Я покосился на катафалк и вспомнил, как в прошлом году впервые увидел машину Лены. Тогда я решил, что это знак, и возможно — плохой.

«Так и оказалось?»

Сложный вопрос…

Дело не в Лене. Встреча с ней — лучшее, что случилось в моей жизни. Просто все слишком запуталось.

Я погрузился в размышления. Теперь у меня нет выбора. До восемнадцатой луны — два дня. Если мы с Леной не выясним, чего хочет Лилум и кто же такой Единый, то старый мир исчезнет. Наверное, появление катафалка снова предвещало будущее.

Мы тщетно копались в архиве. Когда закончатся похороны, мы с Леной опять вернемся туда. А что нам еще делать? Только продолжать попытки, даже если надежды нет.

«Нельзя изменить судьбу».

По-моему, так однажды сказала мама.

— Где мой конный экипаж? Я же написала — четверка белых коней! — раздался рядом со мной родной голос.

Возле меня находилась бабушка! Не призрак, окруженный ореолом света, а Пру собственной персоной! Я даже мог легко принять ее за одну из приглашенных соседок, если бы не ее одежда. На ней был наряд, в котором она умерла.

— Возникла небольшая проблема… ты ведь не Авраам Линкольн, — пробормотал я.

— Хватит, Итан! — нахмурилась она. — «О, благодать!» должна исполнять Сисси Ханикатт. Она прекрасно спела ее на службе по Шарлин Уоткинс! И где она?! А вот парнишки очень стараются, — смягчившись, добавила она, кивая на волынщиков. — Мне нравится — ценю!

— Сисси Ханикатт сообщила, что согласится, если мы позовем Юнис…

Мое объяснение вполне удовлетворило бабушку Пру. Я посмотрел на волынщиков и заметил:

— Боюсь, они знают только один псалом… они ведь не с Юга…

— Ничего страшного! — улыбнулась она.

Мелодия разливалась в воздухе. Хотя бабушка и ворчала, я чувствовал, как она довольна.

— Давно я такой толпы не видела! На похороны всех моих мужей не собиралось столько народа!

— Да, мэм, — кивнул я.

Я слегка ослабил воротничок накрахмаленной рубашки. В сорокаградусную жару в таком наряде можно и в обморок упасть, подумал я. Бабушка подмигнула мне.

— Надень-ка свой смокинг, Итан! Что за неуважение к покойной! — заявила она.

Эмма договорилась с папой, что не будет сочинять надгробную речь, а прочитает стихотворение. Ну а мы обрадовались, что сможем вычеркнуть сразу два пункта из длинного списка.

Каждое слово пронзало мне сердце словно стрела. Свет действительно сменился мглой, и до полного разгула Тьмы оставалось совсем немного времени. Земле грозило уничтожение… Теперь уж не до песен счастья.

Эмма и парень, который написал текст, были чертовски правы. И я был готов на коленях умолять «неизменного Друга», чтобы он пребывал со мной…

А еще лучше — если он просто спасет меня.

В церкви воцарилась звенящая тишина. Эмма сложила листок и спрятала его в карман. Она стояла на кафедре, как прорицательница Сулла. И внезапно я понял, что она хотела сказать: это не стихотворение и даже не церковный гимн.

Только что прозвучало пророчество.

Я стоял на вершине белой водонапорной башни, повернувшись спиной к солнцу, и отбрасывал тень на нагретый металл.

Я ЖДУ.

Моя вторая половина! Картинка задрожала, будто кадр из кино, которое я видел так много раз, что решил смонтировать его по-новому. Затем все взорвалось ослепительной вспышкой и распалось на куски.

Боль от удара.

Ноги в кедах.

Падение…

— Итан!

Я скатился с кровати и рухнул на пол.

— Неудивительно, что к тебе в окно то и дело залезают инкубы! Тебя же из пушки не разбудишь! — склонившись надо мной, произнес Джон Брид.

Снизу он казался мне шестиметровым великаном. В голове мелькнула дикая мысль: «А он может наподдать мне посерьезнее, чем мой двойник во сне». А Джон выдал такое, что я окончательно проснулся.

— Мне нужна твоя помощь, — произнес он.

Джон уселся в кресло у письменного стола — наверное, мне надо переименовать его в трон для инкубов.

— Почему бы тебе не отдыхать по ночам? — буркнул я, натягивая футболку с надписью «Harley Davidson». Что за ирония судьбы, и надо же было именно ей попасться мне под руку!

— Не получается, — ответил он и вперил взор в потолок.

— Тогда хотя бы не забывай о том, что нормальные люди вообще-то…

— Это я, — перебил меня Джон.

— Что?!

— Лив мне рассказала. Единый, кто стал двумя — это я.

— Ты уверен? — недоверчиво переспросил я.

— Да. На похоронах твоей бабушки до меня дошло.

Я взглянул на часы. Вообще-то не «сегодня», а «вчера»…

— Объясни поподробней.

— Я всегда подозревал нечто подобное, — начал он, расхаживая взад и вперед по комнате. — Я родился в двух мирах. А когда заговорила Эмма, то все сразу стало ясно.

Я удивленно уставился на инкуба. Конечно, и мои родственники, и соседи приняли кончину Пру близко к сердцу, но Джон?.. Неужели он не бесчувственный?

— Ну и?.. — выдохнул я.

— Завтра у меня день рождения. Моя восемнадцатая луна, — печально констатировал Джон.

Мне бы тоже взгрустнулось, если бы я узнал, что в мой день рождения настанет конец света.

— Ты понимаешь наше положение? — недоверчиво осведомился я.

— Да, — подтвердил он. — Я должен заключить сделку со Вселенной, как сказала королева демонов. Пожертвовать своей неудавшейся жалкой жизнью ради того, чтобы появился новый порядок. Мне даже как-то неловко, боюсь, что Вселенная останется внакладе. Хотя какая разница. Я уже исчезну…

— Зато Лив все увидит, — тихо сказал я.

— Ага, — кивнул он, падая в кресло.

— Черт!

— Черт?! — возмущенно повторил он. — И это все? Я, между прочим, собираюсь ради вас жизнью пожертвовать!

Интересно, что сейчас творится у него в голове? Я, например, готов пойти на такое ради любимой девушки. И у меня были похожие ситуации. У Великого Барьера, например, когда мы столкнулись с Абрахамом и Охотником… И на Медовом холме, когда Сэрафина пыталась сжечь нас дотла.

— Лив не обрадуется, — вырвалось у меня.

— Точно, — согласился он, — но она поймет.

— Мне кажется, ей будет очень сложно. Поверь мне… Я давно над этим размышляю.

— Сказать тебе, смертный, в чем твоя проблема?

— В том, что скоро будет Апокалипсис?

— Нет! Просто ты слишком много думаешь!

— Да ладно?! — засмеялся я.

— Иногда надо просто прислушаться к инстинктам.

— И как твои успехи? — протянул я.

— Сначала я даже не понял, зачем сюда заявился, — вымолвил Джон и взял меня за плечо. — А потом я попал в твой сон и увидел белую башню. Туда-то мне и надо!

Я даже не успел рявкнуть на него за то, чтобы он не копался в моих мозгах: раздался жуткий звук, и мы телепортировались…

Меня окружала тьма. Я не видел ничего, кроме узкой полоски серебристого света, которая постепенно расширялась. Сделав шаг вперед, я разглядел ее лицо — на вершине водонапорной башни нас ждала разъяренная Лив.