—

Возвожу нашу страну к величию, достойному божественного покровительства, любимый муж, — мягко отозвалась королева, оборачиваясь, и ее глаза расширились. — Что?

Легкий свист стрелы — и королева, вскрикнув, схватилась за раненое плечо. Но ее глаза не отрывались от моего лица, а потом взгляд переместился на того, кто стоит рядом со мной.

—

Сын мой! Как! Ты предал меня?.. Ты служишь проклятой богине, когда я хотела посвятить тебя в жрецы Роя?

—

После убийства Лисиары? Ты безумна, мама, — покачал я головой. И тотчас замер, потому что второй Лилиан… Мы произнесли фразу точь-в-точь, одновременно.

Он тоже смотрел на меня, протягивая руку:

—

Кто ты?

—

Спите… — раздался тихий-тихий приказ.

И в этот момент я понял, что сирена ни на секунду не замолкал, продолжая плести мелодию, опутывая ею присутствующих как паутиной. Крис, Регил и Лилиан опустились на пол, закрыв глаза; Лисиара на алтаре и королева, зажимающая плечо, — все засыпали, повинуясь приказу.

—

Я слегка подкорректирую им память, — чуть ли не промурлыкал Ралирин. — Только я и Кириан будем помнить все до единого мгновения.

Я повернулся, чтобы взглянуть в глаза Кириана, и он серьезно кивнул мне.

—

Вы все сделали правильно. Спасибо вам. — В этот момент он как никогда был похож на привычного, знакомого мне Кириана.

—

Ли! — Худощавое тело врезается в меня, и я обнял младшего брата. — Ли!

—

Все закончилось, — тихо ответил я. — Все позади, Кир.

—

Да, — улыбнулся сирена. — Вам пора уходить.

—

Что?

—

Я вскинул голову, и в лицо полетел

красный

песок, подхваченный порывом ветра.

Рал посмотрел на место, где только что стояли обнявшиеся братья, и покачал головой. Все-таки боги не совсем оставили этот мир. У Литии еще есть шанс.

—

Ну что, любимый? — Он улыбается Кириану, и тот попятился от этой улыбки, настороженный. — У нас много работы тебе не кажется? И учти, я собираюсь стереть из памяти всех только ту часть, что касается двойника принца Лилиана, и подкорректировать явления Кирилла, выставив его мстительным, но добрым духом. А все остальное оставлю. Так что тебе придется признать мое существование в открытую, перед своей семьей, как и Лилиану, что его жена — оборотень.

Тот тихо и обреченно застонал сквозь зубы.

Глава 3

Воин тьмы

Кэртис! — Эрик чуть было не врезался в брата, но врожденное чувство равновесия и кошачья гибкость позволили ему замереть рядом, чуть ли не носом касаясь плеча старшего оборотня.

—

В чем дело? — проворчал тот, недовольно оглядывая младшего. Все-таки Эрика избаловали, вздохнул он, такой растрепанный вид, что просто позор, а не генерал Тьмы.

—

Лилиан с Кириллом… — выдохнул тот.

Кэртис моментально понял, что случилось.

—

Безумные битвы начались.

—

Именно, — вздохнул Эрик. — Не одни они, по всему лагерю люди исчезают прямо с того места, где находились. Я видел, как куда-то пропал нынешний глава Черной Ложи, пока до тебя добрался… Короче, некроманты, которые были с Ли, тоже исчезли…

—

Значит, Лиани уже в своей битве, — за спиной оборотня прозвучал задумчивый голос Верховного жреца Роя.

Кэртиса чуть передернуло, когда он обернулся. Голубые глаза смотрели мечтательно.

—

Надеюсь, он найдет способ победить. Так как я не хотел бы, чтобы он умер от чужой руки. Его смерть принадлежит мне.

—

Для начала тебе придется переступить через мой труп, — усмехнулся оборотень. — А это, знаешь ли, будет нелегко.

—

Догадываюсь, — кивнул Растин.

—

Кэртис! — донесся встревоженный голос Эрика. — Ты исчезаешь!

