…Единственный ночник, зашипев, мигнул и погас. И теперь спальню голубовато освещала только любопытная Анатэль. А Барр, прислушиваясь к себе, не чувствовал боли.

Не было ничего, кроме легкого жжения.

И странной… не совсем привычной наполненности…

Но и отторжения не было, скорее любопытство.

Сейчас все иначе…

И Вориндо-рив нерешительно, на пробу качнул бедрами, немного выходя из Сэриэля и насаживаясь на словно бы окаменевшего Лотэ. Удивительно, но пережив насилие, Барр не боялся близости с дорогим ему человеком. Действительно, чего ему страшиться в постели с любимыми?

И мужчина уже смелее заработал бедрами, насаживая и насаживаясь. Тем более, что чувство жжения в заднице сразу же исчезло, стоило только сильнее расслабиться. А уж когда Лотэ задел внутри него нужное место, стало и совсем хорошо!

Для Лотэ же такая тройная близость оказалась настоящим испытанием. Ему хотелось двигаться, вбиваться… но малейшее движение навстречу тут же вызвало сбой единого ритма, и болезненное шипение старшего мужа. Так что пришлось остановиться и терпеть изо всех сил, не имея пока сноровки двигаться в унисон с партнером. Главное, что Барру под ним явно было хорошо. А уж паршивцу Сэриэлю лучше всех!

Наконец, размеренные прежде движения Баррэта прервались частыми, несколько хаотичными толчками. И воин, утробно застонав, рывком, изо всех сил натянул на себя закатившего глаза Сэри, с облегчением изливаясь в него. При этом Вориндо-рив даже не заметил, что член Лотэ выскочил из него чуть ли не целиком. Вот этого брюнет уже не смог стерпеть.

Да что за издевательство, в конце-то концов! Он тоже хочет!

И распластав все еще содрогающегося старшего на только пискнувшем младшем со-муже, Лотэ яростно задвигался, вонзаясь в Баррэта, что все еще был в Сэриэле. Вот только развязка наступила слишком быстро, не дав насладиться своим положением. И брюнет, повалившись на мужей, быстро кончил, едва не взвыв от разочарования.

— Слезьте с меня… придурки!.. — где-то внизу с трудом прохрипел Сэри, тщетно пытаясь проскрести себе ход наружу. Но растекшийся по нему расслабленный Баррэт с трудом шевелил руками-ногами. А уж о Лотэ и говорить нечего. Все, что смог сделать брюнет, это с трудом завалиться набок, сползая со спины старшего мужа. Вот уж не думал он, что быть сверху так утомительно! А ведь раньше, с Сэри, проходило все просто отлично. Или это потому, что он впервые был с Баррэтом?..

Перевернувшийся, наконец, на спину Вориндо-рив освободил встрепанного, покрасневшего и очень возмущенного Сэриэля. Блондин раскрыл было рот, чтобы высказать все, что думает о своих безалаберных мужьях. Но посмотрел на блаженные улыбки супругов и сдулся.

— Мне понравилось… — выдал Барр, уставившись на изнанку темного балдахина у себя над головой.

— Вот только я слишком быстро кончил, — недовольно буркнул Лотэ, тоже начиная шевелиться. И тут же оказался придавлен мощным телом старшего супруга.

— Так за чем же дело стало? — Провокационно промурлыкал Баррэт, раскладывая довольного мужа на постели. — Сэри, присоединяйся!..

— С удовольствием! — С нездоровым энтузиазмом отозвался младший супруг, подбираясь к пяткам боящегося щекотки со-мужа. — Будет знать, как меня придавливать!..

…В конце концов, угомонившись где-то к середине ночи, они притихли, крепко обнявшись. Вориндо-рив, с двух сторон от которого прильнули полностью удовлетворенные супруги, покачивался на сладких волнах дремы, все глубже и глубже проваливаясь в сон. Тело полнилось приятной истомой, мысли текли легко и лениво, постепенно пропадая…

— Спасибо, — вдруг негромко, но четко в тишине спальни произнес Сэриэль, прижимаясь к правому боку мужчины. — Теперь я в порядке.

