Александр I вручил судьбу Новороссии и черноморских портов в руки двух французов и не разочаровался в своем выборе. Он питал к ним полное доверие. У Траверсе и Ришелье было право прямого обращения к императору, без посредничества министров.

В Николаеве и Одессе не прекращались строительные работы, города росли и принимали все новых и новых жителей. Особенно много приезжих было в Одессе, первом западном городе на юге России. Они прибывали обычно морем и должны были дожидаться на доставивших их судах, пока подойдет их очередь в карантин: только пройдя его, они допускались в город[147]. Ришелье попросил у Траверсе разрешения предоставить для размещения приезжих казармы Овидиополя, где места могло хватить для сотни семейств.

Проблем в новых российских губерниях, в которые совсем недавно пришла европейская цивилизация, было множество, и если Ришелье мало затрагивали дела Николаевского адмиралтейства, то Траверсе постоянно приходилось входить в заботы, касающиеся строительства Одесского порта.

Герцог Ришелье вместе с командиром гарнизона, английским генералом Кобли, стремится превратить Одессу в крупнейший торговый порт на Черном море, порт, располагающий обширным рейдом, способным вместить до шести сотен судов. Турция с 1798 г. открыла черноморские проливы для английских, австрийских, датских, французских, прусских, шведских и русских торговых судов. В Одесском порту можно видеть флаги всех наций, сюда спешат купцы с северных морей, с берегов Средиземного моря, из Азовского моря.

Многие иностранные торговые суда плавают под русским или австрийским флагом. Через проливы каждый год проходили до восьмисот греческих судов под русским флагом. Турки таким положением дел крайне недовольны. С 1803 г. контроль над передвижением торговых судов переходит из Одессы в Николаев. Патенты на право прохода выдаются только в Николаевском адмиралтействе. Тем самым на адмирала де Траверсе обрушивается новая забота: надзор за всеми черноморскими коммерческими коммуникациями. В административном плане торговая деятельность Одессы зависит с этого момента от Николаева.

Россия вывозила через проливы пшеницу и рожь, канаты и парусину, пеньку и сало, кожу и икру. Из Одессы, Херсона и Таганрога они доставлялись в Марсель, Геную, Ливорно, Мессину, Анкону, Триест, Венецию. Ввозила она сельскохозяйственную продукцию и мануфактуру: вино, кофе, сукно.

Предоставление русского флага иностранным торговым судам каждый раз бывало сопряжено с решением ряда весьма деликатных проблем. Одесский губернатор неоднократно сопровождал ходатайства такого рода просьбой проявить “понимание”. Например в 1808 г. Ришелье просил Траверсе не только дать русский флаг французским негоциантам, не только приписать к их судну офицера и матросов русского флота, но и санкционировать мнимую продажу их судна, на что они вынуждены пойти ввиду сложившихся обстоятельств.

Важную заботу адмирала де Траверсе составляла борьба со шпионской деятельностью, которую особенно активно вели французы и англичане. В письме к русскому посланнику в Константинополе Андрею Италийскому он выражал обеспокоенность в связи с присутствием французского комиссара в Севастополе. Посланник был того же мнения.

По представлению Траверсе Севастополь в 1804 г. императорским указом был объявлен закрытым портом. Здесь разрешалась стоянка лишь кораблей русского Военно-Морского флота. Торговые суда могли заходить сюда только для срочного ремонта или спасаясь от непогоды.

Короткая передышка в череде войн подходила к концу. Граф Морков в донесениях, отправленных в Санкт-Петербург в 1803 г., все чаще приводил доказательства того, что Бонапарт готовится нарушить Амьенский мир.

Любой гость в этих отдаленных от центра России местах встречался с неподдельной радостью. О визитах извещают заранее, впечатлениями о них делятся в письмах. Часто посещал Николаев герцог Ришелье, каждый раз обращаясь с просьбой к Траверсе приготовить ему подставы. Неоднократно бывали здесь маркиз и маркиза д'Антишан, проживавшие близ Умани. Каждая встреча с ними — лишний повод вспомнить о Франции и о Рейнской армии Конде.

