29 января 1813 г. Комитет министров решил вернуть в столицу вывезенные из нее документы и ценности. Траверсе распорядился выполнить это решение, как только реки очистятся ото льда.

Русские не только сохранили свои важнейшие архивы, но и пополнили их ценным трофеем. 6 декабря господин Рувье, арматор, хорошо знакомый Траверсе по Николаеву, отправил послание министру:

“Господин маркиз,

Благодаря победам, одержанным Россией, в распоряжении правительства оказалось большое число документов, примечательных как в политическом смысле, так и в качестве исторических свидетельств. Многие из них, могущие на первый взгляд показаться бесполезными, представят значительный интерес, оказавшись в руках человека, который тщательно их отберет и рассортирует.

В связи с этим я имею честь представить на Ваш суд проект, который позволит воздвигнуть к вящему прославлению Его Императорского Величества один из величайших трофеев на обломках неприятельского могущества. Надо создать архив, куда поступят все документы, взятые у французской армии; оригиналы будут там тщательно сохраняться, а копии можно будет выдавать по просьбам и на нужды различных учреждений, как то: планы и чертежи укреплений, гаваней, портов, военные карты и прочее в том же роде. Чтобы не было задержек, возможно отвести для этой цели один из залов прекрасного здания Адмиралтейства, что расположено напротив императорского дворца.

Можно также предоставить отдельное помещение для документов, потребных для написания правдивой истории настоящей войны; подкрепленная свидетельствами, отобранными у неприятеля, она воспрепятствует иноземным историкам искажать достопамятные события”.

В одном из номеров “Монитора” за 1891 г. появилась статья Филиппа Проста, озаглавленная “Крепости Империи”, где сообщалось, что во время отступления из России фургон картографической комиссии вместе с ее председателем генералом Сансоном попал в руки русских; среди прочего пропала большая карта Германии, известная под названием “императорской”.

Адмирал Тет получил новое задание. На его имя 28 сентября 1812 г. последовал именной указ:

“На основании восстановленного между Россией и Англией доброго согласия и союза тесной дружбы, признано за нужное в настоящих обстоятельствах, чтобы морские силы обеих Держав совместно действовали для общего взаимного их блага и пользы союзников наших… Повелеваю к исполнению вашему… состоящие при Кронштадте десять кораблей с пристойным числом фрегатов и других судов, составляя особую Эскадру, начальству вашему порученную, имеют быть по назначению Министра морских сил разделены на два отряда, из коих с первым немедленно отправиться вам в Гетеборг, а второй вскорости за вами должен следовать туда же с контр-адмиралом Коробкою”[215].

В Англию должны отправиться две эскадры: эскадра адмирала Тета, разделенная на два отряда[216], и эскадра, базирующаяся в Архангельске, под командованием вице-адмирала Кроуна. По прибытии все корабли должны поступить под командование адмирала Тета.

Адмирал Траверсе отдал соответствующие распоряжения Тету и фон Моллеру, коменданту Кронштадтского порта, имея в виду ускорить отплытие первого отряда.

Вице-адмирал Кроун еще в июле получил приказ министра отбыть из Архангельска с эскадрой из восьми линейных кораблей, построенных на верфях Белого моря[217].

“…Вверенная Вам Эскадра коль скоро во всем готова будет, должна немедленно отправиться к Балтике… По прибытии Вашем к Гетеборгу, ни мало не теряя времени, отправиться оттуда в Свеаборг, имея в виду, что южные берега Балтики до Риги, будучи заняты неприятелем или союзниками его, не могут быть ни в каком месте для Вас пристанищем, и притом ни в какие иностранные порты не заходить, кроме шведских, и то в случае крайней необходимости и на самое короткое время, дабы поспешить прибытием Вашим в назначенный Свеаборгский порт”[218].

