Они ушли. Все. Никто и слова не сказал против приказа отходить. Словно все вышло так, как надо. И только оборотень, неся на руках обмякшее тело друга, с темной одежды которого с тихим, почти неслышным стуком на пол капала кровь, на мгновение задержался и оглянулся, запечатлевая картинку в своей памяти навсегда. Алтарь Роя, где зеленоглазый бог держал на руках безжизненное тело своего жреца. И длинные золотые волосы, рассыпавшиеся по рукам бога и серому камню, смешивались с белыми прядями… А рядом застыла богиня ночи — Лейла Прекрасная, достигшая наконец того пика силы, когда вернулась ее красота в полном блеске.

—

Я могу излечить его, — тихо в спину оборотня произнесла богиня.

Но тот только покачал головой:

—

Пусть это сделает его брат — маг. Не стоит наносить на его сердце новые раны, госпожа.

—

Раны? — тихо переспросила она.

Но оборотень уже ушел. Богиня поймет все сама. Позже. Возможно… Боги, а как дети!

—

Мейдок, нужен портал, — устало попросил Кэртис светлого мага уже под ночным небом. Тот, не отрывая взгляда от братьев на руках оборотней, судорожно кивнул, плетя заклинание.

Он не спросил куда. Он уже знал. Домой. Туда, где боги не властны, потому что Тьма защищает своих подданных от посторонних любопытных глаз, а в этот раз на ее щиты ляжет вязь Света, и эта леди не станет возражать. Им надо отдохнуть и понять, что на самом деле произошло в храме Роя.

А Кэртису предстояло еще отчитываться перед Дэвидом.

Эпилог

—

И что ты по этому поводу скажешь? — Дэвид задумчиво гладил серого кота, чьи желтые глаза жмурились от удовольствия.

Кэртис тяжело вздохнул:

—

Тебе нужно описание ситуации в целом или мои личные впечатления?

—

Твой доклад я слышал только что, — фыркнул колдун. — Сам не можешь догадаться?

—

Отвратительно. Я ни секунды не сомневался, что все это было спланировано заранее, и вполне возможно, что Рой и Лейла во всем этом такие же шахматные фигуры, как Лилиан с Растином. Только если эти двое — пешки, то их боги рангом повыше.

—

Это несомненно, — кивнул золотоглазый повелитель Черной Ложи.

А Кэртис наконец упал в кресло, вокруг которого ходил все это время, и мрачно взглянул на своего повелителя:

—

Дэвид, ты не видел глаза Лиани. Он ведь все понял. Да и трудно было не догадаться, когда женщина, будь она хоть трижды богиня,

так

смотрит на своего врага. Еще и рыдает в три ручья… Эти божественные страсти, любовь-ненависть — как мне надоели их поганые игры! К тому же представь себе ощущения парня, когда он осознаёт, что ради вот этой игры чуть не погиб его брат.

—

Все это понятно, пушистый. Вполне… — задумчиво кивнул Дэвид.

—

Но

я

думаю, это только на пользу. Твой юный друг

оказался

слишком слеп и слишком влюблен в свою повелитель

ницу.

Пока она была ограничена в силе, в этом нуждались они

оба,

но

чтобы

сдерживать ее сейчас, ему придется избавиться от розовой пленки на глазах… Я думаю, тот, кто всем этим столь виртуозно манипулировал, прекрасно это осознаёт.

—

Дэвид, — тихо позвал притихший оборотень, — ты не видел…

—

Они светились? Ли и Растин?

—

Да. А ведь боги не вмешивались…

—

Я почувствовал это, — горькая улыбка. — Я всегда знал это о Растине, с того самого момента, когда мы впервые встретились. Но не думал, что появится на Эмире еще один такой же. Рано или поздно эти двое покинут Эмир, но не сейчас. Им обоим предстоит еще долгий путь.

—

Но что это было? Они ведь не маги, я знаю это.

