Через восемнадцать месяцев после назначения в министерство, а именно 22 мая 1811 г., в награду за успешное и ревностное исполнение своих обязанностей маркиз де Траверсе был удостоен ордена Александра Невского с бриллиантовыми украшениями.

Маркиз де Траверсе первым из морских министров России перенес свой кабинет в здание Адмиралтейства, значительно перестроенное в 1806 г. под руководством архитектора А.Д. Захарова. От его первоначального облика мало что осталось: рвы были осушены и весь ансамбль приобрел тот величественный и суровый вид, который характерен для русского классицизма той эпохи.

Рядом с главным зданием появились два новых флигеля и колоннада. Кабинет министра располагался в правом флигеле, из окон открывался вид на левое крыло Зимнего дворца, на площадь Главного штаба и на Неву[198]. Траверсе обычно работал в маленькой комнате, предпочитая ее находившемуся рядом роскошному залу, где проводились совещания. Зал отделан под мрамор, колонны в коринфском стиле, потолок в форме купола. Рядом с этим огромным помещением был личный кабинет государя. Он нередко работал здесь со своим министром. Тут же библиотека, которую Траверсе значительно пополнил книгами по истории флота, тактике и кораблестроению.

В левом флигеле находилось Училище корабельной архитектуры, учрежденное императором Павлом.

В центре ансамбля вздымается к небу красивая квадратная башня в тридцать три сажени (семьдесят метров) высотой. Монументальная арка главного входа украшена статуями Ахиллеса, Аякса, Пирра и Александра Македонского, поддерживающими небесную сферу. Над ней проходит галерея из двадцати восьми колонн, на которую выходили музыканты, дувшие в трубы. На адмиралтейском шпиле воздвигнут золоченый корабль, он кажется плывущим по облакам, как по волнам.

На месте рвов разбили сад, но Адмиралтейство по-прежнему выполняло функцию огромного арсенала, где строятся корпуса кораблей, от семидесяти- до стадесятипушечных. В нескольких десятках метров от царского дворца в мастерских и магазинах изготовляется и хранится все, что нужно для флота. Верфи тянутся от здания Адмиралтейства до берега Невы — набережной здесь в то время не было.

Именно в этом здании новый министр ревностно принялся за порученное ему дело. Ближайших помощников у него двое: управляющий его кабинетом полковник Панков и Харитоневский, секретарь. Маркиз уже в полном объеме овладел русским языком; по-русски он отдает распоряжения и приказы, которые Панков записывает и доводит до сведения адресатов.

Харитоневский ведет всю многочисленную корреспонденцию министра. Пока Траверсе пребывал в этой должности, в делах морского министерства царил образцовый порядок.

В конце весны 1811 г. маркиз получил один за другим два письма из Николаева, от капитана Стулле и от своего старшего сына — с докладом о столкновении с турками.

Небольшая эскадра под командованием капитана 1-го ранга Быченского захватила у Пендераклии турецкие фрегат и корвет.

Успех операции был обеспечен умелыми действиями экипажа семидесятичетырехпушечного линейного корабля “Анапа” под командованием капитана 2-го ранга Стулле и, в особенности, — смелостью и искусством Александра Ивановича Траверсе, командира канонерской лодки № 75. Ему сдался турецкий корвет “Шагин-Гирей”, над ним подняли Андреевский флаг.

В рапорте Стулле говорилось, что Александр-старший Траверсе был послан “на корвет для поднятия российского флага на вооруженном катере”, что он “показал свою расторопность и присутствие духа, поднял флаг и, отобравши все оружие, привез ко мне на корабль турецкого капитана с офицерами, с 92 человеками команды и одного гауша-адъютанта, посланного от капитан-паши с депешами”[199].

Стулле особенно выделял выдающуюся роль молодого Траверсе в этой операции.

Имя корвета менять не стали: это имя крымского хана, после отречения которого от власти в 1783 г. Крым отошел России. Александр Иванович был назначен капитаном “Шагин-Тирея” и командовал им до 1814 г. Стать капитаном в двадцать лет — большая честь для молодого офицера. В доме на Английской набережной радостно отпраздновали это событие.

Газеты во всех подробностях описывали победу русских кораблей на Черном море.

В архивах Военно-Морского флота сохранились сведения о состоянии Балтийского флота к началу войны 1812 г.[200]

Из сорока одного линейного корабля, состоявшего в штате, к обороне залива были пригодны только девять; еще восемь строились и четыре использовались в качестве понтонов. В Архангельске в исправности находились одиннадцать кораблей и четыре служили понтонами. Десять кораблей по-прежнему находились в Портсмуте в плену у англичан, а корабли, оставшиеся в Средиземном море, были переданы Франции, которая так и не выплатила обещанной компенсации.

Оборона Санкт-Петербурга зависит от состояния сил на Балтике. Заняв пост министра, Траверсе немедленно приступил к активизации работ на верфях. Уже в 1811 г. заканчивалась постройка четырех семидесятичетырехпушечных линейных кораблей. В мае в новом Адмиралтействе сошли со стапелей “Чесма”, “Мироносец”, “Норд-Адлер” и “Принц Густав”, в июле в Кронштадте закончилась оснастка фрегата “Феникс” и шхуны “Стрела”. Но этого мало, и на верфях закладываются еще три семидесятичетырехпушечных корабля, “Юпитер”, “Три Святителя” и “Нептун”, а также два сорокачетырехпушечных фрегата, “Архипелаг” и “Ав-троил”, которые будут спущены на воду семь с половиной месяцев спустя. На Охте строится тридцатидвухпушечный фрегат “Поллуке” и несколько малых судов, удобных для плавания по заливу. С началом войны эти работы замедлились. Многие суда, заложенные на санкт-петербургской и архангельской верфях, будут достроены лишь через три или четыре года. Так, работы на семидесятичетырехпушечном “Петре”, начавшиеся в декабре 1811 г., закончились только в августе 1814 г.

Возглавив морское министерство, Траверсе помимо улучшения материальной части флота деятельно занялся вопросами обучения офицерского состава и реорганизацией всего офицерского корпуса.

Государь одобрил создание специального комитета под председательством Траверсе, в который вошли адмирал Макаров, вице-адмирал Карцев, генерал-интендант Геринг, генерал Пущин, генерал-майор Чирков и интендант Папков.

Комитет предложил разделить личный состав флота, а также служащих обеих коллегий Адмиралтейства на экипажи, бригады, батальоны и роты; это предложение было утверждено государем. Такая реорганизация личного состава, вошедшая в силу в 1810 г., связана с климатическими условиями России. Корабли вынуждены зимовать в портах, где они разоружаются и с них снимается большая часть такелажа — дважды в год, весной и осенью, приходится заниматься этой трудоемкой работой. Экипажи кораблей на время зимовки помещаются в казармы, численность “экипажа” как структурного подразделения от тысячи до полутора тысяч человек.

По новой системе Балтийский флот имел пятьдесят два корабельных экипажа и восемь гребных, Черноморский флот — соответственно тридцать один и четыре, Каспийская флотилия — три. В морской артиллерии было шесть бригад: четыре на Балтике и две на Черном море, в каждой бригаде по пять рот. На Каспии — одна рота.

Экипажи Балтийского флота размещались в Кронштадте, Фридрихсгаме, Роченсальме, Свеаборге и Ревеле, Черноморского—в Николаеве и Севастополе.

Формируя учебные эскадры или эскадры для походов в Средиземное море или Тихий океан, на суда назначали моряков из различных экипажей[201].