Утром на третий день плавания “Цапля” обогнула мыс Карденас и оказалась под защитой архипелага Сабана, но в этот момент на горизонте были замечены паруса англичан. В мемуарах Огюста де Траверсе мы читаем:

«Мой брат Жан Батист, уходя от преследования трех английских фрегатов, которые почти его настигли, подвел свой корабль к самому берегу и, промерив глубины, которые оказались небольшими, приказал бросить пушки за борт, кроме двух-трех, которые были нужны, чтобы не подпускать неприятеля вплотную. Облегчив тем самым корабль, брат направил его к берегу и выбросился на песок. Англичане сделали несколько попыток приблизиться, но опасаясь посадить свои фрегаты на мель, удалились весьма раздосадованные неудачей. Команда “Цапли” в течение ночи сняла ее с мели, подобрала все брошенные пушки, и корабль на всех парусах понесся к Гаване, которой благополучно и достиг к концу следующего дня».

В Гаване Траверсе явился к королевскому интенданту дону Хуану Игнасио и вручил ему послание адмирала де Грасса. Интендант, располагавший на этот счет инструкциями из Мадрида, не стал чинить препятствий и распорядился переправить на борт “Цапли” груз золота. 26 сентября он писал своему коллеге интенданту на Мартинике господину де Пенье: «Во исполнение указа моего государя короля Испании мне надлежало выдать двумя частями миллион пиастров тем французским генералам, которые будут располагать соответствующими полномочиями. В прошлом месяце я получил через господина де Траверсе, капитана фрегата “Цапля”, запрос графа де Грасса о выплате пятисот тысяч пиастров на нужды возглавляемой им эскадры. Этот запрос был без промедления удовлетворен».

Испанский король охотно предоставлял финансовую помощь Франции, ожидая, что она в свою очередь поможет ему вернуть Ямайку, но прямо в войну с англичанами предпочитал не вступать. Испанский интендант во время встречи с Траверсе осведомился о планах адмирала де Грасса: Траверсе сообщил, что адмирал намерен выполнить взятые Францией обязательства и пойдет на Ямайку, как только завершит свою виргинскую кампанию.

Закончив погрузку золота, “Цапля”, подгоняемая свежим попутным бризом, вышла из Гаванского порта. Ее сопровождала испанская шхуна. С потушенными огнями фрегат устремился в Багамский пролив, который отделяет Кубу от Флориды, находящейся под властью англичан.

Рандеву с эскадрой назначено у Матансаса, к востоку от Гаваны. Ночью фрегат шел на всех парусах в полный бакштаг, рассчитывая встретить рано или поздно фронт эскадры. Главное — не дать себя обнаружить английским каперам. Но море оставалось пустынным. Траверсе и дю Кен начали испытывать беспокойство. По правому борту уже открылись огни Матансаса, уже остался позади мыс Икаке — и по-прежнему никаких следов французского флота.

Наконец, уже после полудня 17 августа с “Цапли” заметили корабли дрейфующей эскадры, над которыми реяли вымпелы с королевскими лилиями. На флагмане был выброшен приветственный сигнал, и в семь часов вечера фрегат присоединился к эскадре.

На “Цапле” спустили на воду вельбот: Траверсе и дю Кен направились к флагманскому кораблю. Адмирал принял офицеров в своей каюте, он с огромным облегчением узнал об успехе их миссии. Матросы с “Цапли” тем временем перегружали на “Париж” сундуки с испанским золотом.

Траверсе доложил адмиралу о том, как проходил его визит к интенданту испанского короля; сказал и о том, что он подтвердил неизменность намерений французского командования способствовать возвращению Ямайки под руку Испании.

Эскадра взяла курс норд, огибая на почтительном расстоянии берега Флориды, и через несколько дней подошла к южному побережью Виргинии. Через двадцать дней после отплытия с Сан-Доминго 30 августа эскадра адмирала де Грасса вошла в Чесапикский залив и легла в дрейф.