— Да всегда пожаааалуйста… — чуть ли не вывернул себе в зевке челюсть Лотэ, выглядывая из-под левой руки Барра. — Обращайся, если что…

— Барр… — тихонько позвал Сэриэль, осторожно гладя ладонью литые мышцы на груди старшего супруга. — А Рэни… как он справится? У него ведь никого нет…

— Разве ты не понял, что он специально изматывал себя работой? — Подал голос Баррэт после продолжительного молчания. — Он делал это намеренно, чтобы не вспоминать… не думать.

— Вы позаботитесь о нем? В столице? — Не успокаивался Сэри. Баррэт повернул к младшему тяжелую от усталости голову.

— Спи, — спокойно и веско ответил он. — Конечно, позаботимся.

— Мне жаль его… — уже совсем сонно ответил Сэри, послушно закрывая глаза. — Он иногда кажется таким далеким… то древним, то юным… красивый… одинокий…

— Спи, — подал голос и Лотэ, блестя в темноте глазами.

— Ворональ, — вдруг четко произнес Баррэт, прижимая к себе супругов.

— Что? — Непонимающе вскинулись младшие, даже забыв о сне. Но старший муж лишь широко улыбнулся, устраиваясь поудобнее.

— Вы же хотели придумать новое имя для нашего маленького клана, — пояснил он. — Без унижающей приставки «рив». Соединить три имени… Получилось — Ворональ. Властители Круглого Холма, высокородные лорды из клана Ворональ!

Королевский розарий славился далеко за пределами Хилдона. Даже надменный Мисиран, испокон веков традиционно соперничающий с восточным соседом, не мог похвастаться столь великолепным парковым комплексом, над которым трудились лучшие садовники со всех частей света. Говорят, основу цветника разбили еще эльфы, когда на месте королевского дворца стоял один из их замков. Но люди за прошедшие века расширили и преумножили доставшиеся им богатства. И две принцессы правящего дома, что ближе к вечеру прогуливались среди распустившихся ранних цветов, в полной мере наслаждались окружающим великолепием.

Леди Эстель Келлиадир, третья сестра короля, и леди Исса, самая младшая из сестер его величества, довольствовалась обществом друг друга, дав понять придворным, что их присутствие нежелательно. Исключение составлял один Эльмаран, барон Корраз. На правах старого друга, с которым ее высочество Исса некогда играла в далеком детстве, старший из братьев-близнецов развлекал дам дворцовыми сплетнями.

Главной новостью, конечно же, было ожидаемое возвращение наследника престола. Столичная аристократия уже была в курсе того, что случилось в далекой Цитадели. Многие припомнили, как принц проявлял нешуточный интерес к тогда еще бастарду правящего графа. Кто-то даже пустил расхожую шутку, что это, мол, не поход против мятежников, а поиск нового жениха, взамен осточертевшего многим вздорного и недалекого Дориана.

Опасная шутка.

И очень точная. Цитадель по значимости и влиянию ничем не уступала герцогству Ваоттиро. А по многим параметрам даже превосходила. И красивый мальчик, на которого успели обратить внимание придворные… всего лишь красивая игрушка в глазах сильных мира сего… вдруг стал единственным наследником могущественной твердыни. Многие вельможи облизнулись в предвкушении. И… ах!.. какие планы засверкали в их горячих головах! Но все они увяли, стоило только их хозяевам вспомнить, что главным соперником самовольных женихов выступает сам Бешеный принц, вот уже несколько дней сидящий под стенами крепости, терпеливо ожидая свою добычу.

Вот только куда девать милашку Дориана? Он не любовник из подворотни, чтобы так просто забыть о нем…

Мельница слухов крутилась, не переставая, выдвигая все более сумасбродные предложения.

Достигнув ушей младшего герцога Ваоттиро, эти сплетни вызвали настоящую бурю. Примчавшийся к королю вместе с отцом Дориан потребовал дать разъяснения. Но как всегда благодушный Сорондо прикинулся ничего не понимающим. И пояснил, что Эдмир всего лишь должен был подавить мятеж на краю королевства. А так как его помощь не потребовалась, обязан сопровождать вероятных наследников в столицу.

Посмеиваясь, Эльмаран в лицах пересказывал бурный диалог Дориана, которого не смог заткнуть даже отец. Барон откровенно недолюбливал вздорного юнца, однажды нарвавшись на презрительное замечание того: герцог не терпел рядом тех, кто хоть в чем-то его превосходил. А статный красавец Эльмаран был хоть и не так хорош, как его более известный своими похождениями братец, но тоже привлекал к себе немало взоров.