Социалистический лагерь во главе с Советским Союзом возник не как рецидив мировой революции, а как защитная реакция Москвы на стремление Запада вернуть ее к положению, которое занимала Российская империя накануне Первой мировой войны, и жесткую защиту Западом своих геополитических интересов. Разные по истории, культуре, религии страны оказались под советским патронажем. Но здесь нигде не было возможным повторение советского опыта. Польша, например, избежала коллективизации сельского хозяйства, и ее экономика была симбиозом государственной и частной собственности. Отношение к религии в восточноевропейских странах также было гораздо терпимее.

Обратим внимание на одну попытку гармонизировать социальные отношения в Польше, предпринятую по рекомендации Советского Союза. Возвратившиеся в Польшу десятки тысяч польских евреев, спасенных Москвой от уничтожения, должны были стать, по мысли Сталина, опорой польской прокоммунистической власти. На фоне большого влияния католической церкви и непрекращающейся вооруженной борьбы ориентированных на Запад местных националистических объединений такое решение казалось рациональным. Евреям предоставлялись политические и экономические преференции, что не могло не вызвать раздражения поляков, называвших такую политику «жидокоммуной». В 1948 году значительная часть польских евреев, воодушевленных идеей строительства социалистического Израиля, эмигрировала в Палестину, где они стали членами социалистической партии.

Социалистический лагерь был пронизан внутренними конфликтами, самый крупный из которых вырвался наружу в 1948 году. Иосип Броз Тито, руководитель Югославии, страны, располагающей сильной армией, не согласился безоговорочно исполнять указания Кремля. В его планы входило образование восточноевропейской федерации, что создало бы фактически второй коммунистический центр в Европе и ослабило международное влияние СССР. Это вызвало возмущение советского руководства. Еще одно проявление Тито самостоятельности — военная помощь греческим коммунистам в партизанской борьбе с прозападным режимом — вызвало новое возражение Москвы, Согласно договоренности Сталина и Черчилля в 1944 году, Греция, несмотря на сильные позиции греческих коммунистов, оставалась в зоне влияния Запада. У СССР не было сил для конфронтации с бывшими союзниками по столь широкому фронту.

1 марта 1948 года на расширенном заседании политбюро ЦК КПЮ было заявлено, что СССР не считается с интересами Югославии и других стран «народной демократии», стремится оказать на них давление и навязать свою политику.

Советское руководство ответило обвинениями в оппортунизме, антисоветизме, ревизии основных положений марксизма-ленинизма. Вскоре наступил полный разрыв. Югославия, оставаясь коммунистическим государством, вышла из социалистического лагеря. Это была к тому же и ощутимая утрата геополитических позиций на Балканах и в Средиземноморье.

1949 год был отмечен событиями, показавшими миру силу СССР, — успешные испытания советской атомной бомбы, провозглашение Китайской Народной Республики. Но при этом происходила дальнейшая консолидация Запада — образованы Федеративная Республика Германия и НАТО, на что Москва ответила созданием Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) и Германской Демократической Республики. Пришел конец надеждам на то, что Германия будет нейтральной, а это означало, что СССР должен принять на себя новые расходы.

Китаю был предоставлен кредит в 300 миллионов долларов под один процент годовых сроком на десять лет. СССР обязался поставить оборудование и материалы для электростанций, машиностроительных и металлургических заводов, угольных шахт, железнодорожного и автомобильного транспорта — всего 50 базовых промышленных предприятий. Льготные условия кредита были беспрецедентны; странам «Восточного блока» предоставлялись кредиты под два процента годовых. По сути, Москва взяла на себя большие обязательства. Несмотря на их тяжесть, Сталин считал, что всемерная поддержка Китая — единственный для СССР путь в мировой политике. При этом он категорически отказался захватывать Тайвань, на чем настаивал Мао Цзэдун.

В Москве отнюдь не романтизировали китайских коммунистов. Так, в 1945 году советский уполномоченный П.П. Власов (псевдоним Владимиров) сообщал: «Мао хочет, чтобы в дальнейшем история писалась так, как он ее трактует… Мао превозносят, как земного владыку, безгрешного, мудрого и всемогущего»^{178}.

При этом советское руководство действовало осторожно и для мягкого контроля китайцев добилось от них согласия создавать в Китае совместные предприятия. К Договору о дружбе и сотрудничестве прилагались секретные соглашения, согласно которым СССР получал привилегии в Северо-Восточном Китае и Синьцзяне. Создавались четыре акционерных общества со смешанным капиталом (50 на 50 процентов) по добыче цветных и редких металлов, нефти, строительству морских судов и в области гражданской авиации, руководство в которых принадлежало советским представителям.

Почему в Синьцзяне? Синьцзян с китайского переводится как «Новые границы», а старое его название — Уйгурия. Здесь находятся знаменитые Джунгарские ворота, узкий проход шириной в десять километров в горах, через который проходил Великий шелковый путь и через который из Азии шли волны завоевателей. Здесь находятся тибетские перевалы, проходит путь в Китай, Монголию и Индию. Именно поэтому Сталин хотел держать Синьцзян под контролем. (Сегодня Синьцзян-Уйгурский район является одним из главных «нефтяных полей» Китая. Разведанные запасы нефти автономного района составляют 21 миллиард тонн (30 процентов всех запасов Китая), газа— 1,1 триллиона кубометров (34 процента запасов всей страны); здесь ежегодно добывается около 30 миллионов тонн нефти и 22 миллиарда кубометров газа.)

Советско-китайские договоренности определили многое в судьбах мира и прежде всего Советского Союза. Как вспоминал посол СССР в КНР А.И. Елизаветин, после заключения советско-китайского договора 14 августа 1945 года Чан Кайши «выражал готовность пойти даже на более широкое сотрудничество, чем это предусматривалось упомянутым договором и соглашениями, имея в виду долговременное использование Китайской-Чанчуньской железной дороги, военно-морской базы Порт-Артур, крупнейшего на Тихом океане незамерзающего порта Дальний. Правительство Чан Кайши выражало готовность передать в собственность нашей стране половину промышленных предприятий Маньчжурии в знак благодарности Советскому Союзу за помощь Китаю в борьбе против японской агрессии. Выражалась также готовность отвести в одностороннем порядке китайские войска от границ с СССР Правительство Чан Кайши предлагало также осуществить самые широкие планы советско-китайского сотрудничества в Синьцзяне, заверяя, что в этой граничащей с СССР провинции «будут только китайско-советские отношения и никаких других»^{179}.

Посол Елизаветин не учитывал одного обстоятельства, которое раскрыл Чан Кайши в своих мемуарах: первоначально Сталин стремился создать нейтральный Китай с коалиционным правительством, в результате чего «Советский Союз установил бы контроль над всем Китаем путем его “мирной трансформации”»^{180}.

Впрочем, неизвестно, как в случае успеха этого плана развивался бы Китай. Чан Кайши не пошел на политический союз с коммунистами, и Сталин предпочел иметь дело с Мао Цзэдуном, опасаясь, что связанное тесным сотрудничеством с Соединенными Штатами гоминьдановское правительство «откроет» Китай, в особенности его северные районы, граничащие с СССР, для широкого проникновения американцев под флагом «равного доступа к ресурсам и торговле». Исходя из соображения безопасности, Москва передала Маньчжурию и все вооружение японской Квантунской армии китайским коммунистам, предопределив их победу и создание единого китайского государства.