И продолжал черное дело, целуя и лаская своего избранника. Тот уже откровенно млел от такого внимания и растекался по столу, всем телом демонстрируя, что не против более активного продолжения.

Внезапно вспыхнувший свет магических ламп ослепил маркиза. Послышались смех и голоса сразу нескольких человек. Из-за стеллажей появилась пестрая группка фрейлин в сопровождении нескольких придворных. Увидев застывшую парочку, вновь прибывшие ошеломленно замерли, выпучив глаза. А лорд Тарлит тем временем пытался судорожно вздохнуть, наконец-то разглядев, кто был в его объятиях!..

Совершенно незнакомый юноша, кареглазый и светловолосый. Симпатичный, но не более. Совсем еще мальчик, вряд ли достигший совершеннолетия. Он был похож на Валиэля только фигурой да светлыми волосами.

Горячий, возбужденный, с зацелованными припухшими губами и растрепанной косой, он непонимающе хлопал длинными ресницами, пытаясь проморгаться от пронзительного света. И даже не делал попыток прикрыть обнаженную грудь с ярко алевшими напряженными комочками сосков.

Словно в тумане Деззион медленно отстранился от расхристанного парня… убрал руку из его штанов, не сразу избавившись от ощущения теплой нежной плоти в ладони, и потянул с плеч собственный камзол — прикрыть ошеломленного мальчишку. Юноша же, придя в себя, вдруг шустро оттолкнул от себя пожилого мужчину и вскочил на ноги, судорожно кутаясь в обрывки рубашки.

— Мама… папа… — проблеял он сорванным голосом, перепугано воззрившись на пару, замершую среди других свидетелей.

Рэниари уже привык просыпаться вот так — прижатым к горячему, твердому телу принца.

Его муж. Его старший.

Юноша не чувствовал к наследнику ничего, кроме досадливого равнодушия. Очередной политический брак, каких много.

А еще нога Эдмира обязательно оказывалась закинутой на бедро Рэни, и в живот упирался каменный стояк мужчины. Старший супруг не признавал одежды в постели, ложась спать голышом. И Рэниари, с которого в начале каждой ночи упорно стаскивали пижамные штаны, в конце концов плюнул и тоже перестал одеваться. Да и чего ему стесняться? Мужа, который за неполную неделю успел дотошно изучить все его тело? Или слуг, вышколенных настолько, что напоминали големов?

Почти всегда утро начиналось с жарких ласк Эдмира, что обожал будить свою Искру, нежно готовя к вторжению. Принц медленно брал полусонного парня, двигаясь глубоко и сладко. Их близость в постели была полной и всеобъемлющей. Рэни не сопротивлялся и не зажимался. И уж тем более не лежал бревном. Его с самого детства готовили к роли младшего супруга. Юноша свыкся с будущим политическим браком без любви и понимания. Так что хотя бы в плане телесной близости ему повезло, и Рэниари не собирался по-детски злиться, лишая себя маленьких радостей.

Вот только после взаимной разрядки он равнодушно отворачивался от мужа, ограничивая общение с ним рамками этикета. Эдмир молча злился, пытаясь хоть как-то расшевелить парня и все еще надеясь на вспышку прежних чувств. В первые дни после обряда принц брал мужа так часто, как только мог. А мог он часто. Рэни даже перестал одеваться, кутаясь в один халат. А какой смысл, если его озабоченный муженек мог в любой момент ворваться в спальню и разложить младшего в любой позе? Рэни не протестовал — таков долг младшего, дарующего новую жизнь. Эдмир был вправе приказать слугам держать непокорного мужа. А вот этого юноша не желал.

В остальном же жизнь бывшего графа не стала тяжелее. Его кормили, за ним ухаживали, его ласкали… как комнатную собачку. Толпы портных и ювелиров вертелись вокруг юного консорта под пристальным вниманием самого наследника — Эдмир ни на миг не выпускал Искру из-под наблюдения. Ему даже разрешили управлять Цитаделью, правда, с помощью мага, преданного лично Эдмиру, отказав в праве связать клятвой собственного волшебника. Рэни было все равно: графство перейдет по наследству к его второму сыну, так что принцу не резон пакостить по мелкому, мстя за невнимание младшего мужа. Правда, Эд расщедрился, послав мага в крепость для нужд проживающих в ней. Благодаря чему бывший граф мог полностью контролировать работу своих управителей, пользуясь магической связью. За владение он был спокоен — люди Цитадели приняли его замужество с пониманием, отказавшись принести присягу королевскому дому. Аргументировано это было тем, что цитадельцами уже выбран правитель — Рэниари или его дети. Принц поскрежетал зубами, но не стал возражать.