По пути в свои степные владения в Подолии заехал в Николаев принц Нассау-Зиген с двумя пасынками и зятем, маркизом д'Арагон[148]. Вместе с ними путешествовала, направляясь к мужу в его огромное имение в Пикове, соседствующее с имением принца, очаровательная графиня София Потоцкая. Она не расставалась с идеей построить в Крыму город и дать ему имя Софиополис[149]. План у нее уже был готов, она показывала его Траверсе и предлагала ему построить в новом городе дом, обещая, что в соседях у него будет весь высший свет империи. Нассау-Зиген с интересом осматривал Николаевский порт, в котором произошли значительные изменения к лучшему.

Два француза, господа де Кастельно и де Рейи, посетили эти еще малознакомые европейцам места с целью их описания; несколько дней они провели у Траверсе. В своем “Путешествии по Крыму” господин де Рейи оставил портрет маркиза:

“Черноморским флотом командует француз, маркиз де Траверсе, двадцать лет находящийся на русской службе. Это опытный и блестящий моряк. Он небольшого роста, говорит с живостью и логикой, обличающей в нем человека, у которого нет недостатка в мыслях и в умении привести их в порядок. У него манеры человека, принадлежащего к лучшему обществу, его любят и уважают все его подчиненные. Радушный прием, который он мне оказал, свидетельствует, что он не забыл своей родины”.

Рады навестить “дорогого маркиза” и Шпренгпортен с его “малюткой-женой”[150]. Он знаком с Траверсе и братьями Прево де Люмьян еще по Финляндии. Особенно приятны эти гости Луизе, которой они напоминают родные края.

Еще один гость — барон Антуан Антуан де Сент-Жозеф, провансалец с вечным румянцем на щеках. Он избороздил все Средиземное море от Марселя до Константинополя, бывал и у Ришелье в Одессе, и у Траверсе в Николаеве. Дела арматора и негоцианта часто приводили его в Россию. В Херсоне он создал крупный торговый дом. Удивительна судьба этого человека. В 1786 г. Людовик XVI даровал ему дворянство, брак с Анной-Розой Клари сделал его свойственником королей Неаполя, Швеции и Испании[151]. Он горячий сторонник Наполеона. С непроницаемым лицом и сильным провансальским акцентом он говорил Траверсе: “Мне покровительствует провидение”. В Николаеве у него дела: все торговые операции проходят через местное адмиралтейство.

С не меньшим удовольствием маркиз приветствовал гостя, прибывшего на этот раз с другого конца света. Смит — первый американец, предпринявший такое далекое путешествие. Траверсе и Смит часами беседовали об Америке и о месте, которое она сейчас занимает в мире. Любезный прием, оказанный в Николаеве американскому путешественнику, заставил его не слишком торопиться в родную Филадельфию.

А в семействе Траверсе тем временем совершилось прибавление: сын, нареченный Федором, родился в 1803 г., дочь, крещенная Марией, но прозываемая в семье Маринкой — в 1807 г.

Окончив Смольный институт, в Николаев приехала Клер. 9 февраля 1805 г., получив позволение императора и благословение отца, она обвенчалась в католической церкви св. Николая с контр-адмиралом Константином Леонтовичем. Этот офицер на высоком счету во флоте. 26 марта следующего года у нее родился сын Александр. Адмирал де Траверсе стал дедушкой, его внук тоже будет моряком.

В 1808 г. стало известно о смерти Клер дю Кен де Лонгбрен, в замужестве де Траверсе, скончавшейся в Сен-Жан д'Анжели. Больше двадцати лет прошло с тех пор, когда Жан Батист последний раз видел ту, что некогда баюкала его в тенистой сени плантации “Гран Серон”. В Николаеве порвалась последняя связь с Антильскими островами, Жан Батист с грустью вспоминал о Мартинике, которая вновь, после стольких войн попала в руки англичан[152]. Вспоминал свои детские годы, трех сестер, Клер, Анжелику и Полину, братьев, из которых в живых оставался только Огюст. Вслед за Казимиром и Севером ушли из жизни и Жюстен с Арманом. Для Жана Батиста это словно другой мир, не имеющий ничего общего с тем, в котором он живет сейчас. “Лишь со смертью моей матери, — писал он, — я впервые понял, какой долгий путь остался позади”.