— Это уже не смешно, Дана! Оставь свои штучки для кого-нибудь другого!

— Что тебе не понравилось, Томми? — зашептала она ему на ухо.

Он высвободился из ее объятий, решив тут же повалить ее на пол и получить то, зачем он сюда явился.

Но она что-то еще сделала. Перед ним как будто сверкнула молния. Он не понял, что произошло, но почувствовал странную легкость, дыхание его пресеклось, в глазах потемнело. Странные ощущения, совершенно ему незнакомые.

— Что ты, сука, со мной творишь? — пробормотал он заплетающимся языком.

Она отпустила его, Томми качнулся назад, потом вперед и только тут почувствовал боль. Много боли. Он попытался увидеть Дану, но это оказалось делом трудным. Перед его глазами плясали белые пятна. Когда наконец она все-таки попала в его поле зрения, он понял, что с глазами его что-то произошло. Иначе почему он видит мужчину там, где должна стоять женщина? Он начал медленно оседать на липкую, бледно-желтую жидкость, призывно блестевшую на полу.

Когда и за что к Джероламо Альбинезе прилипло прозвище «Быстроногий», не знал даже Рэй Фонтана, хотя подозревал, что дело не в быстрой езде, которую тот любил в молодости, а в его звериной сноровке загодя чувствовать запах паленого и в мгновение ока смываться.

Теперь уже ничто — ни внешность, ни хватка — не напоминало о тех временах, когда он был действительно быстроногим. Обеспеченная жизнь испортила его: он потолстел и обрюзг; распутный образ жизни отразился на лице, оставив лопнувшие кровеносные сосуды на носу и щеках да двойной подбородок. Фонтане всегда нравилось, когда кто-то терял форму — Альбинезе старел, и хватка у него была уже не та.

Поздним вечером в один из будних дней он сидел у «Виктора», глодал говяжьи ребрышки, выражая восхищение кубинской кухней и упрашивая Фонтану не отставать от него и съесть все, что им подано.

Он завидовал молодости, худобе и честолюбию Фонтаны, всецело доверял ему и не мог отказать, если тот нуждался во встрече — в другом случае он бы хорошенько подумал, прежде чем появиться на публике.

Как бы там ни было, Фонтана удивился, когда так легко выманил этого человека из логова.

Рядом с Альбинезе постоянно располагался телохранитель Паоло, которого он откопал среди отбросов общества, в изобилии обитавших на побережье Копа-Кабана, бывшего тенью Альбинезе уже более десяти лет. Еще два головореза из числа его подручных уселись за соседним столиком, расположенном так, чтобы беспрепятственно наблюдать за входом.

Алкоголь лился рекой, Паоло пил много, стараясь угнаться за хозяином — они вдвоем уже заканчивали вторую бутылку «Реми».

Почти час Альбинезе казался трезвым: никто бы не сказал, что алкоголь из него переливается через край, не сделав предварительного анализа крови; затем, без видимой причины, он разом опьянел, повел себя экспансивно, преисполнившись любовью ко всему человечеству и, в особенности, к Рэю Фонтане.

— Ты мне как брат, Рэй. Хочу выпить за моего брата! — повернувшись к своему телохранителю, приказал ему сделать то же. — Давай, Паоло! Выпей за моего брата! Все выпьем за Рэя Фонтану!

Паоло не скрывал пренебрежения, так как не любил пить ни за кого — только за себя, и к тому же потерял интерес к беседе, потому что уставился на официанта, который по прошествии некоторого времени с начала застолья отвечал ему такой же взаимностью.

— Я тебе многим обязан, Рэй. Не думай, что я не ценю все, что ты для меня сделал.

— Знаю, что ценишь. Так что взаимно!

Фонтана забеспокоился: что-то случилось, неужели они думают, что можно держать эту жирную свинью вечно? Еда съедена, Альбинезе догладывает последний кусочек, и как только они допьют «Реми», ничто их не удержит. Когда еще предоставится возможность взять Альбинезе?

— Знаешь, Паоло, этот человек — мой брат. Для него я готов на все. Правильно я говорю, Рэй? Ты много для меня сделал, и я этого никогда не забуду. Паоло, этот парень — единственный, кому я верю. Так о чем ты хотел со мной поговорить, Рэй? — Альбинезе, похоже, вернулся с небес на землю, что было не в интересах Фонтаны. Альбинезе заметил, как тот метнул мимолетный взгляд на входную дверь.