Кэртис вскинул голову и встретился с безмятежными голубыми, как небесная бездна, глазами, жреца Роя тоже засасывала его битва. Оборотень не удержался и подмигнул врагу, кривая улыбка — последнее, что он увидел, а через мгновение не было ни жреца, ни лагеря — только безжизненный, серый, безумный пейзаж.

Оборотень стоял среди серных источников, которые источали отвратительную вонь. Кэртис недовольно сморщился. Его обоняние в этот раз сослужило ему плохую службу. Однако блокировать его нельзя, это может обернуться худшим вариантом: еще неизвестно, чем все это могло кончиться.

Местность, в какую сторону ни посмотри, абсолютно одинакова, поэтому оборотень решил, что лучше положиться на свою интуицию и… пойти куда глаза глядят.

Безумные битвы — это не арена с боями для зрителей. Это когда у каждого своя битва. Так рассказывали все хроники. Можно было ожидать чего угодно. И следовало быть предельно осторожным, готовым к любому.

В отвратительном запахе, забивающем нос, появились резкие, едва уловимые кислотные ноты.

Кэртис резко обернулся, когда воздух за его спиной чуть заметно сдвинулся. Его трансформировавшиеся, скрюченные пальцы поймали не пустое пространство, а тяжелое, мускулистое тело. Темный не встречал ничего подобного, хотя… твари, которые бродили вокруг Черной Ложи, тоже не отличались какими-то стандартами внешности. Однако рассуждать некогда, если твой торс обвивает чей-то мощный и гибкий, похожий на змеиный хвост, сдавливая ребра. Кэртис оскалился, показывая острые клыки, и, размахнувшись, полоснул острыми когтями по отвратительной морде.

Монстр взвыл и отшвырнул его. Оборотень изогнулся с кошачьей грацией и приземлился уже на четыре сильные лапы рядом с серным бурлящим источником. Когда полуослепшее

чудовище бросилось в его сторону, главнокомандующий Тьмы скользнул в сторону и про себя отметил, что если в этих источниках бурлит вода, насыщенная серой, то он чистой души светлый маг, так как тело монстра буквально в единое мгновение превратилось в скелет с ошметками кожи и мяса, да и те постепенно стали растворяться в мутной жиже.

Острый слух пантеры уловил рычание, разносившееся из-за камней… Н-да, похоже, тот, кто задумал Безумные битвы, действительно обладал извращенным чувством юмора. Настоящее безумие посылать в тупую мясорубку с монстрами гениального стратега и военачальника. Так и сойти с ума недолго, пока крошишь этих чудовищ. Оборотень искренне наделся, что он неправ в своих догадках, но интуиция подсказывала иное.

Китиара разрубила последнего монстра и вздохнула. Они были настолько тупы, что сражаться с ними стало неинтересно, но их было много. Слишком много.

Амазонка оглянулась на Марака. Мальчик оказался проворнее, чем ей показалось на первый взгляд. Совершенно незапыхавшийся, он улыбнулся ей презрительно, словно видел перед собой какое-то насекомое.

Китиара в сердцах сплюнула. Спесивый мальчишка! Они встретились сегодня утром, если в этом мире применимо подобное понятие. Как амазонка, она весьма скептически смотрела на перспективу мужской компании, но это был ребенок. И против такового у нее особых возражений не было.

Однако ее самые худшие опасения оправдались в полной мере. В свои четырнадцать лет мальчик, по мнению девушки, проявлял все самые худшие мужские качества.

— Чего улыбаешься? — хмуро поинтересовалась она. — Улыбаться будешь, когда мы выберемся отсюда и окажемся дома, как победители.

Он расхохотался. И тут амазонка услышала за своей спиной рев зверя, которого ей помешала заметить досада на мальчишку. Даже ее стремительный разворот не помог бы ей спастись…

Черная молния сбила нападающего с ног. Пятисекундная борьба — и с тела затихшего чудовища поднялась огромная кошка с окровавленной мордой. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками мигнули.

—

Х-хорошая

киска, — чувствуя себя ужасно глупо и слыша,

как дрожит голос,

выдавила Китиара.