Рипу, Али, Дэйну и Уиксу пришлось ответить на целый ряд вопросов. Они подробно рассказали о своем посещении А–станции и о приземлении в Большой Ожог, а также о похищении Хована. Дэйн упрямо доказывал свою правоту. Как в таких же обстоятельствах поступили бы их командиры, старшие офицеры, сидящие здесь? А они каждый раз делали заключение, что его участие в этих событиях является незаконным. Конечно, закон и порядок должны существовать, они должны защищать человека на освоенных ранетах и в изученных системах. Он не может отрицать, что был рад встретить на Лимбо патрульных, которые бластерами проложили себе дорогу в тайную штаб–квартиру бандитов, овладевших этой сожженной планетой. Он никогда не относился к Патрулю с презрением, но, подобно всем вольным торговцам, он был убежден, что слишком часто законы, проводившиеся в жизнь Патрулем, служат богатству и власти больших компаний. Если это нужно компании, законы нарушаются и Патруль поступает несправедливо, особенно в отдаленных районах, куда не достигает власть Центра.

Вот и теперь он был убежден, что “Интерсолар” употреблял все свое влияние против людей с “Королевы”, а влияние у “И–С” было большое. В конце разговора их заявления были зачитаны и он приложил свои пальцы в знак точности записи.

“Были ли это просто заявления или же это показания на допросе, — подумал Дэйн, — но своим рассказом они проложили себе дорогу на лунные шахты”.

Во всяком случае, никто не собирался их выпускать. Когда Уикс приложил палец к концу записи, взял слово капитан Джелико. Он посмотрел на часы.

— Сейчас десять часов, — заметил он, — моим людям необходим отдых и все мы хотим есть. Что вы на это скажете?

— Вы остаетесь в карантине, капитан, — ответил один из старших патрульных. — Вашему кораблю не разрешается взлет, но вы будете удобно размещены…

Через множество пустых залов их провели в другую часть огромной штаб–квартиры Патруля. Здесь не было окон, но зато стояли койки и было особое помещение вроде кают–компании. Али, Дэйн и Рип больше нуждались во сне, чем в пище. Последнее, что запомнил помощник суперкарго, был капитан, серьезно беседовавший со Стином Вилкоксом. Оба при этом потягивали из чашек настоящий земной кофе. Но проспав двенадцать часов, они уже не были так довольны своим положением. К ним никто не приходил и Ван Райк тоже не возвращался, хотя этот факт и внушал экипажу определенные надежды. Значит, суперкарго где‑то борется за их интересы и весь огромный запас знаний, все свое умение обходить острые углы и распутывать сложные и запутанные проблемы Ван Райк использует, чтобы вырвать Для них все возможные уступки.

Пришел врач Тау, принеся с собой хубата. Оба выглядели усталыми, но торжествующими, и сообщение Тау ободрило приунывших было торговцев.

— Мы вколотили это в их глотки, — объявил Тау. — Они были вынуждены признать, что это было отравление, а не чума. Кстати, — он оглянулся на Джелико, а потом осмотрелся по сторонам, — а где Ван? Нам предлагают продать этих козлят, которые спят в глубоком охлаждении. Лаборатория Террапорта хотела бы их изучить. Я сказал, чтобы они обратились к Вану. Он сможет извлечь из этого выгоду. Где же он?

— Он улаживает дело с нашим контрактом, — ответил капитан. — Что нового слышно о нашем положении?

— Что ж, им пришлось опять дать предупреждение о зачумленном корабле. Да, еще новость. Более двадцати телевизионщиков осаждают Патруль, пытаясь извлечь кого‑нибудь из нас и доставить в студию. Кажется, эти дети, — он ткнул пальцем в троих помощников, — кое–чего добились. Их выступление стало самой большой сенсацией в Системе. Все интересуются их судьбой. Я уже дважды был на телестанции, она показывали и хубата.

Подошедший врач Хован кивнул.

— И меня приглашали на передачи, которые будут идти три недели, — весело усмехнулся он. — Хотят, чтобы я выступил в передаче “Герои звездных дорог” и в двух развлекательных программах. А что касается вас, юный преступник, — обратился он к Дэйну, — из‑за вас воют все телестудии и радиостанции. Говорят, вы здорово выступили. — Последнюю фразу он произнес как обвинение и Дэйн смутился. — Все‑таки вы кое–чего добились своими сумасшедшими трюками. Кстати, капитан, три человека хотят купить вашего квикса. Думаю, они хотят показывать его как охотника на этих вредителей. Так что будьте готовы.

