— Просто позволь мне любить тебя… холить… лелеять… дарить наслаждение! И ты сам вернешься ко мне, когда убедишься в моей любви. Так и быть, до выздоровления оставайся здесь. Но как только целители разрешат, я заберу тебя, чтобы ухаживать и любить крепко-крепко!
Нежно поцеловав напоследок замолчавшего от растерянности барона, Деззион встал и сверху вниз с улыбкой посмотрел на все еще хлопающего ресницами молодого человека.
— Возражения не принимаются, — с ласковой настойчивостью заявил он. — Ты мой, Валиэль! И это я всеми силами буду доказывать окружающим и тебе в том числе. А сейчас я отправляюсь домой, чтобы распорядиться о свадьбе. И пришлю к тебе своих слуг, чтобы получше ухаживали за будущим хозяином.
С этими словами лорд Тарлит вышел, едва не напевая от радости. А бедный Валиэль так и остался сидеть, растеряв от накатившей паники все мысли до одной. Выползший из-под кровати Кар тоскливо присел рядом, машинально отряхиваясь от пыли.
— Я сам виноват — неразумно крутил перед ним задницей… — тихо проговорил барон, не поднимая глаз. — Тогда это казалось таким смешным и ни к чему не обязывающим. К тому же я хотел всеми силами быть рядом с тобой… возбудить в тебе ревность, крутя роман с твоим же отцом… И вот как все обернулось.
— Я что-нибудь придумаю! — Страстно пообещал бедняге Карлаэль. — Но как вытащить тебя из дворца?
— Да очень просто, — раздался от дверей несколько ленивый голос мага-целителя. — Нужно всего лишь перенести барона в другую спальню… Скажем, в комнату на половине слуг. Там его никто искать не будет. Не додумаются… А скоро и действие яда закончится. Кстати, я уже все приготовил, пока вы тут… общались!
— Правда?! — С отчаянной радостью переспросил Карлаэль, заключая в объятия заулыбавшегося Валя. — Чем мы сможем с вами расплатиться?!
— Тем, что сумеете остаться вдвоем, — ехидно ухмыльнулся молодой маг. — Вы не представляете, господа, какие ставки при дворе делаются на то, что лорд Тарлит захомутает одного синеглазого красавца! А вот я поставил, что лорд Валиэль ему не достанется. Так что просто помогите мне выиграть!
…Бесценная, еще эльфийской работы ваза с протяжным звоном обрушилась на лазуритовую плитку пола. Хорошо прокаленная тонкостенная керамика не выдержала подобного обращения и рассыпалась мелкими осколками у ног принцессы. Взгляд серых глаз с нездоровым влажным блеском обежал небольшую и некогда уютную гостиную, теперь весьма качественно разгромленную.
Сестры только что ушли, сочтя, что Лаурэ успокоилась. Но старшая принцесса их почти не слушала, занятая собственными переживаниями. Она машинально кивала головой на все доводы Иссы и Эстель.
Даже Эсти, не одобрявшая нового родственничка, и то выговаривала ей за несдержанность!
Но, слава богам, они наконец-то ушли!
Выставив за дверь своих квохчущих служанок, молодая женщина с помощью амулета накинула полог безмолвия и дала выход своей ярость.
Она плакала…
Горько, безутешно…
Злые слезы обманутой в своих ожиданиях женщины безмолвно катились по бледным щекам. Нос покраснел и распух совсем как у какой-то простолюдинки. Но что еще было делать, когда все обернулись против нее!
Даже брат!
Даже племянник, сходящий с ума по равнодушному к его чувствам щенку! Эд! Ну, почему ты отверг влюбленного в тебя Дориана?! Он бы все для тебя сделал!.. не то, что этот Рэниари, для которого ты всего лишь ступенька к власти!
Из-за которого едва не погиб Валиэль…
Ее милый барон бросился защищать чужака!
Но что хуже всего — болтливые служанки с упоением пересказали хозяйке, с какой отчаянной страстью пытался спасти Коразза сын старика Деззиона! Как он рыдал над умирающим красавцем! И как ушел вместе с ним в замок, ни на миг не отпуская ладонь раненого. Как всю праздничную ночь сидел у постели Валиэля.
Болтливые сороки так умилялись… так умилялись… восторгаясь силой чужой любви!
Но даже тогда у Лаурэ еще была призрачная надежда, что молодых людей связывает всего лишь дружба: ведь они оба из окружения принца. О, как же она надеялась на это! Хотя совсем недавно, холодея сердцем, слушала смех сестер, потешавшихся над тем, как Валиэль прятался по кустам от маркиза. И как он сам признался, что нашел свою любовь.
