— Да сколько бы ни было! У тебя еще не все мисиранцы столицу покинули, — заявил он. — Хочешь получит еще один геморрой в задницу?!

— ЗАТКНИСЬ! — Вдруг страшным шепотом рявкнул Эдмир, преувеличенно аккуратно поднимаясь из кресла. Но Ольвину, что называется, море было по колено.

— А то что?! — Хмыкнул он, за неимением иного оружия сдергивая с себя пояс в чеканных бронзовых бляхах. Но Эдмир вдруг как-то устало поднял руки, показывая, что не собирается драться.

— Просто послушай, — сказал он, не делая попытки взяться за меч. — Твои люди уже предупреждены и скоро доберутся сюда. Не так уж мы и далеко от столицы… А ты… я хотел поговорить…

— О чем? — Настороженно отозвался дио Нориэль, немного расслабляясь. Эдмир поднял на него тяжелый взгляд.

— Если бы ты только знал, КАК я тебя ненавижу, — тихо, но очень жутко прошептал он. Да так, что северянина продрало до печенок. Ольвин не раз водил свою дружину в бой, дрался в самой страшной сече, брал на рогатину полярных йетти, подыхал от голода среди торосов или тонул на горящем драккаре, но… стоя сейчас в этом уютном домике напротив властителя Хилдона, лорд ловил себя на мысли, что готов попятиться, только бы оказаться подальше от этого человека с совершенно мертвыми глазами.

— Ты забрал ЕГО у меня, — чуть шевеля губами, говорил тем временем Эдмир, не делая попыток приблизиться к своему сопернику. — И если бы мог, я бы убил тебя всеми самыми жуткими способами… сам бы прибил, даже палачу не доверил! Но Рэни любит тебя. Именно тебя, не меня… Я так и не смог сделать его счастливым.

— Ты сошел с ума… — даже как-то растерялся дио Нориэль. Но Верховный король властно вскинул открытую ладонь.

— Молчи и слушай! — Лицо Эдмира кривилось в жуткой гримасе. — Мне и так нелегко решиться… не усложняй ситуацию еще больше.

— Ты что, пьян?! — Не выдержав, заорал Ольвин, пытаясь понять, что здесь происходит. Но высверк чужого клинка заставил его умолкнуть, интуитивно уклоняясь. Тело среагировало само, несмотря на дурман.

Закаленная бронза звонко ударила о синеватую сталь меча, с сыпавшимися искрами проехавшись по обоюдоострому клинку. И перехлестнулась черед него, дернув вниз и вбок. Но Эдмир и не думал нападать, хотя в таком положении мог легко перерезать бычью кожу ремня, попавшим в зазор между бляшками лезвием.

Верховный король просто смотрел на напряженного Ольвина… смотрел, не предпринимая никаких попыток для его уничтожения.

— У меня нет никого ближе Рэни… — тихо сказал он вдруг. — Но я потерял право на его любовь. А он Искра. И как Искра должен любить и быть любимым. Иначе не выживет.

— Ну, так люби его! — Опять не сдержался Ольвин, ослабляя петлю пояса и давая ему соскользнуть с клинка. — Люби и будь счастлив.

И в этот раз король не вспылил.

— Я его люблю, — повторил он, подходя к невысокой постели в глубине комнаты. — Он меня нет.

И осторожно отогнул плащ с лица спящего.

— Рэни?!.. — охнул Ольвин, углядев солнечный блик волос в полумраке комнаты.

— Он спит, — негромко сообщил король, нежно-нежно, самыми кончиками пальцев лаская лицо юноши. — Там, на столе специальное питье… чтобы прервать магический сон. Напоишь его, когда я уйду.

— Да что же ***** ты, ******, делаешь?! — Чуть ли не в голос взвыл лорд. — С чего ты решил, что он тебя не любит?!

— Я знаю, — очень печально отозвался Эдмир. И прервал готового было взорваться Ольвина: — Все! Больше ни слова! Просто забери его и уходи на свой Север. К сожалению, на юге, как и в других обжитых местах, ему появляться нельзя. Но там… с тобой он будет в безопасности и счастлив. Я знаю — ты сумеешь сделать его счастливым. Единственное условие — постарайтесь затаиться. Никому не следует знать, что мой супруг живет с другим. Совету я найду что сказать. Например, что мой муж трагически погиб… И передай Рэни, чтобы не волновался за сына. Я постараюсь его полюбить. В конце концов, он моя плоть и кровь. И единственное, что у меня останется от любимого человека. Тебе чужой ребенок не нужен — потом своих заведешь, а мне все память о любимом будет. Только не используй кокон в ближайшие пару лет, дай ему окрепнуть…

— Остановись, придурок… — чуть ли не шепотом начал дио Нориэль. — Ты что творишь? Зачем решаешь за него!

