— А где нам краску и кисти брать? — спросил Туй, которому вообще ничего не нравилось, но не подавал виду.

— Хороший вопрос. Зайдите в радиорубку, когда помоете полы. Там найдите Маметкулова. У него и возьмете банку белой краски и кисти.

Как фамилия того, кто в радиорубке? — переспросил Игорь.

— Маметкулов. Да вы его быстро найдете — он сегодня только один в радиорубке будет. Предупреждаю — службу нести бдительно и прилежно. Отлучаться только на обед. Покраску закончить сегодня. В случае чего за все спрошу с тебя, как со старшего! — последнюю грозную фразу Лозанкин адресовал Тую.

— Есть, — поспешно ответил ефрейтор.

Лозанкин ушел, и Игорь плюхнулся на один из стульев, намереваясь немного подремать.

— Ты чего? — удивился Туй.

— Ничего. Садись — немного поспим. Куда торопиться — все равно никого нет, — пояснил Игорь.

— Надо пол мыть.

— Успеем еще.

— Не успеем. Надо еще двери покрасить. Я ведь старший наряда, а не ты. В случае чего мне попадет, а не тебе.

— Вот пристал! Ста-а-р-ший он, видите ли! — недовольно передразнил Игорь.

— Вставай, Тищенко! Пойдем пол мыть, а то еще и в самом деле не успеем! — настаивал ефрейтор.

— Ладно, черт с тобой! — Игорь нехотя поднялся и с большим сожалением оглянулся на стул.

— А где нам ведра и тряпки взять? — задумался Туй.

— Во-во. Можно сказать, что ничего не нашли, — обрадовался Игорь.

— Надо поискать где-нибудь, — возразил Туй.

— И чего ты такой неугомонный?! — в сердцах воскликнул Тищенко.

— Не знаю. Пойдем в подсобку, может там чего-нибудь хранится?

В маленькой подсобке оказалась целая куча тряпок и не меньше десяти ведер.

— Ух, ты — да этим инвентарем можно весь батальон вымыть! — воскликнул Игорь, удивленный увиденным.

— Во-во! А ты еще говорил, что скажем, будто ничего не нашли. Представляешь, как бы нам попало?! — назидательно заметил Туй.

Взяв по ведру и тряпке, курсанты вышли из подсобки. Игорь о чем-то вспомнил и вернулся. Вскоре из подсобки раздался страшный грохот, словно Тищенко намеренно решил перевернуть все вверх дном. Но шум продолжался недолго, и Тищенко вышел из подсобки с двумя щетками в руках:

— Держи одну, ефрейтор — подметать пол ведь тоже чем-то надо.

Туй мыл второй этаж, а Игорю достался первый. Лестницу решили вымыть вместе. Вначале Игорь мыл не очень старательно и лишь перемещал грязь с места на место. Там, где Игорь начинал, пол уже высох, но на нем чуть ли не рельефно проступали те же грязевые пятна, только уже в других местах. Раздосадованному курсанту пришлось возвращаться и начинать все сначала. Теперь он работал более старательно, и грязи почти не оставалось. Для полной чистоты можно было вымыть еще один раз, но это было бы уже слишком — трижды мыть пол тогда, когда за тобой никто не следит.

Закончив с мытьем полов, курсанты отправились на поиски Маметкулова. От главного холла на втором этаже в обе стороны отходили небольшие коридорчики. Курсанты свернули в один из них и начали читать таблички на дверях.

— Библиотека, комитет комсомола, — бормотал себе под нос Игорь.

— Вот радиорубка, — перебил его Туй, занимавшийся изучением противоположной стороны.

Переглянувшись, курсанты в нерешительности остановились возле двери.

— Ну что — надо ведь кому-то войти?! — первым нарушил молчание Туй.

— Надо. Вот ты и войди, — предложил Тищенко.

— А почему именно я, а не ты, например?

— А хоть бы потому, что ты ефрейтор и старший наряда.

— Вот я, как старший и посылаю тебя туда.

— Не пойду я… Ладно, пошли вместе.

Туй согласился и, постучав, они потянули ручку дверей радиорубки на себя. В уши сразу ударила музыка, извергаемая двумя тридцатипятиватными колонками. Игорь слышал ее еще за дверью, но вначале подумал, что играет радиорепродуктор. В комнате никого не было видно, и курсанты нерешительно топтались у порога.

— Што вам здэс нада? — спросил вошедший за ними невысокий, узкоглазый азиат.

— Нам нужен Маметкулов, — пояснил Игорь.

