Планы колонизации Кавказа активно обсуждались в переписке между графом Кочубеем, министром внутренних дел, и маркизом де Траверсе.

“Господин генерал, необходимо обезопасить наши границы и вместе с тем нанести ощутимый удар Порте. Анапа, крепость сама по себе незначительная, но через нее турки осуществляли свое влияние на Кавказе; ее взятие наделало шуму в Константинополе и было с удовлетворением встречено в Санкт-Петербурге.

Кочубей.

В 1806 г. в посланиях Кочубею Траверсе излагал свой проект колонизации земель, расположенных южнее Кубани и севернее Грузии:

“Достаточно взглянуть на карту Кавказа, чтобы убедиться в том, что, не заняв Черкесии, мы никогда не будем спокойны за безопасность Грузии. Пока русским войскам постоянно приходится иметь дело с вылазками немирных горцев. Чтобы их прекратить, надо осуществить полное присоединение Грузии к России. Это дело не из легких”.

В своей записке Траверсе перечислял все трудности, с которыми приходится сталкиваться в этих краях, вспоминал о тридцатитысячном корпусе Суворова, направленном Екатериной II для умиротворения черкесов и кубанских татар и вынужденном отступить. Он указывал также на особенности кубанского пограничья, где одним казакам не под силу сдерживать противника.

“К этому надо прибавить камышовые заросли, которыми почти на всем протяжении реки покрыты ее берега: они чрезвычайно облегчают вылазки такого дерзкого и хитрого врага, как черкесы; они легко проникают повсюду и часто скрываются под водой, где способны оставаться очень долго, дыша с помощью тростинки.

Необходимо во что бы то ни стало обеспечить спокойствие на границе и покорить эти мятежные племена, от набегов которых страдает русское население, соседствующее с Черкесией.

Жить в мире с ними невозможно. Они убеждены, что разбой есть лучший способ для обеспечения своей независимости и для получения средств к существованию. Собственность не имеет никакого значения для этих людей, которые обитают в горах и не знакомы с идеей денег как платежного средства. Серебро они ценят, лишь когда оно идет на отделку оружия… К членам своего семейства они зачастую относятся как к тому, что может пойти на обмен, и отличаются величайшей коммерческой аморальностью.

Анапа — настоящий работорговческий рынок. Турки приезжают сюда в поисках кавказских красавиц, которых потом запирают в своих гаремах, и юношей, которых обращают в своих рабов; приобретают они их в обмен на соль, оружие и порох. Соль — необходимый продукт для жителей Кавказа; она требуется им и для собственного потребления и для их животных. [Уровень солености Черного моря очень низок]”.

И Траверсе делает следующее заключение:

“Желательно, чтобы два корвета постоянно крейсировали вдоль побережья Абхазии, обеспечивая его надежную блокаду и прерывая сообщения с турками”.

Записка Траверсе основывается на результатах расследования, которое было проведено по его приказу для выяснения, какой позиции придерживаются местные беи — как в прибрежных районах, так и в горных:

“Проживающие вдали от моря менее подвержены турецкому влиянию и более склонны к соглашению с Россией. Те же, кто располагают портами, всегда готовы переметнуться на другую сторону и весьма преданы туркам, от которых получают продовольствие и оружие”.

Ко всем местным правителям Траверсе обратился с обширным посланием, которое было дополнено “секретными инструкциями касательно торговли с Россией”.

Высокие Кавказские горы делали затруднительным сообщение между Россией и Грузией, морем достичь ее было легче. Грузия не так давно вошла в состав России. Снабжение частей русской армии, расквартированной в Тифлисе, шло через Поти — порт в устье Фасиса. Затем грузы отправлялись волоком вверх по течению через всю Мингрелию.

Между Россией и Турцией продолжалась тайная борьба за влияние на две эти провинции, Мингрелию и Имеретию. Хотя официально они находились под протекторатом России, тем не менее для торговли с ними по-прежнему требовалось согласие Порты — еще один камень раздора в отношениях с Диваном.

