— Ты мне напомни, когда домой придем, я ей торт испеку! — раздраженно отмахнулась Лена. — В предыдущей школе я делала за нее уроки. А то она бы заставила сидеть над учебниками парней из класса. Она же по-другому не умеет!

Лена устало положила голову мне на плечо. Я взял ее за руку и почувствовал электрический разряд. Через несколько минут кожа начнет гореть, но мне наплевать. Я хочу запомнить это ощущение — не удар током, а само прикосновение.

Как быстро все меняется! Совсем недавно, весной Лена бросила меня, и у меня не осталось ничего, кроме воспоминаний и боли.

И почему-то я стал прокручивать в голове прошлое. Мы вместе сидим на крыльце. Разговариваем на кельтинге, лежа в кроватях далеко-далеко друг от друга. А вот Лена перебирает в пальцах свое ожерелье. Я погрузился в эти мелочи, необычные и невероятные. Она — не только чародейка… Она — Лена, и я люблю ее.

Лена наблюдала за Ридли и Саванной, а я за ней. Внезапно снизу раздались сердитые возгласы.

— Ладно, новичкам свойственно ошибаться, — прокомментировала происходящее Лена.

Саванна вцепилась Ридли в лицо, и та визжала, как дворовая кошка.

— Если связалась с Рид, будь готова к тому, что личико пострадает, — напряглась Лена.

Она явно подумывала, не спуститься ли вниз и разнять их, пока дело не дошло до драки. Но Эмори не мешкал и быстро увел Ридли с площадки. Саванна поругалась еще немного, но, похоже, и она вздохнула с облегчением.

— А Эмори неплохой, — призналась Лена.

— Лена, ты не можешь решить проблемы Ридли за нее.

— Здесь я бессильна. И я постоянно вынуждена заниматься ее делами.

— Поэтому и не трогай ее, — посоветовал я, шутливо обнимая Лену за плечи.

— Когда ты ударился в дзен? — парировала Лена, заметно повеселев.

— Ни во что я не ударился!

Или она права? Я не забыл о маме и ее потусторонней мудрости, которую она приобрела на своем собственном опыте. Ее наставления все-таки мне пригодились.

— Ко мне приходила мама, — вырвалось у меня, и я тут же пожалел о своих словах.

Лена вскочила со скамейки и возмущенно спросила:

— Когда?

— Ночью, три дня назад, — буркнул я.

На то имелось много причин. Во-первых, я видел Сэрафину, которую засасывала тьма, а во-вторых… в общем, я становился сумасшедшим. Я говорил с находящейся в коме бабушкой, забывал все подряд, а главное, жил с неимоверным ощущением обреченности.

— Ты сегодня прямо горишь желанием общаться, — съязвила Лена и обиженно отвернулась от меня.

«Эль, я хотел все тебе рассказать, но мне нужно было некоторое время…»

«Ясно».

«Я пытался кое в чем разобраться. Я ужасно злился на нее, обвинял в том, что она умерла. Я ненормальный!»

«Итан, вспомни, как я себя вела, когда поверила в то, что дядя Мэкон погиб».

«Эль…»

«Итан, послушай. Твоя мама не виновата в том, что умерла, но если какая-то часть тебя продолжает обвинять ее — это совершенно нормально».

Мы помолчали.

«Итан, почему мы с тобой встретились в общих снах?» — спросила на кельтинге Лена.

«Не знаю».

«Люди вроде так не знакомятся».

«Верно. Иногда мне становится страшно: а вдруг у меня галлюцинации? Может, сейчас я лежу в окружной больнице?».

Я едва не рассмеялся, но осадил себя.

«Восемнадцатая луна! Я спросил про луну у мамы».

«И про Джона Брида?»

Я кивнул.

«Она ничего толком не ответила. Упомянула, что у зла множества лиц… и заявила, что не мне судить».

«А мы с ней думаем одинаково».

И я решил задать Лене главный вопрос.

«Эль, ты когда-нибудь слышала о Колесе судьбы?»

«Нет, а что это?»

«Мама говорит, не «что», а «кто»».

— Как?! — изумленно произнесла Лена вслух.

— Самое странное, что она не первая, кто предупреждает меня о Колесе судьбы. Бабушка Пру тоже про него знает. Уверен, оно связано с восемнадцатой луной!

— Пойдем. — Лена встала и взяла меня за руку.