Но Эдмир уже открыл магический портал.

— Я должен отпустить его, — сказал он через плечо. — Не хочу, чтобы он продолжал со мной мучиться. Лучше пусть живет с тем, кого любит. Забирай его и уходи! Уходи, пока я не передумал. Пока не оставил себе то, что ПО ПРАВУ принадлежит МНЕ! И будьте счастливы!..

Проморгавшись от угасшей вспышки портала, дио Нориэль, с трудом переставляя слабые после проклятого зелья ноги, побрел в сторону стола. Вот ведь ******! А ловко они его подловили в кабаке! Он даже не понял, как оказался одурманен и связан.

Нашарив фиал с лекарством, Ольвин дотащился до постели и буквально рухнул на нее, расплескав чуть ли не треть жидкости. Напоить безмятежно спящего Рэниари оказалось довольно трудно — голова юноши все время так и норовила улечься обратно на подушку, а вот руки лорда словно бы потеряли свою силу и не могли толком удержать столь невеликую ношу. Но мужчина справился. И в конце концов Рэни тихо застонал, пытаясь сесть.

— Что произошло? — Спросил он, как только зелье подействовало. — Где я? Где Эд?

Ругаясь через два слова на третье, дио Нориэль торопливо рассказал ему о поступке мужа.

— Ему совсем мозги отказывают, когда дело касается тебя. — Закончил свой рассказ Ольвин. — А так вроде не дурак.

— Что он сделал?.. — глаза юноши приняли идеально круглую форму. — Отдал меня тебе?!

Дио Нориэль кивнул и вдруг заржал.

— Нет, твой муж все-таки придурок, — убежденно заявил он. Подумал немного и уточнил: — Но — любящий тебя придурок. Только по-настоящему влюбленный человек может поступить так, как поступил он.

— И это ты называешь настоящей влюбленностью? — Обиделся Рэни, сползая с постели. Но Ольвин лишь хлопнул его по плечу.

— Конечно, — ответил он. — Да ты сам подумай! Он ведь отказался от тебя, потому что считал, что не может дать тебе счастья. ОТКАЗАЛСЯ ОТ ИСКРЫ!!!! Ради твоего счастья! Как он его понимает.

— Нет, я его все-таки прибью!.. — прошипел Рэниари. — Даже не спросил, что думаю я! Даже не поговорил толком! А Эрэндис? Да как он только посмел забрать у меня сына?! Вот гад!..

Юноша был не просто рассержен, он был РАЗЪЯРЕН. Взбешен до крайности. Его муж вновь все решил за него. Даже поговорить не удосужился.

— Хоть бы раз в жизни подумал головой!!

— Ну, этому ему тоже придется научиться, — хохотнул Ольвин, бесцеремонно развалившись на кровати. — Да, ладно! Научится. Научился же он думать о тебе. Теперь твоя очередь!

— Ну, знаешь ли!.. — обиделся Рэниари, мечась по крошечному домику. — Я то научусь!.. И его научу!.. Так научу, что мало не покажется! Все боги бездны! Как мне отсюда выбраться?!!! И где мы, вообще?!!!

— Да, ладно, не мельтеши, — отозвался Ольвин с постели. — Судя по словам твоего муженька, скоро прибудут мои парни. И я лично отвезу тебя в Меайру. А потом отправлюсь домой. Все же я был прав — ревность до добра не доводит… Ох, а как же мой заказ у оружейников?! А, ладно, оставлю доверенных людей, а сам свалю подальше от Хилдона. Все-таки у Белого океана дышать легче, пока там нет королей и герцогов.

— Ну, гад! — Никак не мог успокоиться Рэни, распахнув тяжелую дверь и разглядывая темные деревья, окружавшие небольшую поляну, на которой стоял дом. — Сына он себе оставит…

— Так ты ради сына к нему возвращаешься? — Неодобрительно уточнил Ольвин. — Если это так, то лучше поехали со мной. Ночей любви я тебе не обещаю… братьев (даже названных) не трахаю!.. но защиту и покой ты у меня найдешь.

— Я возвращаюсь к нему ради него самого! — Рявкнул на друга Рэниари, тяжело дыша от переполнявших его эмоций. — Ради него и себя! Ради своих собственных чувств! И чувств этого придурка!