—

Верно. — Дэвид повернул голову, вглядываясь в небо за окном, к которому сидел вполоборота. — Но… Кэрт, ты принимал участие в Безумных битвах, мне казалось, что ты способен почувствовать это.

Зеленые глаза потрясенно расширились.

—

У них были те же ноты запаха, как когда меня перебрасывало!

—

Именно, — кивнул Дэвид. — Именно. В битве друг с другом они активировали все свои скрытые ресурсы, так как божественной поддержки не было. И зачатки, основа для той роли, которая им уготована в далеком будущем, поверь мне, очень далеком, отозвались, чувствуя друг друга. Эти двое как братья-близнецы, разлученные в детстве и ставшие по воле случая врагами.

Оборотень вцепился в подлокотники кресла:

—

И это… видели Рой и Лейла.

Колдун усмехнулся:

—

То, как они сражаются за этих двоих и хватаются за них, несмотря ни на что. — Рой, видишь, даже нарушил запрет Верховного бога о невмешательстве, спасая жизнь своему дорогому Растину, — все это говорит о том, что они знают, кто попал им в руки. Я бы посмеялся, если бы не было так грустно. Ведь я тоже дал покровительство Лилиану по этой же причине. Я видел

эту

скрытую силу в нем. Тьма откликнулась согласием. И Безумные битвы позвали их за собой по этой же причине…

—

Понятно. А при чем здесь Кирилл?

—

О, у него особая роль, и я совсем не удивлюсь, —

Дэвид

внезапно улыбнулся, — если он приступит к

исполнению своих

обязанностей раньше, чем многие думают. Я понимаю, почему он попал на алтарь к Рою. Иметь такую занозу в божественной заднице, как бог-судья, пусть это пока только основа для бога… — Колдун рассмеялся, глядя в ошарашенное лицо своего главнокомандующего.

—

Ты хочешь сказать, — выдавил собой Кэртис, — что Кирилл станет богом?!

—

Э нет, — усмехнулся Дэвид. — Не хочу я ничего говорить. Я просто знаю.

—

И что… будет дальше?

—

Дальше? — Золотоглазый мужчина пожал плечами. — Не знаю… Подозреваю, что все будет как прежде.

—

Да неужели? — нахмурился Кэртис.

—

Ну, может, чуть-чуть по-другому, — последовала лукавая улыбка.

Когда я открыл глаза, то встретился со встревоженным взглядом Кирилла.

—

Ли, — с облегчением вздохнул он, — я уже начал бояться, что ты не придешь в себя.

Я слабо улыбнулся:

—

Мы где?

—

В Черной Ложе.

—

Хорошо, — выдохнул я почти непроизвольно.

Вокруг чистая простая комната, очень похожая на те, что в доме родителей Кэртиса. Да это одна из их комнат и есть. Уютно. Безопасно…

Серьезные синие глаза не отрываются от моего лица.

—

Очень больно?

Я посмотрел на него почти недоуменно:

—

Что ты, братишка, я не в первый раз ранен. Это не так уж и страшно, я больше за тебя волновался…

—

Я не о том… — Он покачал головой, и его ладонь легла на одеяло на уровне моего сердца. — Я спрашиваю про это…

Я

смотрел на своего младшего брата, и в голове застряла странная мысль: он всегда отличался от остальных, просто мы не понимали этого. Когда ему исполнилось девять лет, я ушел

из дома

,

оставив его наедине с самым большим страхом, а когда вернулся, уже мало что можно было исправить: ему стукнуло одиннадцать,

и

он угрожал своему страху в лице короля оружием и кровью. Сейчас ему двенадцать, он с честью вышел из всех

испытаний, и я

знал, что судьба приготовила ему в будущем.

В

нелегком будущем.

Только вот… он все равно оставался моим самым младшим и любимым из всех братьев. Удивительно, мне через пару дней исполняется двадцать семь лет, а я только теперь начинаю понимать, какими сокровищами наделила меня жизнь. Все-таки я дурак.

—

Кирилл.

Его глаза стали испуганными.