— Что?

— Что вы никому ничего не расскажете об Эдди. Хорошо?

— Хорошо.

Прошел уже час, а Фонтана все не возвращался. Почувствовав неладное, Мэкки решил немедленно отправиться на поиски босса. Не зная, куда идти, он прикинул, что остров небольшой и кто-нибудь обязательно скажет, где живет доктор Магнус.

Узнать месторасположение дома Магнуса оказалось проще, чем он даже думал.

Когда он подошел к дому, то замер на месте как вкопанный, увидев двух санитаров, укладывающих Фонтану на носилки, и наблюдавшего за процессом полицейского. Другой полицейский в этот момент выходил из дверей. Мэкки понял — случилось что-то из ряда вон выходящее.

Он держался от дома подальше, не прекращая наблюдение.

Мэкки заметил то, что, по всей видимости, проглядели местные полицейские: сорняки на краю рощи были кем-то примяты к земле, и случилось это совсем недавно. Осторожно, чтобы не привлечь ничьего внимания, он вошел в рощу и увидел сломанную ветку, через минуту обнаружил на траве капли крови — он шел по верному пути. Мэкки не знал, кто прошел, но в одном месте он наткнулся на свежие следы: одни от босоножек, другие от кроссовок. Это могли быть только напавшие на Фонтану или свидетели этого. В любом случае их нужно было найти и вытрясти признание.

Выйдя из рощицы в поле, он заметил вдалеке две фигуры, мужчины и девушки. Мэкки не сомневался, что следы принадлежали именно им и что это они были в доме Магнуса.

Затем он вышел к месту, где обнаружил признаки недавних раскопок — в нескольких шагах от него из травы торчала ручка небрежно спрятанной лопаты. Если он не хочет упустить эту парочку, то копаться не стоит, тем более вырытое здесь они, как видно, прихватили с собой.

Мэкки шел за ними до самой пристани, и, когда они встали в очередь дожидавшихся парома людей, пристроился за ними. Его внимание привлек металлический ящик, который мужчина держал под мышкой. Мэкки не терпелось узнать, что в нем находится. Девушка была явно не в себе и то и дело нервно поглядывала в сторону приближавшегося парома. Мэкки решил, что она станет легкой добычей, когда паром отойдет от пристани.

Как только паром отчалил от берега, Мэкки нашел среди пассажиров интересовавшую его парочку. Девушка не находила себе места. И в то время как ее спутник остался на палубе, она спустилась вниз, чтобы укрыться от солнца.

Мэкки нашел ее в кормовой части парома. Она плакала и смотрела на удалявшийся Файр-Айленд. Он незаметно подошел к ней сзади и, наклонившись к ее уху, прошептал:

— Как твое имя, золотце?

Она даже подпрыгнула, ее глаза расширились от ужаса и заметались в поисках путей отступления, но Мэкки встал у нее на пути.

— Валери… Валери М… Магнус, — прошептала она еле слышно. — Пожалуйста, не трогайте меня.

Она вся сжалась, обхватив плечи руками. Итак, это дочь главного судмедэксперта, с удовлетворением констатировал Мэкки.

— Скажи, золотце, а как зовут твоего друга?

— Майкл. Я скажу вам все, что вы хотите!

— Даже так? — Мэкки довольно ухмыльнулся. — Тогда скажи, золотце, а что лежит в том ящике?

Когда Валери выложила ему все, Мэкки уже знал, что ему делать, но на пароме это невозможно — слишком много людей. В голове детектива зрел план.

— Если будешь вести себя хорошо, ничего не случится. Ты меня поняла?

Когда паром причалил к пристани в Бэй-Шор, Майкл заметил, что Валери рядом нет, не увидел он ее и среди пассажиров, сходивших на берег. Скорее всего, сошла одной из первых, подумал он, и направилась к своей машине. Он вздохнул с облегчением — теперь не несет за нее никакой ответственности, остается ей только благополучно добраться до города.

Он задумался, куда бы припрятать документы, вырытые на острове. Почти целый час перебирал в уме имена людей, на которых мог бы положиться, но, кроме одного человека, оказывается, не доверял никому. И этим человеком был его отец.

