«Согласен, — последовал тихий вздох. — Ему предстоит большая работа, и не только на благо своей богини. И если ты сам этого хочешь, то я дарую разрешение. Мне будет очень интересно подержать у себя в гостях Верховного жреца Лейлы, а то светлые меня как-то обошли в этом плане. Я, конечно, не собираюсь принимать его на таких же условиях, что его коллег в Белой Ложе, да и пятьдесят лет для моего ангельского терпения слишком сложный срок».

Кэртис весело усмехается.

«Так и скажи, что тебе хочется прищемить хвост наглому выскочке Верховному жрецу Роя».

«И это несомненно, — кивнула проекция темного колдуна. — Этот парень забыл, что я все же постарше его буду. Он как-то излишне распоясался в последнее время».

Оборотень кивнул. Дэвид всегда довольно болезненно воспринимал попытку нападения на своих подчиненных. А уж о своем главнокомандующем… Задела его наглая попытка Растина уложить оборотня на алтарь в качестве жертвы. И если многие правители в очередной раз вспомнили, как опасно раздражать повелителя Черной Ложи после штурма и захвата Талига, считавшегося неприступным, то пора было напомнить это и некоторым долгоживущим.

«Не забудь прихватить мне кофе, — намекнул Дэвид. — А то мои запасы зерен подошли к концу, и им уже столько лет, в конце концов».

«Ты хочешь, чтобы я тащил тебе мешок кофе через полконтинента?!» — возмутился Кэртис.

«Да нет, — пожал тот плечами. — Какие полконтинента? Тебе всего лишь его надо будет доставить из Мирейи».

«Опять мудришь». — Качнулся кончик косы оборотня.

«Сам все поймешь, — ворчливо отозвался золотоглазый колдун. — И это вы там пьянствуете. А мне еще поспать надо, а то утром посольство Восточной империи принимать. Твой братец мне всю плешь проел: решите да решите, что им ответить…»

Кэртис тут же преувеличенно подобострастно поклонился:

«Простите меня, ваша темность, что отрываю вас от столь важных дел».

«Клоун!» И проекция образа колдуна из далекой Черной Ложи развеялась в воздухе.

Станислав смотрел на просыпающийся день, наблюдая рассвет, медленно растекающийся по пустынным барханам. Рядом застыл Винир, не смея вдохнуть, и его плечо крепко сжимала рука Корала.

Пятьдесят лет вместе. Это очень долгий срок. Они стали все равно что единое целое. Они понимали друг друга с полувзгляда, полуинтонации, полунамека на чувство. Сложно будет привыкать к свободе и новому миру.

В тишине к ним шагнула фигурка девушки в струящемся платье. Лучи восходящего солнца пронизывали ее, словно она была соткана из них. Золото длинной косы, понимающие серо-зеленые глаза — и все трое медленно опустились на колени. Она зажмурилась, и на ее лице появилось удовлетворение.

— Станислав, Винир, Корал, у меня для вас есть работа. Для всех троих. Я хочу, чтобы вы отправились в Восточную империю. В самое сердце рассадника Мрака. Лилиану пока туда нельзя, он слишком молод и импульсивен и не знает, что его там ожидает. Вы же уже встречались с теми, к кому я вас посылаю.

— Во имя тебя, Лейла, — беззвучно прошептали губы привычную формулу, а в душах разлилась тихая радость. Они вместе, и их богиня снова шагает по Эмиру, даря свой образ, который можно запечатлеть в душе. Награда за пятьдесят лет ожидания.

И она кивнула, соглашаясь.

Мейдок смотрел на дно третьей чашки с кофе, задумчиво вороша ложкой остатки гущи. Лилиан жмурился от удовольствия, слизывая сливки с очередной порции. Кто бы мог подумать, что его высочество столь страстно влюбится в кофе с первого глотка? Чаще всего все, кто пробовал его впервые, относились к этому напитку весьма и весьма скептически. Однако новый Верховный жрец Лейлы явно был не из их числа.

— Насколько я знаю, в Мирейю не идут поставки кофейного зерна, — заметил светлый. — Подозреваю, что Регилу не понравился вкус этого напитка и он велел никогда не подавать его в пределах дворца, — на мгновение приоткрыл глаза Лилиан. — Что ты разглядываешь в кружке?

