Сплетаясь в объятиях, они творили свою магию, только для них двоих. И впервые Рэни не только отдавал, но и брал полной мерой то, что столь щедро предлагал ему счастливый Эдмир.

Они оба просто любили друг друга… впервые так полно… так всеобъемлюще. Наплевав на то, что было в их прошлом. Нет, они ничего не забыли, ибо нельзя забывать такое, чтобы вновь не повторить старых ошибок. Но сумели понять и простить друг друга.

И даже не замечали, как чистым золотом горят на их запястьях проявившиеся татуировки — Знаки Истинных Супругов.

Наконец-то проявившиеся…

В тот миг их занимало иное. И рык Эдмира, что, выгибаясь …вдавливаясь… входил на полную длину, чтобы кончить так глубоко и бурно! И неконтролируемые ответные судороги Рэни. И тонкие пальцы Искры, что с силой впивались в словно бы закаменевшие плечи мужа… а потом юношу еще больше выгнуло всем телом. И его вымученный вскрик… судорожные спазмы вокруг тугой плоти Эдмира… и перламутровая струйка на поджавшемся животе Рэниари…

…Они оба упали на несчастный ковер, тяжело дыша и вжимаясь друг в друга как в последний раз. Ни говорить, ни думать они не могли, не в силах расцепить объятия. Все это придет чуть позже, когда схлынет сумасшествие обжигающей близости. Вот тогда они сумеют наконец-то окончательно все решить. Хотя что решать?..

Ведь главное уже решено.

Им еще предстояло многому научиться и многое понять… ко многому приспособиться и научиться прощать, уступая… Предстояло с дикой болью, до кровавых ран ломать собственную гордость и смирять гордыню…

Но все это лишь предстояло.

А сейчас двое влюбленных до безумия людей просто с упоением целовались, вжимаясь друг в друга влажными от пота и любовных соков телами.

Двадцать восемь лет спустя…

…Смех раздался совершенно неожиданно.

Летний полдень наплывал на столицу сонной, жаркой ленью, но в кабинете было на удивление свежо и приятно глазу от легкого полумрака. Снаружи полупрозрачная тень от вьющегося хмеля, что густо заплел входную арку атриума, зыбко дрожала на нагретых солнцем мраморных плитах садовой террасы. И служила дополнительной защитой от слишком яркого света для хозяина уединенного кабинета.

«Просыпайся, любовь моя…я скоро буду…»

Тихий шепот Эда прокрался в сновидение, вырывая спящего из сладких грез.

Рэниари, вздрогнул, окончательно просыпаясь. Оказывается, его сморило прямо посреди активного просматривания писем. Он выпрямился в кресле, не обращая внимания на свиток, скатившийся на новомодный паркет. Прихотливые узоры из разноцветных кусочков дерева, которыми был выложен пол, радовали и взгляд и ноги. Да и само дерево оказалось намного теплее, чем прежние каменные плиты.

Подняв письмо, второй король сладко потянулся, сверкнув брачной татуировкой на запястье — все-таки не нужно было засиживаться допоздна с канцлером над новыми торговыми льготами. Как результат — опять не выспался.

Снова раздался смех и азартные выкрики молодежи.

Заинтересовавшись, Рэниари вышел из кабинета. Сквозь невысокую арку хорошо просматривался довольно большой и глубокий бассейн, выложенный разноцветной плиткой. По сути, это был целый каскад фонтанов, бассейнов и искусственных прудов, что, как и ставшие уже знаменитыми висячие сады Меайры, Эдмир специально устроил для любимого мужа. Большая часть этого богатства примыкала к личным покоям Рэниари. И попасть в них не мог ни один чужак. Только члены семьи и немногие приближенные.

Весело фыркнув, Рэни попытался разглядеть, что происходит за аркой, не особо высовываясь из-за плетей цветущего хмеля.

Снаружи, наплевав на жару, младшие теснили старшего к бассейну. Эрэндис отбрыкивался руками и ногами, но коварные близняшки не давали ему ни шанса ускользнуть. Вэролия висела на спине своего троюродного племянника, обхватив того руками и ногами, а Гвиур усиленно спихивал его в воду. Причем остальные активно помогали, прямо-таки горя желанием прополоскать наследника престола в прозрачной воде.