Как же она тогда рвала и метала, пытаясь вычислить, КТО украл сердце барона!
Но Лаурэ даже в голову не пришло подумать на молодого Деззиона. Слишком давними были отношения двух друзей-шалопаев, чтобы предположить подобное.
Нет, она не поверила служанкам и лично упросила магов показать ей правду. И увидев магическую иллюзию, сама убила последнюю надежду на чудо…
ТАК не ведут себя просто друзья. То, что принцесса увидела, с головой выдавало Валиэля с Кораззом.
Они были любовниками! И, судя по всему, давними.
Валиэль!
Почему?!.. Почему ты предал меня?!
Почему предпочел другого? Почему посмел так рисковать, спасая ненавистного мальчишку?!
За что ты растоптал мою душу и сердце?!
Ее любимый… Ее дорогой человек…
Ее Валиэль предпочел другого! Он предал ЕЕ!! И пусть Лаурэ никогда не говорила ему о себе, но он все равно не смел ЛЮБИТЬ ДРУГОГО! Он всецело принадлежит только ей!
Властная в своей жажде обладания, как и все Келлиадиры, принцесса ни на миг не задумывалась над чувствами других. На первом месте всегда и везде стояли интересы только Лаурэ и ее семьи. И ради этого она готова была уничтожить весь мир, лишь бы получить желаемое!
Валиэль не достанется другому. Пусть лучше остается один, чем будет счастлив не с ней.
— Будь ты проклят! Проклят!!!! — В дикой тоске выкрикнула Лаурэ, сама не зная, кого именно проклинает.
Ладони принцессы со всей силы опустились на гладкую поверхность туалетного столика, сметая на пол какие-то безделушки. Густые волосы из разрушившейся прически закрыли ее лицо, тяжелыми спутанными прядями свисая вниз. Правую руку саднило: в ладонь впились тонкие осколки из разбитого флакона с духами. И маслянистая, пахучая жидкость мешалась с каплями крови на лакированном дереве…
Больно осознавать, что тот, кого ты так любишь, увлечен другим человеком. Больно знать, что он уходит навсегда…
Нет!.. Я отомщу!! Я разрушу все, что тебе дорого… заставлю остаться в одиночестве. От тебя отвернутся все! И тогда ты САМ приползешь ко мне на коленях!!!
Развернувшись на каблуках, принцесса бросилась к столу и нервно подрагивающими пальцами схватила чистый лист. Надо написать… Надо рассказать старику Деззиону, что столь упорно разыскиваемый конкурент — его собственный сын и наследник!
Пусть Деззионы передерутся за неверного любовника. Пусть делят его. Старик не сможет предать родную кровь. Не то воспитание. В конце концов, ради мира в семье оба маркиза вынуждены будут отвергнуть Валиэля. И он достанется ей!
Крупная слеза упала на бумагу, растекаясь неряшливым пятном по чистой поверхности. Кажется, краска с ресниц потекла… И на кого теперь Лаурэ похожа! За это, Валиэль, ты тоже ответишь!
Пушистое перо качнулось в тонких пальцах, пятная чернилами окончательно испорченный лист.
— Демоны! — В сердцах вскрикнула Лаурэ, со злостью комкая бумагу. — Все идет наперекосяк! Да еще этот проклятый бастард пролез в нашу семью. И не просто пролез, а еще и сумел стать равноправным супругом! О таком даже Ваоттиро мечтать не смел. Этот Рэниари… да он же из Эда уже веревки вьет! Могла ли я подумать, что мой собственный племянник ополчится на меня из-за какого-то чужака! А брат его поддержит?! И могла ли я раньше настолько забыться, чтобы прилюдно начать свару с каким-то низкорожденным?! Право, Валиэль, ты совсем лишил меня разума. И за это тоже поплатишься…
Чуть отдышавшись, и с трудом смирив очередную волну гнева, принцесса решительным жестом притянула к себе новый лист бумаги и взялась за перо.
«…Один доброжелатель спешит уведомить многоуважаемого маркиза, что его единственный сын…»
Глава 21
Столичный дворец Деззионов больше напоминал крепость в осаде: высокая каменная ограда с башенками по периметру, обширное пространство сада, что легко просматривался насквозь. И кусты златоцвета с крупными цветами, давшими название этому полумагическому кустарнику. Эльфийское растение с десятидюймовыми шипами среди темно-зеленой листвы прекрасно гармонировало с отделанным белым мрамором особняком и служило дополнительной защитой против нежелательных личностей.