— Зачэм тэбе Маметкулов, а?

— Старший лейтенант Лозанкин сказал, чтобы мы у него…, то есть у тебя краску взяли — двери красить. Да и вообще надо, чтобы он нам все поподробнее рассказал.

— А вы кто такой?

— Мы наряд по штабу.

— А-а. Ясно. Я и ест Маметкулов. Пойдем за краска, — азиат выключил магнитофон и повел курсантов на первый этаж.

Вначале Маметкулов долго и путано пояснил, как надо красить дверь, а затем открыл какую-то кладовку и выдал наряду банку белой краски и две изрядно облысевшие кисти. Подавая кисти, Маметкулов обратил внимание на лычку Туя:

— Ты сколко в армия?

— Почти два с половиной месяца, — искренне признался курсант.

— Ц-ц-ц… Только два месяц. Совсем дух, а уже ефрейтор! Наверное, очко рвал? Да, зома? — насмешливо спросил Маметкулов, который тоже был ефрейтором.

— Почему рвал? Ничего я не рвал! Я ведь не сам — в штабе присвоили. И не только мне одному, — обиделся Туй.

— Э-е! Какой штаб?! Твой сержант тебя в список писал, вот штаб тебе лычка и дал — как будто я не знаю!

— Но ты и сам ефрейтор! — возразил Туй.

— Это совсем другой дело, зома! Я прослужил намного болшэ тебя и этот лычка честно получил.

— Да я тоже вроде бы не крал это звание! — в голосе Туя появились стальные нотки.

— Э-е, зома, а чего ты крычишь, а?! — недовольно спросил Маметкулов и подскочил к курсанту.

— Я просто так говорю, а не кричу, — Туй не хотел связываться с Маметкуловым.

— А то смотри у мэня! Я не стану терпет, чтобы дух так со мной говорил! Приступайте к работа! — Маметкулов многозначительно взглянул на курсантов и ушел в радиорубку.

Маметкулов был такого же роста, как и Игорь, но немного плотнее.

— Вот доход — еще и указывает! — недовольно проворчал Тищенко.

— Ему по сроку службы положено. К тому же ты ведь и сам слышал, что Лозанкин нас именно к нему отправил, — Туй неторопливо взболтал краску, открыл крышку и сунул в дырку кисть.

Кисть была широкая и, вытаскивая ее назад, Туй измазал краской все пальцы. Увидев это, Игорь поспешил «застолбить» вторую, более узкую и аккуратную кисть:

— Раз ты ту взял, я эту возьму. Давай ты изнутри дверь будешь красить, а я снаружи?

— Давай, только, как мы будем с двух сторон красить из одной банки?

— Я сейчас полулитровую банку с подоконника принесу, ты мне туда и отольешь.

Игорь принес банку и получил свою долю резко пахнущей краски. Туй работал быстрее, потому что захватывал своей кистью гораздо большую площадь дверей, зато Игорь красил куда более аккуратно и тщательно. К тому же с широкой кисти краска постоянно сползала Тую на руку, а вот руки Тищенко были почти чистыми. Тем не менее, работа продвигалась далеко не так быстро, как этого бы хотелось курсантам. Так и не закончив покраску дверей, они ушли на обед.

Рота уже пообедала, и Игорь быстро определил, что на столе наряда остается лишняя пайка. На всякий случай он переспросил у допивавшего свой чай Калиновича из третьего взвода, который был дневальным по роте:

— Слушай, все поели?

— Не знаю… Вроде бы все…, — не совсем уверенно ответил Калинович.

— Да, наверное, все — наряд по роте поел, мы с Туем поели! Вроде бы больше никто не должен придти?! — настойчиво предположил Игорь.

— Ну, тогда все, наверное! Неужели ты такой голодный?! — Калиновичу надоели вопросы Игоря.

— Как будто бы ты сытый! Дело не в голоде — зачем пайке зря пропадать?! — обиделся Игорь.

Калинович ушел, и Игорь, немного поколебавшись, принялся за вторую порцию. Он уже допивал компот, как вдруг появился сержант Яров с красной повязкой дежурного по роте на правой руке. В душе Игоря зашевелились какие-то неприятные предчувствия. Они оказались не напрасными: Яров подошел к столу наряда с явным намерением пообедать. Не найдя своей порции, он вопросительно посмотрел на курсантов:

— Товарищ сержант, здесь стояло только четыре порции, — поспешно соврал Игорь, не выдержав слишком пристального взгляда Ярова.