Рэниари невольно улыбнулся, щурясь от слишком яркого солнца. Ему нравилось наблюдать за играми младшего поколения. Сам слишком рано повзрослевший и лишенный многих радостей детства, Рэни делал все, что его сыновья, как и дети его родственников и друзей не пережили того, что в свое время пришлось пережить ему.

Долгое время лишенный права на второго ребенка (муж, напуганный его здоровьем, не позволял использовать кокон), Рэниари занимался воспитанием Эрэндиса. И только десять лет назад Эдмир решился-таки на второго ребенка, хотя сам Рэниари не раз уверял, что в состоянии его выносить. К счастью, вторые роды прошли на удивление удачно. И родившегося Ирэдина супруг безмерно обожал… готов был на руках таскать, в отличие от своего старшего ребенка. Нет, отношения между Верховным королем и его наследником со временем сгладились. Они оба уважали друг друга и поддерживали во всех начинаниях. Но если Эрэндис из кожи вон лез, чтобы стать для отца самым лучшим, самым достойным сыном, то сам Эдмир так и не смог простить первенцу той боли, что он причинил своим рождением второму отцу. Что бы ни делал Рэниари, но эта трещина так навсегда и осталась между двумя дорогими для него людьми. Со временем она сгладилась, почти исчезла, но… все равно была.

Эдмир признавал таланты старшего сына, его ум и магическую силу, но относился довольно ровно. Хотя никогда не отказывал наследнику в помощи и совете. Эри рос умным мальчиком и быстро во всем разобрался. И в конце концов Рэниари вынужден был рассказать старшему сыну, почему у его первого отца несколько иное к нему отношение. Тем более, что разница стала особенно заметна, когда родился Ирэ. Младший был плодом настоящей любви. И, как и предсказывал Итарон, второй принц являлся полноценной Искрой.

…За аркой снова звонко засмеялись, раздался плеск и притворно возмущенный вопль Эрэндиса — он все-таки полетел в воду, подняв тучу брызг, впрочем, утянув за собой и Гвиура. Хитрая Вэро в последний миг успела отскочить и теперь бешеной белкой радостно скакала на бортике, не замечая, как оба юноши целеустремленно гребут к ней.

А Рэни невольно задумался.

Надо же! Опять этот сон… Что-то часто он стал ему сниться. До старости вроде как далеко — сорок шесть лет — самое начало молодости для полуэльфа. Только недавно совершеннолетие отпраздновал. А уж благодаря вернувшейся магии, им с Эдмиром пара тысячелетий вполне обеспечена.

Но двадцать восемь лет как один вздох…

Все-таки выглянув за арку, Рэниари увидел почти всю их дружную семейку, за исключением старших супругов, еще с утра утянувшихся в Совет. Зато в уголке дворика сидели Исса, Айрэ, Валиэль, Эстель и Сэри (Ло как всегда сопровождал Баррэта). Поглощая легкие закуски, они вполголоса болтали, изредка поглядывая на резвящуюся молодежь. Сегодня ожидалось возвращение из похода Верховного короля — потому-то вся семья и собралась в столичном дворце. Уже было получено сообщение, что армия на подходе. Эдмир возвращался, присоединив земли на далеком западе, занятые бесчисленным множеством полуразбойничьих княжеств, за территорией бывшего Мисирана. И возвращался по сложившейся традиции не телепортом, а пешим маршем, чтобы триумфально пройти по Дороге Королей к собственному дворцу, где его ждала семья.

Тогда, двадцать восемь лет назад клан погибшего Анэраса отказался признать проигрыш своего главы. И разразилась кровавая война. Тем более тяжелая, что Эдмиру пришлось на время отложить поход на запад, чтобы разобраться во внутренних делах Хилдона и обезопасить восточные границы от набегов кочевников. Слава пресветлым богам, что Эльмаран, воодушевленный надеждой на свадьбу с Иссой, сумел подчинить себе осиротевших ваоттирцев. И с их помощью, а так же силами многочисленного клана Коразз выстоял против словно бы обезумевших мисиранцев, что попытались вновь вторгнуться на чужую территорию.