— Что-то случилось, Рэй? Кого-то ждешь?

— Второго пришествия Спасителя, — Фонтане приходилось действовать с чрезвычайной виртуозностью, как в танце с меняющимся ритмом: каждый раз подстраивайся под него заново — одно неверное движение или слово, Альбинезе заподозрит неладное, и тогда Фонтане несдобровать. Он должен полагаться только на свои мозги — когда шел на эту встречу, не сомневался в том, что его обыщут, поэтому не прихватил оружия.

Но Альбинезе рассмеялся, не выказав никаких признаков беспокойства.

— Все ждем одного — своего Спасителя, но если он придет, все мы окажемся в таком дерьме! Правильно говорю, Рэй?

Он глотал коньяк так, будто это второсортное вино из Кьянти.

— Рэй, давно хотел тебя спросить…

— В чем дело, Джерри?

— Знаешь, как люди любят распускать слухи. Может быть, это все вранье!

Фонтана насторожился. Альбинезе что-то почуял, а, может быть, произошла утечка информации. Парназ? Гарри Ирвинг? Или этот недоносок Ди Наполи?

— О каких слухах ты говоришь, Джерри?

— Поговаривают, что эту женщину, Карамис, порешили и сделали твои ребята.

Фонтана с облегчением вздохнул. Что же, в оставшееся время можно посудачить о Джинни Карамис.

— Может быть, и есть доля правды, — произнес Фонтана вслух.

— Жаль, — заключил Альбинезе без тени сожаления в голосе. — Такая ядреная попка — ты ведь ее трахал, Рэй? Да и все мы ее трахали! Зачем понадобилось ее убивать?

Альбинезе имел законные основания интересоваться судьбой Джинни — она была одной из лучших его транспортировщиков наркотиков, которые, в зависимости от обстоятельств, перевозила в трусах, в бюстгальтере, в желудке и прочих местах.

Она исколесила тысячи миль и десятки раз пересекала боливийскую, колумбийскую и мексиканскую границы. Альбинезе одолжил ее Рэю Фонтане на время. Естественно, его интересовало, почему тот разделался с ней.

— Самым наглым образом влезла в одно мое дельце.

— Поступила неразумно.

— Да еще втянула одного засранца, которого я использовал для отмывания денег. Вообразили себя центром всей операции и хотели вместе умыкнуть мои деньги. Каковы наглецы! Кого вздумали надуть? Рэя Фонтану?

Все сидевшие за столом расхохотались.

Через несколько минут к столику подошел официант, с которого Паоло не спускал глаз.

— Вас к телефону, мистер Фонтана, — сказал он. — Пройдите к стойке бара.

Фонтана извинился и небрежной походкой направился к бару. Взяв трубку, искоса взглянул на своих сотрапезников: Альбинезе и Паоло, увлеченные беседой, не обращали на него внимания.

Он посмотрел туда, где сидели головорезы Альбинезе, — те исчезли: черт подери, куда делись?

— Да? — произнес он в трубку, хорошо зная, кто это мог быть.

— Сейчас войдем.

— Ты чуть не опоздал, ублюдок! — прошипел Фонтана. — Еще две минуты, и вы бы его не застали!

Он повесил трубку, и только сейчас услышал какую-то возню перед входом в ресторан.

Альбинезе вскочил и ринулся к выходу, за ним несся, кровожадно вращая выпученными глазами, телохранитель. Однако он сохранил прыткость и мог быстро бегать, если нависала смертельная опасность. В воздух взлетел выбитый из рук официанта поднос с коктейлями, посетители всполошились и повскакали с мест, не понимая, что происходит.

Проклиная Колера последними словами, Фонтана вслед за Альбинезе и Паоло выскочил на улицу. Ситуация вышла из-под контроля — теперь всякое может случиться.

Если бы скотина Колер оказался немного попроворней, они бы тихо, спокойно и без проблем взяли Альбинезе прямо в ресторане! Нет проблем — создадим их сами! За такой промах следует шкуру спускать.

Альбинезе бежал, стараясь держаться в тени домов и не обращая внимания на голос, усиленный мегафоном и предлагавший сдаться. Никто не стрелял, и совсем не потому, что боялся зацепить случайного прохожего.