Пол Фридлэндер, как никто кровно заинтересованный в поимке убийцы своего сына, располагал необходимыми связями и властью, чтобы эти бумаги попали в нужные руки. Окружной прокурор, конечно же, выслушает его очень внимательно, поскольку у его отца безупречная репутация, чего так недостает ему, Майклу.

Есть еще одна причина передать документы отцу — они послужат оправданием его упрямства и заставят отца признать, что Майкл в конце концов оказался прав, затевая свое почти безнадежное расследование.

Ему нужно как можно быстрее вернуться на Манхэттен. В городе он будет чувствовать себя гораздо в большей безопасности, чем там, где сейчас находится. Особенно если кто-нибудь видел его в доме Магнуса или рядом с ним, когда доктор подстрелил Рэя Фонтану. Тем более, что тот мог прийти в сознание и отдать необходимые распоряжения. Майкл не сомневался, что Рэй узнал его в доме Магнуса.

С пристани он спустился к стоянке машин — «порше» там не оказалось. Так и есть, она села в машину, и, забыв про него, укатила в город. Итак, в Нью-Йорк ему придется добираться самостоятельно.

Поймать такси, которое отвезет его на вокзал в Бэй-Шор, не представлялось делом трудным. Проблема заключалась в том, что ему придется разгуливать по платформе с железным ящиком под мышкой, пока не отправится следующий поезд до Манхэттена. В нем уже и так взыграла мнительность — ему казалось, что все прохожие пялятся на ржавый ящик. Поэтому, приехав на вокзал, он решил, что обезопасит себя, если отсидится в какой-нибудь забегаловке. Кроме того, глоток скотча ему сейчас совсем не повредит.

Этот бар мог бы находиться в любом городе Америки: темный, прокуренный, заполненный в основном публикой, зарабатывающей на хлеб руками, и безработными, которых Майкл узнавал в любом обличии. Их всех обслуживала крупная костлявая женщина средних лет.

Когда Майкл уже сидел за столиком, какая-то дама с загорелыми ногами и длинными каштановыми волосами — очевидно, она тоже вернулась на берег с тем же паромом, что и Майкл, — бросила в музыкальный автомат двадцатипятицентовую монету, и Фрэнк Синатра запел свою «Ты вошла в мое сердце».

Через некоторое время появился еще один человек, которого Майкл видел на пароме. Несколько секунд он стоял в дверях, осматривая посетителей, потом вошел и сел за столик недалеко от стойки бара и заказал пиво. Он не был похож ни на одного из тех, кому принадлежали дома на Файр-Айленде, и даже не был ни с одним из них знаком. Хотя мужчина старался показать, что занят своим делом, Майкл почувствовал в нем интерес к себе и к ящику, стоявшему у него под столом.

Он был убежден, что этот человек — коп. Или экс-коп, как Фаррелл. К этому времени Майкл уже успел приобрести неприятный опыт общения с полицейскими и чувствовал их присутствие, даже если они и не были в униформе. Теперь он переживал: у него не было при себе достаточно денег, чтобы взять такси до города.

Наконец ему надоел нездоровый интерес переодетого копа к своей персоне и имуществу, и, хотя до прибытия поезда оставалось еще десять минут, Майкл встал и вышел из бара, не оглядываясь. На платформе было уже много людей, и Майкл немного успокоился. Вскоре появилась дама с загорелыми ногами, но того человека не было, и Майкл списал недавние страхи на свою мнительность. Его опасения, что поезд опоздает с прибытием — сегодня у него все шло наперекосяк, — не оправдались, поезд пришел вовремя. Прежде чем зайти в вагон, он осмотрел платформу, но того человека нигде не было. Может быть, ему удастся добраться домой без приключений, их сегодня у него было предостаточно.

Всеми силами сопротивляясь одолевавшему его сну, Майкл то и дело клевал носом — давали знать события сегодняшнего дня.

Только когда поезд тормозил у очередной станции, Майкл полностью просыпался, но в конце концов усталость взяла свое, и он заснул так крепко, что проснулся только, когда поезд затормозил у первой городской станции. Пассажиры выходили и заходили. Майкл увидел вошедшего в вагон лысеющего мужчину, на котором были голубоватая рубашка, широкие брюки и белые кроссовки. Мужчина направился прямо к нему.