Операция по окружению английских войск прошла без сучка и задоринки. Вокруг генерала Корнуоллиса сжимается кольцо, а он в своей ставке в Йорке тщетно ждет подкреплений. Его единственной опорой является небольшая эскадра контр-адмирала Симондса, стоящая на якоре в устье реки Йорк.

В то время, как войска Рошамбо и отряды Вашингтона ускоренными маршами продвигались на юг, эскадра де Барраса, в которую входили восемь линейных кораблей, три фрегата и десять транспортов, нагруженных амуницией и боеприпасами, вышла из Род-Айленда и также направилась к Чесапикскому заливу. Пехота и флот из Сан-Доминго, Нью-Йорка и Род-Айленда устремились к точке рандеву.

Генерал Клинтон упустил из виду изменение оперативной обстановки и какое-то время пребывал в уверенности, что американцы и французы заняты Перегруппировкой сил и что их целью по-прежнему является Нью-Йорк. Чтобы окончательно запутать англичан, под Нью-Йорком оставлены заградительные отряды — словно занавес, закрывающий опустевшую сцену. Генерал Корнуоллис продолжает ждать прибытия английской эскадры, которая должна переправить его войска на север, где он собирается соединиться с армией генерала Клинтона. Англичане не сомневается, что весь французский флот группируется к северу от Нью-Йорка. В дело вмешался и случай: адмирала Родни настигла тяжелая болезнь, и, отправляясь в Англию, он приказал Худу идти с четырнадцатью кораблями в Нью-Йорк на соединение с Грейвсом. Худ прошел у берегов Флориды пятью днями раньше адмирала де Грасса.

Чесапик — это огромный залив, скорее даже внутреннее море длиной более трехсот километров, в него впадают реки Джеймс и Йорк. У выхода из залива расположены три большие песчаные банки, оставляющие для прохода крупных судов лишь очень узкое пространство.

Адмирал де Грасс лично командовал высадкой привезенных на его эскадре войск. Полк гусар и роту дю Барруа со “Сципиона” и “Гражданина” на баркасах переправили в Джеймстаун. Они соединились с войсками Лафайета, а Сен-Симон, хотя имел более высокий чин, перешел под его команду.

Фрегаты “Андромаха”, “Сэндвич” и “Дерзкий” взяли под неусыпный контроль устье реки Джеймс, где расположилась генеральная квартира армии союзников. Генерал Корнуоллис оказался полностью отрезан от моря, где патрулировали корабли де Кара и Траверсе. Общими усилиями они захватили шлюпы “Баклан” и “Королева Шарлотта”, один небольшой бриг и отличный двадцатидвухпушечный корвет “Верноподданный” — оставив свой пост старшего помощника на “Цапле”, туда перешел капитаном Огюстен дю Кен. Пользуясь своими превосходными ходовыми качествами, “Цапля” берет призы один за другим. 2 сентября при проливном дожде и сильной ветренности осуществлялось преследование трех неприятельских судов, которые были вынуждены в одиннадцать часов вечера лечь в дрейф. Экипажи с пленных кораблей, которые шли с Ямайки и из Чарлстона на помощь генералу Корнуоллису, отправлены на “Гражданина” и “Святого Духа”, которыми командуют Ти и Шабер; пленным английским офицерам оказаны все полагающиеся почести.

Можно себе представить радость юных флотских офицеров, которых военная фортуна вознесла на капитанский мостик захваченных в сражении кораблей и открыла им путь славы и чести! Среди них был и мичман Огюстен дю Кен де Аонгбрен.

Утром в среду 5 сентября 1781 г. лейтенант де Траверсе на мостике своего высланного в дозор фрегата напряженно вглядывался в горизонт, не в силах побороть какую-то неясную тревогу. Погода превосходная, утренняя дымка рассеялась, на горизонте ясность. Когда склянки отзвонили половину двенадцатого, с “Марсельца” поступил сигнал тревоги. “Я заметил сигнал, подаваемый с корабля господина де Ла Поип-Вертрие, обнаружившего несколько парусов в направлении норд-ост. Взяв курс в море, я увидел паруса. Мои марсовые насчитали двадцать три корабля…”