Лив удивленно приподняла бровь, а Ридли выкрикнула:

— Большей глупости я…

— Вообще-то, гениально, — вступилась за меня Лив.

— Конечно, ты же у нас Мэри Поппинс, — закатила глаза Ридли.

— Я действительно считаю, что мысль здравая. И если у тебя нет вразумительных доводов, то помолчи и в кои-то веки послушай меня, — отрезала Лив, отворачиваясь от Ридли. — Возможно, Итан прав. Некоторые показатели сильно отличаются от общего массива, и я не знаю, как объяснить погрешность.

— А что за угроза? — поинтересовалась Лена.

— Вопрос в том, от кого она исходит, — загадочным тоном произнес Мэкон.

Лена взглянула на Ридли — мы с ней подумали об одном и том же.

— Вы опять обвиняете меня?! — взвилась Ридли. — Почему?!!

— Успокойся, Ридли, — вмешался Мэкон. — Никто тебя не…

— А если показатели странных часов нашей мисс Совершенство неправильные? — рявкнула Ридли. — Но такого и быть не может! Вы все перед ней прыгаете на задних лапках!

Лена слегка улыбнулась.

«Ничего смешного, Эль».

«А я и не смеюсь».

— Достаточно! — поднял руку Мэкон. — Вероятно, никто не пытается проникнуть в Равенвуд, потому что этот некто уже здесь.

— Значит, мы не заметили, как одно из созданий Тьмы Абрахама вломилось в дом, несмотря на защитные заклинания? — недоверчиво проговорила Лена.

Мэкон поднялся, пристально глядя на меня. Именно так он смотрел на меня в ночь нашего знакомства, когда я положил перед ним медальон Женевьевы.

— Вполне справедливо, Лена.

— Мэкон, каковы твои предположения? — осведомилась Лиа Равенвуд.

— Давайте нам все объяснит Итан, — вымолвил Мэкон, обогнул стол и остановился напротив меня.

Его зеленые глаза засияли особым светом, напомнившим мне мерцание арклайта.

— Что случилось? — шепнул я потрясенной Лиа.

— Способности Мэкона изменились с тех пор, когда он превратился в чародея… но я и понятия не имела, что он может охотиться за душой.

— В каком смысле? — заволновался я.

— Чужая душа — потемки, а Мэкон умеет в ней ориентироваться.

Лиа ответила вполне в духе Эммы — то есть яснее мне не стало.

— Он читает мои мысли?

— Не совсем. Он чувствует нарушения и отклонения в душах людей, присутствие в них чего-то чужого, — тихо сказала Лиа.

Его взгляд казался расфокусированным, но я-то понимал, что он наблюдает за мной как хищник. Неприятное ощущение.

— Поразительно, — после долгого молчания заявил Мэкон.

— Что?

— Сегодня ты привел с собой сюда незваного гостя.

— Итан никогда бы так не поступил! — возмутилась Лена.

— В тебе произошла странная трансформация, — проговорил Мэкон, игнорируя ее реплику.

— О чем ты? — выдавил я, и меня стало мутить.

— Мэкон, тебе прекрасно известно, что нарушение порядка Вселенной повлияло на каждого чародея, и ты не исключение, — обратилась к нему Мэриан. — Твое восприятие обманывает тебя!

— Возможно, Мэриан, — ответил Мэкон, и зеленый огонь в его глазах потух.

Сердце колотилось у меня в груди как сумасшедшее. Только что Мэкон накинулся на меня с обвинениями, а затем просто взял и передумал?

— Мистер Уот, похоже, вы лишились чего-то очень важного. Именно поэтому я чувствую присутствие незваного гостя в моем поместье. Этот человек — вы.

Мой желудок сжался в комок.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы знал, обязательно сообщил бы вам. К сожалению, я не вполне уверен в своей правоте, — с некоторым облегчением сказал Мэкон.

У меня закружилась голова. Он что, обвиняет меня в преступлениях, которых я не совершал? Я не собираюсь молча внимать Мэкону и покорно кивать. Мой мир находился на грани уничтожения, и я должен был получить нужную мне информацию, причем любой ценой.

— Надеюсь, вы удачно поохотились, но у меня свои причины для визита в ваш дом!

— Неужели? — бросил Мэкон, усаживаясь на свое место во главе стола.

— Восемнадцатая луна не имеет отношения ни к Равенвуду, ни к Лене! — заорал я. — Это луна Джона Брида! Но у нас нет о нем никаких сведений!

— Итан прав, — опять поддержала меня Лив, грызя ручку.

