Могло ли руководство Советского Союза допустить, чтобы восточноевропейские рубежи вышли из-под контроля? И в состоянии ли оно было разглядеть будущие угрозы, вытекающие из собственной недальновидности?
У нас нет окончательного ответа на эти вопросы.
Но до кульминации Пражской весны, которая пришлась на август 1968 года, еще оставалось несколько месяцев.
1 июля СССР, США, Великобритания, а затем и еще 55 государств подписали один из важнейших международно-правовых документов — Договор о нераспространении ядерного оружия. В преамбуле договора подчеркивалось намерение сторон «скорее достигнуть прекращения гонки ядерных вооружений и принять меры в направлении ядерного разоружения».
Несколько ранее, в мае 1968 года, заместитель министра иностранных дел СССР В.В. Кузнецов в своей речи в ООН заявил о готовности советского правительства приступить к переговорам по ограничению стратегических вооружений, В июне того же года Громыко сделал предложение президенту Джонсону обсудить взаимное ограничение и сокращение ядерных вооружений наступательного и оборонительного назначения. 1 июля Джонсон заявил о согласии США начать переговоры по вопросам стратегических вооружений.
Однако 21 августа, под давлением антикоммунистической пропаганды, поднятой из-за «интернациональной помощи социалистических стран народу Чехословакии в его борьбе против контрреволюционных антисоциалистических сил», президент Джонсон отказался от переговоров. Тем не менее в США идея ограничения стратегических вооружений уже воспринималась как полезная. 15 декабря 1968 года преемник Макнамары на посту министра обороны К. Клиффорд публично выступил в пользу безотлагательного начала переговоров об ОСВ. Достижения СССР в области обороны вынуждали Вашингтон приспосабливаться к новому соотношению сил.
Итак, политики и дипломаты пытались надстроить над военными блоками некую жизнеспособную контрольную систему, призванную минимизировать риски и передающую геополитическую борьбу из рук генералов в руки Истории.
Именно в этот момент случился чехословацкий кризис, вызвав из прошлого тени Бенеша и Аллена Даллеса.
В ноябре 1967 года в Праге состоялась демонстрация студентов, потребовавших перемен в системе образования. На собраниях в Союзе писателей высказывалось недовольство политическим курсом. И это происходило на фоне открытой критики в СМИ первого секретаря ЦК КПЧ и президента страны Антонина Новотного, которого считали наследником сталинской системы и главным тормозом на пути реформ. Москва проявила озабоченность, в декабре в Прагу прилетел Брежнев. Разговоры с членами чехословацкого руководства оставили у него впечатление, что все они включились в борьбу за власть. С раздражением он бросил: «Это ваше дело» — и уклонился от поддержки кого бы то ни было. Оказалось, что это была большая ошибка.
В январе 1968 года первым секретарем ЦК КПЧ был избран Александр Дубчек (1921 года рождения), до этого он был первым секретарем ЦК КП Словакии. В юности Дубчек 13 лет жил в Советском Союзе, во время Второй мировой войны принимал участие в Словацком национальном восстании, был дважды ранен. Еще в конце 50-х годов он потребовал освобождения арестованных в начале десятилетия чехословацких коммунистов, в числе которых был и Густав Гусак. Он был избран первым секретарем, потому что казался нейтральной фигурой в противостоянии двух группировок, консервативной и либеральной. Сразу после избрания Дубчек выступил на съезде сельскохозяйственных кооперативов, где заявил о необходимости демократизации социализма.
На первой встрече в Кремле после своего избрания он обещал Брежневу не принимать резких кадровых решений, но практически сразу же и стал назначать без согласования с Москвой новых руководителей областных партийных комитетов, министров, заведующих отделами ЦК, смещая старые кадры. Лишились должностей примерно 80 процентов руководителей райкомов и обкомов партии. То, что это задело Брежнева, посчитавшего, что Дубчек (он дружески называл его «Саша» или «Александр Степанович») отходит от «коллективной линии социалистического содружества», нуждается в объяснении. Дело в том, что компартия Чехословакии в июне 1948 года образовалась из собственно коммунистической партии и более крупной и сильной в кадровом отношении социал-демократической партии Эдуарда Бенеша. По данным, обнародованным на встрече в Москве 8 мая 1968 года руководителей КПСС, БКП, ВСРП, СЕПГ и ПОРП, в Чехословакии было около 1,5 миллиона членов партий, распущенных после 1948 года, а также реально существовал «широкий мелкобуржуазный и буржуазный фронт».