— Уже? — осведомился я.

— Пусть Ридли остынет. Нам пора.

— Куда?

— Решать твои проблемы.

Похоже, Лена не сомневалась, что меня спасет Гэтлинская библиотека, потому что мы добрались до нее за пять минут. Здание окружал забор из металлической сетки, и оно больше напоминало стройку. Огромные щиты синего цвета заменили добрую половину крыши. У входа валялся испорченный ковер, вернее его обугленные остатки. Мы зашли внутрь, преодолев настил из почерневших досок.

Противоположная стена оказалась закрыта толстыми пластиковыми панелями. Не представляю, что творилось за ними — вид и здесь был ужасающий. Стеллажи исчезли, на их месте появились штабеля коробок с книгами. Значит, в распоряжении Мэриан три отдела: разрушенный, полуразрушенный и спасенный.

Единственное, что не изменилось, — старомодный карточный каталог. От него мы, наверное, никогда не избавимся.

— Тетя Мэриан! — позвал я.

Вообще-то, я ожидал увидеть Мэриан, расхаживающую взад и вперед с раскрытой книгой в руках. Но сегодня был день сюрпризов: за каталогом на одной из коробок сидел мой отец и возбужденно беседовал с женщиной. Меня чуть не стошнило!

— Миссис Инглиш! — выпалила Лена, пытаясь отвлечь их внимание. — И вы тут, мистер Уот! А вы знакомы с нашей учительницей! — вымученно улыбнулась она, притворяясь, что рада случайной встрече.

А я не мог отвести от них глаз.

«Какого черта они треплются?»

Папа ничуть не смутился и затараторил:

— Представляешь, Итан, а Лилиан разбирается в истории нашего округа почти так же хорошо, как твоя мама!

«Мама?!»

Миссис Инглиш оторвалась от разложенных на полу томов и уставилась на меня. На секунду ее зрачки стали вертикальными, словно у кошки, даже ее стеклянный глаз сузился!

«Эль, ты видела?»

«Что?»

Но спустя секунду наша учительница английского тупо хлопала ресницами. Копна растрепанных седых волос, застиранный серый свитер поверх бесформенного платья — вот как выглядела самая строгая учительница «Джексона». Ее единственной слабостью являлась «мертвая зона» со стороны невидящего глаза, чем многие ученики с удовольствием пользовалась. Но, оказывается, миссис Инглиш существует и за пределами школы! Да еще рядом с моим отцом! Меня опять стало мутить.

— Лилиан помогает мне собирать материал для «Восемнадцатой луны», — продолжал папа. — Для моей новой книги, помнишь? — спросил он и обратился к миссис Инглиш: — Нынешняя молодежь пропускает все, что мы говорим, мимо ушей! Половина моих студентов на лекции слушают свои айподы или болтают по мобильным.

Миссис Инглиш как-то странно засмеялась. А я вдруг осознал, что впервые слышу ее смех. Ну и что? Но нет, только не над шутками моего отца! Форменное издевательство!

— Не соглашусь с вами, Митчелл, — произнесла она.

«Митчелл???»

«Его так зовут, Итан. Без паники!»

— Лилиан считает, что восемнадцатую луну можно рассматривать как важнейший исторический фактор! Фазы совпадают с…

— Хорошего вечера, мэм, — отрезал я, направляясь к архиву.

Не могу слушать теории отца, да еще в присутствии моей учительницы по английскому.

— Пап, не опаздывай к ужину! Эмма собиралась сделать тушеное мясо, — бросил я напоследок.

Понятия не имею, что хотела приготовить Эмма, но папа обожает тушеное мясо. А я хочу, чтобы к ужину он был дома. То есть где-нибудь на безопасном расстоянии от моей преподавательницы. Она, в отличие от отца, сразу поняла мой намек. Короче, не успел я выйти из комнаты, как Лилиан Инглиш испарилась, уступив место миссис Инглиш.

— Итан, я жду план твоего сочинения по «Суровому испытанию» Артура Миллера. Чтобы лежал у меня на столе завтра после урока! Это и вас касается, мисс Дюкейн!

— Да, мэм.

— Полагаю, вы уже составили черновой вариант?

Я кивнул, хотя дурацкое сочинение вылетело из моей головы. Английский волновал меня меньше всего.

— Итан, — нахмурилась миссис Инглиш.