Во время континентальной блокады недавно построенные корабли находились на стоянке в Архангельске, чтобы не дать англичанам возможности их захватить. Начальник порта адмирал Спиридов торопился с последними приготовлениями к выходу эскадры в море. Лето в этих широтах короткое, а кораблям нужно подняться до семьдесят второй параллели, чтобы перейти из Белого моря в Северное; оттуда они спустятся в Балтийское море и обогнут Скандинавский полуостров с севера, дважды по пути пересекая полярный круг.

В судовых журналах сохранились волнующие подробности этого трудного перехода. Корабли выдержали жестокий четырехдневный шторм, теряли друг друга, находили, вновь теряли. На “Трех Иерархах” были потеряны все мачты, “Норд-Адлер” потерял грот- и фок-мачту и шел с большим деферентом. Наконец эскадра прибыла в Гетеборг и встала на ремонт в шведских доках.

По соглашению, подписанному русским и английским послами и ратифицированному Александром, российская эскадра участвовала в совместных действиях с британским флотом по блокаде портов, а Англия брала на себя все расходы по ее содержанию, включая жалованье членам экипажей. Кроме того, Англия обязалась поставлять России оружие, пока сохранялась угроза тульским оружейным заводам. В Кронштадт были доставлены пятьдесят тысяч английских ружей. Доставившие их транспорты ушли в Портсмут с грузом пеньки и другого сырья.

Морской министр дал адмиралу Тету обширные и подробные инструкции:

“По настоящему позднему времени должно расположить плавание со всевозможною поспешностию и безопасностью, и для сего приказать командирам, дабы в продолжении оного ни одно судно не отлучалось от Эскадры… Употреблять возможное попечение о сохранении здоровья людей как содержанием чистоты в кораблях и прочих судах, так и употреблением всех способов… какие по совету медицинских чинов признаны будут полезными… Иметь твердое наблюдение о неослабном сохранении воинского порядка… В особенности же обратить внимание, дабы команды наши и во время пребывания в Англии содержаны были в примерном устройстве и благочинии… Поелику сверх разных снабдений, на Эскадре отправляемых, доставлены оные будут и на особых транспортах с тем предметом, чтобы корабли наши и для кампании будущего года имели свои припасы нужные к исправлению своему и укомплектованию и сколь возможно будет не заимствовать бы оных в Иностранных портах, для облегчения хозяйственного в том расчета определены по Высочайшей воле на Эскадру чиновники по части хозяйственной Советник Лихарев и по Контрольной Советник Флейшер… Также при втором отряде отправлено будет пеньки 15 тысяч пудов… Также и меди с тем предметом, что пеньку можно в Англии заменить такелажем нужным для наших судов, а в замене меди обшить медною обшивкой новые фрегаты ‘Автроил’ и ‘Архипелаг’ и восемь Архангельских кораблей”[219].

Кадет Александр Иванович Траверсе (младший Александр) вместе с группой своих сверстников участвовал в походе эскадры адмирала Тета. Ему исполнилось шестнадцать лет и 25 сентября ему был присвоен чин мичмана.

Адмирал Траверсе провожал “Северную Звезду” и “Борей” из Кронштадта. Его сын был включен в экипаж “Борея”, которым командовал капитан Ратманов и на котором контр-адмирал Коробка держал флаг. Однако эскадра Коробки задержалась в Кронштадте, и когда “Северная Звезда” и “Борей” прибыли в Свеаборг, они встретили здесь корабли контр-адмирала Кроуна, которого в Архангельске не успел застать приказ министра задержаться в Гетеборге. Кроуну уготована специальная миссия, которую нужно исполнить до ледостава.

Поверенный в делах Франции в Стокгольме сообщал Наполеону в донесении от 19 вантоза VI года Республики (октябрь 1812), что русский император обещал Англии выделить восемнадцать кораблей с военными припасами, частью из Кронштадта, частью из Архангельска. Наполеон был весьма обеспокоен этой коалицией русского и английского флотов.