Юноше даже разрешили видеться с родственниками и гулять в крепостном саду, расположенном на вершине Северной башни. Многочисленные деревца и кустарники в объемных фаянсовых кадках выстраивали прихотливые лабиринты на небольшой в общем-то площади, позволяя жителям замка забыть о тесных стенах и мрачном великолепии старой твердыни. Вот только высокий парапет помимо прихотливых зубцов красовался тонкой ажурной решеткой в два человеческих роста — и не бросишься вниз, кончая счеты с жизнью (если у пленника крепости вдруг появится такое желание). Да и было бы из-за кого! Рэниари еще повезло с браком. Многие младшие и того не имели. Подумаешь, жизнь с нелюбимым! Плевать! Есть его семья, преданные лично ему вассалы, а вскоре появится его ребенок. Тот, кого Рэни будет любить, и кому отдаст свое сердце, некогда отвергнутое принцем.

Вельможный пленник с нежностью прислушивался к себе, пытаясь ощутить пресловутую связь с магическим коконом, о которой писалось во всех романах, и о которой не переставая твердили его наставники совместно с Асином. Но пока не чувствовал ничего. Единственное, что юноша знал точно — его малыш здоров. Кокон развивался великолепно, не доставляя своему носителю никаких неудобств. Вот только целителям, которых Эдмир приставил присматривать за мужем, что-то не нравилось в самой ауре Рэни. Лорд Итарон, возглавлявший консилиумы магов, склонялся к тому, что непонятки напрямую связаны со статусом Искры, об организме которых почти ничего не было известно.

Наконец, измученный слишком плотной опекой Рэни сквозь зубы вынужден был просить Эдмира оставить его в покое. Покоя он не получил, но хотя бы осмотры стали пореже.

В конце недели роскошного заключения принц торжественно объявил супругу, что их семейные покои готовы, и они оба могут отправляться во дворец. После чего остался в спальне, с явным удовольствием наблюдая, как слуги купают и одевают молчаливого юношу. Как укладывают золотой водопад волос в затейливую косу, перевивая тяжелые пряди нитями ярких рубинов. И только убедившись, что супруг неотразим, наследник подхватил Рэниари под локоть, утягивая в магический портал, созданный Итароном.

Переход из комнаты без окон, служившей ему спальней все это время, заставил Рэни испытать кратковременное головокружение. Невольно зажмурившись, юноша распахнул глаза уже в одном из огромных залов королевского дворца, оглушенный приветственными криками со всех сторон. Поглазеть на супруга принца собрались как придворные, так и слуги вперемешку со свободными от дежурства гвардейцами. Хотя появление во дворце Рэниари носило неофициальный характер — до его представления двору юноша как бы и не существовал — все знали, что будущий король именно сегодня доставит в родовое гнездо отца своих наследников. Упустить шанс разглядеть того, кто свел с ума Бешеного принца, не мог никто из многочисленных обитателей дворца.

Первым молодоженов встретил сам король.

Рэниари увидел высокого, несколько усохшего от возраста, но все еще красивого мужчину. И невольно отметил, что именно так будет выглядеть Эд в старости.

Если только доживет до нее, мрачно подумал юноша, чувствуя прилив внезапной тошноты, от которой захотелось срочно скривиться. Благо Итарон оказался поблизости и заметил недомогание консорта. Пара пасов руками, и весь дискомфорт исчез. Странно… Судя по тем книгам, что заставлял его зубрить Асин, такого на слишком раннем сроке быть не должно. Если только неисправен сам кокон. Но последнее полный бред. Лучшие маги королевства трудились над этим артефактом. Да и целители уверяют, что беременность развивается превосходно.