Приближалось повторение, точнее — продолжение Первой мировой войны. Англия ввела воинскую повинность, дала Польше, Румынии и Греции гарантии защиты в случае нападения Германии. При этом английские дипломаты делали отчаянную попытку сберечь свою страну от войны: рекомендовали полякам вернуть Данциг немцам и предлагали Берлину огромные кредиты до миллиарда фунтов стерлингов ради того, чтобы Гитлер «повернулся лицом к Востоку».

Как вспоминал Павел Судоплатов, обстановка в самой Германии была двойственной: руководство вермахта было категорически против войны на два фронта; к тому же британское правительство рассматривало возможность тайного соглашения с Гитлером «для оказания ему поддержки в военной конфронтации с Советским Союзом».

Москва оказалась перед сложнейшей проблемой.

Ее требовалось разрешить во что бы то ни стало.

«Стратегической целью советского руководства было избежать любой ценой войны на два фронта — на Дальнем Востоке и в Европе. Такая линия дипломатических отношений, не привязанная к идеологическим соображениям, установилась еще с 20-х годов, когда Советский Союз осуществлял экономическое сотрудничество и поддерживал нормальные отношения с Италией после прихода к власти в 1922 году фашистского режима Бенито Муссолини. Кремлевское руководство было готово к компромиссам с любым режимом при условии, что это гарантировало стабильность Советскому Союзу. Для Сталина и его окружения воплощение в жизнь их геополитических устремлений преобразовать Советский Союз в мощнейшую державу мира всегда было приоритетом» (Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы. М., 2001. С. 146).

Только поняв эту государственную задачу, практически не отличающуюся от геополитических установок дипломатии Российской империи, можно разобраться в тех хитросплетениях.

14 апреля нарком иностранных дел Литвинов предпринял последнюю попытку вернуться к идее коллективной безопасности и предложил Лондону и Парижу начать переговоры о заключении пакта о взаимопомощи против агрессии в Европе.

В тот же день советское посольство обратилось в МИД Германии с предложением начать переговоры об улучшении советско-германских отношений.

17 апреля 1939 года СССР предложил Англии и Франции заключить трехсторонний договор о взаимопомощи, военные гарантии которого охватывали бы Восточную Европу от Балтики до Черного моря. Ответ был отрицательным.

В начале мая Молотов сменил Литвинова.

Тогда последовало еще одно предложение. В проекте соглашения Великобритании, Франции и СССР, врученном наркомом иностранных дел СССР В. М. Молотовым послам Великобритании и Франции 2 июня 1939 года, прямо говорилось, что в случае агрессии «европейской державы» против «Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии» Великобритания, Франция и СССР «обязываются защищать эти страны»^{51}.

Черчилль, предвидевший неизбежную войну Англии с немцами, так прокомментировал создавшееся положение: «Нужно не только согласиться на полное сотрудничество России, но и включить в союз три прибалтийских государства — Литву, Латвию и Эстонию. Этим трем государствам с воинственными народами, которые располагают совместно армиями, насчитывающими, вероятно, двадцать дивизий мужественных солдат, абсолютно необходима дружественная Россия, которая дала бы им оружие и оказала другую помощь.

Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без активного содействия России. Россия глубоко заинтересована в том, чтобы помешать замыслам Гитлера в Восточной Европе. Пока еще возможно сплотить все государства и народы от Балтики до Черного моря в единый прочный фронт против преступления или вторжения. Если подобный фронт был бы создан со всей искренностью при помощи решительных и действенных военных соглашений, то, в сочетании с мощью западных держав, он мог бы противопоставить Гитлеру, Герингу, Гиммлеру, Риббентропу, Геббельсу и компании такие силы, которым германский народ не захочет бросить вызов».

Все же, вступив по настоянию Франции в переговоры с Советским Союзом о взаимной защите от агрессии, англичане не продемонстрировали желания, чтобы они закончились результативно. Они хотели использовать факт переговоров для оказания воздействия на Берлин. К тому же Польша, Румыния, Финляндия, Эстония, Латвия не собирались пропускать советские войска в Западную Европу, без чего антигитлеровский договор оказывался пустышкой^{52}.

С конца мая германский Генеральный штаб стал разрабатывать план нападения на Польшу. Переговоры английских и французских генералов в Москве сильно беспокоили Берлин, и Гитлер вопреки ожиданиям Лондона решил перед польской операцией обезопасить себя со стороны СССР, чтобы не повторилась блокада времен Первой мировой войны.

Так возникла идея, вскоре получившая воплощение в советско-германском договоре (пакт Молотова — Риббентропа). Особым секретным протоколом были определены зоны интересов обоих государств. К советской были отнесены Восточная Польша (Западная Украина и Западная Белоруссия), Бессарабия, Финляндия, Эстония, Латвия.

Это был советский контр-Мюнхен, потрясший Запад.

«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

Эта оценка будущего участника антигитлеровской «Большой тройки» (Рузвельт — Сталин — Черчилль) показывает глубокий раскол в западной картине мира после Мюнхена^{53}.

Секретные протоколы не были изобретением Москвы и Берлина. В 1935 году был подписан секретный итало-франко-английский (после чего Италия смогла захватить Абиссинию), в 1939 году — англо-польский, в котором оговаривались сферы влияния. Подписав с Германией протоколы, СССР ограничивал продвижение германских войск к советским границам.

Последней попыткой Лондона мирными средствами удержать Гитлера от нападения было подтверждение 25 августа гарантий защиты Польши, что было не более чем военно-дипломатическим блефом.

1 сентября 1939 года Германия все же напала на Польшу, началась мировая война.

Немцы применили ошеломляющую тактику ведения боевых действий: массированными авиационными ударами разгромлены польские аэродромы вместе с самолетами, а полученное господство в воздухе поддержано прорывами танковых дивизий на большую глубину с обходами узлов сопротивления, которые оставлялись наступающей пехоте. За восемь дней немецкие танки вышли к Варшаве.

3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, но военных действий фактически не вели. Немцы назвали ее «сидячей войной».

17 октября после взятия немцами Варшавы советские войска заняли территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, населенную преимущественно украинцами и белорусами, которую СССР утратил в ходе советско-польской войны 1920 года. Теперь войска СССР и Германии сошлись вплотную.

Громыко начал свою новую работу со знакомства с послом США Л. Штейнгардтом, о котором потом писал, что его деятельность «заметной пользы развитию советско-американских отношений не принесла». Мы же добавим, что и не могла принести, так как Вашингтон еще не определился в отношении своего участия в надвигающейся европейской войне.