Дэйн представил себе передачу, где в главных ролях будут он и хубат, и содрогнулся. Все, чего он теперь хотел, так это улететь с Земли на какую‑нибудь спокойную и мирную планету, где все проблемы решаются при помощи бластера и парализующего пистолета и где неизвестно телевидение.

Услышав, что снаружи их ожидают, люди с “Королевы” более терпеливо переносили свое заключение в карантинной секции. Но время шло и их беспокойство снова вернулось. Теперь они были уверены, что наказание, наложенное на них Патрулем или земной полицией, не будет слишком строгим, но нарушенный контракт — это другое и гораздо более серьезное дело, которое может привести их к изгнанию из космоса быстрее, чем любое нарушение закона. Джелико расхаживал по комнате, Танг и Уикс сражались в трехмерные шахматы, а Штоц устало смотрел на стену, очевидно, полностью погруженный в свои невеселые мысли. Так проходило время и каждый уходящий час напоминал им о нарушении контракта с сарголийцами. В беспокойном ожидании начался второй день и тут появился Ван Райк.

Суперкарго выглядел очень усталым, но не озабоченным. Наоборот, он появился с бурчанием, которое, по его мнению, было популярной мелодией. Джелико ничего не спросил, только посмотрел на своего офицера и вопросительно поднял брови, но остальные окружили вошедшего. Было ясно, что Ван Райк доволен собой, а это означало, что он каким‑то фантастическим способом отвел угрозу от “Королевы Солнца” и теперь полностью контролирует положение. Он остановился в дверях и с напускной строгостью посмотрел на Али, Дэйна и Рипа.

— Вы нехорошие мальчики, — сказал он, покачав головой и сделав ударение на прилагательном. — Вы заслуживаете понижения на десять рангов.

“Это опустило бы нас на самое дно, — быстро сообразил Дэйн, — и даже “ниже”.

Хотя он и не понимал, что может быть ниже должности помощника, но его, однако, такая перспектива не обескураживала. По сравнению с лунными шахматами такое наказание ровным счетом ничего не значило, а Дэйн знал что Ван Райк сначала всегда излагает самые плохие новости.

— Вас оштрафуют на сумму, равную плате за рейс, — продолжил суперкарго, но капитан прервал его:

— С Центром все улажено?

Когда суперкарго кивнул, Джелико добавил:

— Штраф выплатит корабль.

— Я им так и сказал, — согласился Ван Райк. — “Королеве” в течение десяти лет запрещается приземляться в Террапорте.

— Ничего страшного. Другие вольные торговцы, случается, по двадцать пять лет не навещают родную планету.

Наказание было настолько легче того, которого они ожидали, что все встретили это сообщение со вздохом облегчения.

— Мы лишаемся контакта с Сарголом.

Вот это было хуже. Но они и ждали этого в те часы, когда находились в карантине, и понимали, что уже не успеют к сроку на благоуханную планету.

— Контракт у “Интерсолара”? — задал главный вопрос Вилкокс.

Ван Райк улыбнулся, как будто оставил под конец самое веселое.

— Нет, у “Комбайна”.

— У “Комбайна”? — повторил капитан, а за ним и все остальные.

Всем казалось, что в этом деле главный соперник “Интерсолар”.

— Мы заключили с “Комбайном” сделку, — сообщил им Ван Райк. — Я не хотел, чтобы “Интерсолар” наживался на нашей неудаче, и поэтому пошел к Виккерсу из “Комбайна” и обрисовал ему ситуацию. Он понял, что у нас хорошие отношения с сарголийцами, а у “Интерсолара” их нет. А он давно ждал случая наступить на хвост “Интерсолару”. Погрузка уже идет полным ходом, а завтра новейший крейсер стартует на Саргол. Он поспеет вовремя.

Да, большой крейсер, один из тех, которыми располагали всемогущие компании, мог совершить рейс на Саргол и прибыл бы туда даже с запасом. Штоц кивком одобрил это решение.