— Я решил, что, наверно, вам будет интересно и мы придумаем, как найти его, — с горечью в голосе произнес я и встал. — Вы уж простите, если я не такой, как раньше. Просто Земля стоит на пороге гибели!

И я направился к двери.

«Итан, ты куда?»

«Надоел мне идиотский фарс!»

— Итан, успокойся, — проговорила Мэриан.

— Попроси об этом вексов, которые погубили Гэтлин. Или Абрахама, Сэрафину и Охотника! Почему бы тебе не применить свое рентгеновское чудо-зрение на них? — крикнул я Мэкону.

«Итан!»

«Мне у вас делать нечего».

«Итан, он не хотел…»

«Мне плевать, Эль!»

Мэкон внимательно слушал каждое мое слово.

— Все события происходят не случайно? Когда Вселенная хочет предупредить меня о чем-то, обычно она делает это голосом моей мамы, и я собираюсь прислушаться к нему!

Я выбежал из столовой, прежде чем меня успели остановить. Не будь я проводником, то догадался бы с одного раза, кто из нас потерян.

Повсюду бушевал огонь. Жар опалял мне лицо, вокруг вспыхивали языки пламени — оранжевые, красные, синие. У огня гораздо больше оттенков, чем многие считают. Я находился в доме Сестер, и мне оттуда не выбраться.

ГДЕ ТЫ?

Я взглянул на собственные ноги. Он в любую минуту может оказаться здесь. Неожиданно позади меня раздался голос:

— Я ЖДУ.

Я кинулся к лестнице, но едва я ступил на нее, как ступеньки рассыпались и я сорвался вниз. В полу открылось отверстие, и я упал в подвал, ударившись плечом о раскаленный деревянный пол. Оглядевшись по сторонам, я понял, что очутился в библиотеке. Горели и съеживались страницы: Леонардо да Винчи, Эмили Дикинсон, По… и еще одна книга.

Книга Лун.

Рядом сгустился серый дым, и я сразу догадался, в чем дело. Это был он.

Я потерял сознание.

Я проснулся в ванной комнате и, посмотрев на себя в зеркало, обнаружил, что лицо почернело от сажи. Целый день после ночного кошмара я кашлял, пытаясь освободить легкие от накопившегося пепла.

После стычки с Мэконом я стал спать еще хуже. Столкновения с Мэконом обычно влекли за собой ссору с Леной. Что может быть ужаснее?.. Однако теперь и я, и Лена пребывали в полной растерянности, изо всех сил стараясь не замечать то, что творится в Гэтлине. Мы находились на грани отчаяния. Но назойливые мысли не давали нам покоя. Мы сосредотачивались на вещах, которые были в нашей власти: следили за тем, чтобы Ридли не попала в беду, а саранча не проникла в наши дома. Когда близится конец света, в какой-то момент к этому привыкаешь. Дни становятся похожи один на другой, хотя все осознают, что творится полное безумие.

Саранча ожесточенно уничтожала жалкие остатки растительности, солнце палило нещадно, а люди потеряли рассудок. Но именно жара вызывала наибольшие мучения. Играл ли кто-нибудь в баскетбол, направлялся ли на свидание или лежал на койке в больнице: никто не мог выкинуть ее из головы. Она заполняла наше существование с самого пробуждения до отхода ко сну, напоминая нам о том, что все изменилось. Хорошего уже не предвидится. Будет только хуже.

Лишним доказательством являлась наша собственная кухня. Раньше Эмма имела связь с нашей старой плитой практически на клеточном уровне. Если, к примеру, она что-то задумывала, то плита незамедлительно воплощала ее желание в жизнь. А сейчас Эмма замкнулась в себе и не собиралась выбираться на белый свет. Мне оставалось только биться над проблемой и пытаться соединить все части мозаики в единое целое. А строил я свои предположения на основании наиболее привычного Эмме языка — готовки.

Подсказка номер один: резиновая курица. Она оказалась весьма полезной подсказкой для определения состояния ума и временных рамок, почти как степень трупного окоченения жертвы для полицейского. Как ни крути, а Эмма славилась на три округа своей курицей с клецками! Если она умудрялась приготовить резиновую птицу, это означало следующее: а) она встревожена, б) занята. Ведь Эмма не просто забыла вынуть сковороду из духовки, но у нее еще и не было времени сразу же заняться ею. В итоге курица слишком долго томилась, а потом валялась без толку на охладительной решетке. Она страдала без Эммы, как и все мы. Мне необходимо узнать, где она пропадает и что ее гложет.