— Возможные повороты будущего…

— Кофе обладает еще и провидческим даром? — Тут он уже открыл глаза полностью и с сомнением взглянул на темную жидкость, показавшуюся из-под сливок.

— Многие пытаются гадать на кофейной гуще, — пожал плечами Мейдок. — У некоторых даже получается. — Он небрежно поставил кружку на столик. — Ли, что ты скажешь, если мы завтра утром отправимся в Мирейю?

Жрец некоторое время молчал, а потом осторожно поинтересовался:

— Ты уверен в своем желании и решении?

— Абсолютно, — спокойно отозвался Верховный маг Белой Ложи. — И я хотел бы, чтобы ты устроил мне несколько встреч, начиная с наших братьев, и с обязательным включением в программу посещение Верховного жреца Доэра.

Лилиан поднял чашку и отпил маленький глоток. Тень улыбки скользнула по его губам.

— Ничего против не имею. Только надо понять, что с остальными, ты потащишь с собой всех?

— Сомневаюсь, что придется.

И снова тень улыбки, только в ней появились темные тона грусти.

— Верно. У богов свои планы на нас. А твои магистры? Согласятся ли они?

— Согласятся, — выпрямился Мейдок, и возле его губ появилась жесткая складка. — Тем более я собираюсь прихватить с собой Митаса.

— Разумное решение, — отозвался Лилиан. — Очень разумное.

Растин открыл глаза и каким-то уже ставшим привычным движением коснулся переносицы.

— Опять плохой сон?

Жрец Роя резко сел. Белые, почти матовые пряди волос стелились по покрывалу его постели, бледные губы не улыбались.

— Да, мой господин, — последовал тихий, покорный ответ.

Растину, Верховному жрецу Роя, бога мрака и крови, действительно в последнее время снились плохие сны. Он снова и снова видел то летящее в переносицу лезвие меча, то огненные глаза бога моря, в которых горит неприкрытое желание обладать, то ревущее божественное пламя, окутывающее фигуру в темно-синих одеждах…

— У меня не очень хорошая новость. — Его гость почти не шевельнулся. — Юный жрец Лейлы освободил Станислава, а Лейла заключила сделку с воплощением Света. Она становится сильнее.

Растин так стиснул зубы, что еще чуть-чуть — и можно было бы услышать треск.

— Ну не стоит все воспринимать так уж пессимистично, — Рой оперся на локоть, уже полулежа в постели своего жреца. — Все становится лишь интереснее. К тому же ты сгущаешь краски. Территория, которую Лейла так успешно захватила в свое владение, все еще достаточно невелика. Я уж молчу о количестве ее последователей. Тебя не должно волновать сейчас ее продвижение по божественной лестнице. Это мои проблемы. Но у тебя есть свой противник. И из-за твоей халатности в прошлом теперь не один.

Блондин склонил голову, принимая упрек. Действительно, он допустил ошибку с Белилом, и винить тут некого.

Призрачные глаза чуть прикрыты, словно бог устал от разговора, но Растин все же решается: этот его вопрос слишком долго терзал душу.

— Повелитель…

— Что еще мучает тебя, мой жрец? — Голос бога стал низким.

— Когда этот мальчик применил божественный огонь, он… наслаждался. Его предшественник, как и я, всегда кричал от невыносимой боли…

Яркая зелень на мгновение мелькнула под ресницами.

— Лейла сделала его фактически частью себя. Этот мальчик по меркам людей абсолютно безумен. Он обладает редким даром очарования, способностью соблазнять богов. Так же как и ты. Лейла успела первой найти его и поймать нужный момент. Иначе он мог бы стать моим. Он не понимает, что это боль. И вряд ли поймет, даже если ему показать…

— Мой господин?

— Сейчас уже ничего нельзя сделать. Даже не пытайся перетянуть его.

— Хорошо, господин. — Голубоглазый жрец покорно опустил голову и едва заметно вздрогнул, когда почувствовал прикосновение морозно-холодных пальцев к своей щеке.

— Мальчик возвращается, Растин. Скоро он будет очень близко. И вы сможете встретиться и сразиться.