В 1804 г. Траверсе распорядился отправить из Севастополя в Поти два корабля, “Михаил” и “Исидор”; они должны доставить в Грузию продовольствие и войска — тысячу восемьсот человек. Турция весьма неохотно и после множества проволочек дала разрешение на заход русских транспортов в порт, причем это разрешение было действительно только на один раз. Италийский серьезно опасался каких-либо значительных демаршей со стороны Порты: во всяком случае, в Константинополе специально собрался большой Диван, а в Мингрелию для наблюдения за положением дел был направлен высокопоставленный турецкий офицер Мубачир Эмир-Ага. Адмиралу Чичагову пришлось предпринять немало усилий, чтобы добиться этого разрешения.

Турки давно рассматривали Мингрелию и Имеретию как свои владения. Отсюда к ним в гаремы поступали самые красивые девушки, здесь они приобретали рабов для работы на полях, отдавая за них соль, железо и рыбу.

Генерал Цицианов, командующий русским корпусом в Грузии, запретил местному населению вести торговлю с Турцией и обратился с просьбой прислать соль из Крыма. Траверсе организовал ее доставку. В августе 1805 г. из Севастополя вновь ушли транспорты. Разгрузились они в имеретийском порту Редут-кале. Турки были в ярости. Когда Траверсе понадобилась медь на обшивку кораблей, он обратился к Цицианову и получил от него образцы превосходного качества.

Порту все больше раздражает русское присутствие в Грузии, и она готова поставить под сомнение права России на эту провинцию. С другой стороны, Мингрелия и Имеретия важны для России не только как перевалочные пункты на пути в Грузию, — они еще богаты и деревом, в котором так нуждаются русские черноморские верфи. Проблема их снабжения, постоянно занимающая мысли адмирала де Траверсе, была бы разрешена.

Доставка леса с севера занимает слишком много времени. Крымские леса вырублены татарами, лучшие деревья пошли на строительство их повозок, а затем были истреблены молодые деревья. Место лесов заняли заросли кустарников.

Прекрасные леса есть в Турции. Но рассчитывать на них, как следует из письма Италийского, не приходилось:

“Я согласен с Вашим Высокопревосходительством в том, как важно для нашего флота иметь возможность брать дерево из Турции, но переговоры на этот счет связаны с весьма большими, если вообще преодолимыми, трудностями. Порта весьма дорожит своими лесными запасами, и турецкое министерство, и без того озабоченное нашим усилением на Черном море, не станет, конечно, ему способствовать”.

Лес нужен и на Корфу: Траверсе приходится думать о снабжении своих черноморских верфей и русского корпуса на Адриатике.

Новые обстоятельства еще больше осложнили русско-турецкие отношения. К Порте за помощью обратились Бакинское и Талышское ханства, самые крупные на побережье Каспийского моря. Россия контролировала Каспий, русские корабли встречались здесь с турецкими и персидскими. По соглашению, заключенному прибрежными государствами, на Каспий не допускались крупнотоннажные суда. Ханы нарушили эти соглашения, построив три больших корабля; по приказу грузинского генерала Цицианова их сломали.

Этот приказ имел трагические последствия: блестящий офицер, верный слуга России, друг Траверсе, был заключен под стражу и казнен. Отношения с Грузией обострились. Юный граф Эрнест д'Омон, племянник герцога Ришелье, служивший в полку под командованием графа Октава де Кенсонна, погиб при штурме крепости, возглавляя штурмовую колонну[168]. Одесса и Николаев погрузились в траур.

В Санкт-Петербурге возник план военных действий на юге Черного моря с высадкой в Синопе или в Самсуне, где располагались крупные турецкие верфи. В апреле 1807 г. адмирал де Траверсе получил пакет из министерства внутренних дел.