон говорил о нем с Лив в своем кабинете: «Джон — ключ ко всему». Но к чему конкретно?

— Я… — начал я, но Абрахам не дал мне закончить.

Раздался жуткий звук, Абрахам исчез, но в ту же секунду материализовался рядом с мной. Его лицо исказилось от ненависти, и он прорычал: