“Вы сами продиктуете условия вашего возвращения”
После встречи императоров в Тильзите Наполеон стал искать способ обратиться к Траверсе с предложением вернуться во Францию и занять высокий пост во французских военно-морских силах.
Имя командира Черноморского флота давно сделалось известным в Тюильри: Коленкур, Себастиани, французский консул в Одессе Мюр д'Азюр не раз упоминали его в самых лестных выражениях перед императором Франции. С тех пор, как 21 октября 1805 г. французский флот под командованием адмирала Вильнева был уничтожен эскадрой Нельсона, Наполеон искал человека, который мог бы отомстить англичанам за это сокрушительное поражение. Он обратился к Декре: “Помогите мне получить этого Траверсе, который у русских командует на Черном море; это человек, который сможет отомстить за меня англичанам на море”.
Туш-Тревиль умер в Тулоне незадолго до Трафальгарского сражения, Декре выступил против назначения Мартена и в итоге место Вильнева занял Розили, которому прочили пост командующего объединенным франко-испанским флотом в Кадисе. Наполеон в это время располагал лишь тридцатью кораблями: никогда за всю свою историю французский флот не был так жалок. Перед лицом ста сорока боевых кораблей, которые могли выставить англичане, Наполеон был вынужден отказаться от идеи высадки в Британии и бросить колонии на произвол судьбы.
Поручение вступить в переговоры с Траверсе было возложено на французского посла в России маркиза де Коленкура. Консул Франции в Одессе передал Траверсе предложение Наполеона:
“Господин маркиз, вам нужно лишь продиктовать условия вашего возвращения, император Наполеон готов облечь вас самыми высокими полномочиями”.
Траверсе не колебался ни минуты. Он считает себя состоящим на службе в русском императорском флоте, и предложение Наполеона отклонил в тех же словах, в которых отвечал в 1801 г. Коленкуру: “Россия ныне мое отечество, она помогла мне в тяжелое время, я навсегда сохраню ей благодарность”.
* * *
7 апреля 1808 г. по приказу Наполеона был арестован папа Пий VII и захвачена Папская область. Для Траверсе, как и для всех католиков, это настоящий удар. Разве мыслимо говорить о “Тибре с главным городом Рим, как мы говорим о Варе с главным городом Тулон, или о Шарент-Маритим с главным городом Ла-Рошель, или о Вьенне с главным городом Пуатье?” — повторяли друг за другом тысячи французов. Действительно, Тибр стал сорок четвертым департаментом вне территории Франции. Маркиз делился своей тревогой с антильским кузеном:
“Наполеон наложил руку на испанских Бурбонов и это пророчит нам жестокие схватки. Тучи, идущие с запада, разразятся грозой на востоке”.
Невеселыми были разговоры, которые вели Траверсе и Ришелье в Гурзуфе, неподалеку от Симферополя, в юго-восточном Крыму, где в принадлежащем ему небольшом имении проводил лето измученный “своими лихорадками” герцог и куда он пригласил после взятия Анапы маркиза с женой.
Жили здесь в подавляющем большинстве магометане, еще не забывшие о временах турецкого владычества. Дома они приобретали вскладчину, лишь бы не допустить сюда христиан. Губернатору Одессы пришлось пустить в ход все свои связи, чтобы купить здесь жилье.
Имение, некогда принадлежавшее князю Потемкину, помимо дома включало несколько десятин земли. “В море, расстилавшееся до горизонта, вдавалась скала с расположенным на ней татарским селением по имени Гурзуф”. Ришелье, привлеченный красотой местоположения и целебностью здешнего воздуха, поручил архитектору-итальянцу перестроить дом, сделав его более удобным для жилья.
Траверсе воспользовался этим коротким досугом, чтобы посетить расположенные поблизости от Севастополя развалины древнего Херсонеса. Луиза была в восторге от немых свидетельств древности. Здесь недавно начались раскопки, которые вел Келер, императорский библиотекарь. Траверсе помог ему в организации работ, приказав, в частности, Пустошкину выделить для них матросов. Добираться до этих мест было нелегко, но вознаграждением служила их живописность.
Турецкая угроза
Россия, примкнув к континентальной блокаде, ждала ответа от Англии, которая могла, во-первых, направить эскадру в Финский залив и, во-вторых, убедить турок атаковать русские порты на Черном море.
2 декабря 1807 г. Александр повелел Чичагову усилить оборону побережий Балтийского, Белого и Черного морей. Чичагов немедленно довел императорский рескрипт до сведения адмирала Траверсе, затребовав, кроме того, подробный отчет о состоянии берегов и границ, артиллерии, фортификаций и т.п. Командир Черноморского флота отослал в Санкт-Петербург свой первый рапорт в январе 1808 г.[182], но инспекционную поездку отложил, так как море у берегов было покрыто льдом. Зима в этом году выдалась на редкость суровая. В декабре граф Ланжерон писал, что в Бессарабии стоят жестокие морозы, двадцать градусов ниже нуля.
Только в апреле 1808 г. северное побережье Черного моря освободилось ото льдов, что позволило адмиралу, которого сопровождал его сын Александр, выйти в море на своей яхте “Твердая”. Началась долгая инспекция берегов и укреплений на Дунае и фортов в Крыму — Балаклавы, Керчи, Кафы. По Азовскому морю, опасному своими ветрами и мелями, яхту вели присланные губернатором Фаншоу лоцманы. Пройдя Таманским заливом, яхта направилась в Таганрог, порт на севере Азовского моря. В Таганроге состоялась встреча с Жаком де Мезоном, французским эмигрантом, в прошлом королевским мушкетером и председателем контрольной палаты. Он обосновался в Ногайской, где пользовался большим почетом у местных жителей, татар и ногайцев, и пытался обучить этих прирожденных кочевников сельскому хозяйству.
“Весьма любопытная личность, — рассказывает Александр Иванович Траверсе, — и держит себя с большим достоинством. Он пригласил нас в село, которое называл Месниль-Мезон, по своему родовому имени. По его словам, он попросил у государя, пожелавшего его наградить, разрешения дать свое имя этому поселению. Ногайцев он считал своей семьей и хотел быть похороненным на их земле”.
Закончил Траверсе свою инспекционную поездку смотром гарнизона под командованием контр-адмирала Трескина.
Великий визирь пребывает в сомнениях
Начались мирные переговоры с турками, их вел князь Прозоровский. Но с самого начала со стороны турок последовало заявление, что непременным условием заключения мира является уход России из двух дунайских княжеств. Для России это неприемлемо: дипломатия уперлась в тупик. К тому же туркам стали известны секретные статьи Тильзитского трактата, по которым Франция соглашалась, чтобы к России отошли Молдавия и Валахия. Не оставалось сомнений, что Франция ведет в отношении Турции двойную игру.
Последний раз удалось генералу Себастиани использовать доверительные отношения, которые установились у него с султаном. Генерал не переставал убеждать турок, что Наполеон не допустит посягательств на их территориальную целостность, но политика Франции сводила на нет все его дипломатические усилия. В начале 1808 г. он возвратился во Францию, но до этого успел договориться об обмене турецких военнопленных на русских; Траверсе выделил для перевоза турок в Константинополь авизо. Это последнее, что Себастиани сделал в турецкой столице. А последнее его письмо Траверсе датируется 1 февраля 1808 г. В нем он сообщал о завершении переговоров по этому делу, которые проходили трудно, поскольку Порта была крайне недовольна нежеланием России уходить из Молдавии, и завершились благополучно лишь благодаря его заслугам. Новым послом Франции в Константинополе был назначен господин де Латур-Мобур.
Какие цели преследовал Наполеон явствует из статьи первой проекта договора, составленного Талейраном:
“Договаривающиеся стороны соглашаются с присоединением к Российской Империи румынских провинций [принадлежащих Турции] и Финляндии, а с другой стороны, признают Жозефа Бонапарта королем Испании и обеих Индий”.