С возвышением Дубчека и отставкой Новотного социал-демократическое крыло выдвинулось на передовую позицию, словно реализовав старую идею Сталина о приемлемости демократических режимов в Восточной Европе. Однако время уже было другим. Нереализованная тогда из-за начавшейся «холодной войны» данная идея не могла безболезненно утвердиться спустя двадцать лет, когда мир был поделен между Москвой и Вашингтоном.
В конце марта чехословацкие либералы получили явное преимущество, что выразилось в публикации 5 апреля «Программы действий КПЧ». В ней декларировались намечаемые преобразования: ликвидировать систему директивного социализма, обеспечить защиту от партийного вмешательства общественно-политических организаций, ввести контроль над органами госбезопасности, разделить законодательную и исполнительную власти, допустить существование наряду с плановой элементов рыночной экономики, ввести многопартийность. При этом не подвергались пересмотру основные принципы марксизма, международные обязательства Чехословакии в рамках ОВД и СЭВ. Эта программа во многом похожа на советскую «перестройку» времен Михаила Горбачева, случившуюся через двадцать лет.
Аналитики ЦРУ назвали ее сдержанной, реалистичной и «в некотором смысле разочаровывающей для радикальных сторонников реформ». Однако в стране быстро нарастали антикоммунистические, антисоветские и антирусские настроения. Крайне правые предполагали путем проведения ряда конституционных решений (выборов) скорое отстранение компартии от власти.
Руководство стран ОВД восприняло эти явления как угрозу развала социалистического лагеря и повторения в той или иной форме событий в Венгрии 1956 года. На встрече 8 мая в Москве польский руководитель Владислав Гомулка назвал события в Чехословакии «переходом от социализма к неокапитализму», венгерский лидер Янош Кадар выразился так: «Можно сказать, что они действуют под девизом: “Пусть мир погибнет, но восторжествует справедливость”, а первый секретарь СЕПГ Вальтер Ульбрихт назвал Дубчека “безнадежным случаем”»{244}.
Особую тревогу вызвал факт появления в районе Пльзени десяти американских танков, доставленных туда из ФРГ для съемок фильма об освобождении этого района страны войсками США в 1945 году.
В конце июля в Восточной Словакии в городке Чиерне-над-Тиссой состоялась трехдневная встреча советского и чехословацкого руководства, на которой Дубчек в личной беседе с Брежневым дал обещание провести соответствующие кадровые изменения и прекратить антисоветскую и антисоциалистическую кампанию в СМИ. При этом советское руководство, получив заверения в верности КТТЧ социалистическому выбору, признало право ЧССР проводить реформы своим особым путем. Впрочем, этот путь вскоре привел к явному преимуществу радикально настроенных сил, которым дубчековское руководство шаг за шагом уступало позиции. 9 и 10 августа в Праге побывали И. Б, Тито и Н. Чаушеску, которые полностью поддержали руководство ЧССР и вызвали в Москве тревожные воспоминания о Малой Антанте.
В дневнике Петра Шелеста есть несколько важных свидетельств, относящихся к лету 1968 года: «13—15 августа. Проводим совещание. Присутствуют: Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов, Шелест, Пономарев, Щербицкий. Вопрос весьма важный — положение в Чехословакии обострилось до крайнего предела, видны грани гражданской войны в стране. Вопрос стоит так: “кто — кого”, — либо правые элементы, имея поддержку международной реакции, завершат свое черное дело, либо прогрессивные силы отразят происки правых сил и отстоят дело социализма в Чехословакии.
