Член в паху заинтересованно шевельнулся. Но Рэниари, почуяв свободу, резко дернулся и скатился с колен мужа. И, торопливо натягивая на себя брюки, встал, не глядя на Эдмира. Лицо юного консорта покраснело от унижения, на щеках блестели дорожки слез. Но голос звучал на удивление ровно и холодно.

— Это был первый и последний раз, когда ты посмел меня ударить, — тихо проговорил он в насторожившейся тишине спальни. — Если ты желал вернуть мою любовь ТАКИМ способом, то ты еще больший дурак, чем я думал.

Вот тут Эдмир задохнулся от бешенства.

И он еще щадил этого паршивца!

Подскочив, принц-наследник шагнул было к мужу, желая схватить за плечи и как можно сильнее встряхнуть. Но наткнулся на ледяной холод вдруг посветлевших глаз, что смотрелись так странно на заплаканном юном лице мальчика.

— Посмеешь еще раз поднять на меня руку?.. — разомкнул онемевшие от ярости губы Рэниари, с не меньшим бешенством глядя в серые глаза супруга. В душе бушевала ярость вперемешку со страхом! Если мужчина решит вновь применить силу, он ничего не сможет ему противопоставить. Даже привычных ножей под рукой нет — Эдмир раз и навсегда запретил к ним прикасаться. Но и позволить принцу-наследнику ТАК с ним поступать!.. создать прецедент!.. такое следует пресекать раз и навсегда! С первого раза! А то будет поздно. И лучше пережить бурю сейчас, чем расплачиваться годами за сегодняшнюю трусость, позволяя раз за разом себя избивать.

— И что… что ты сможешь!.. что сделаешь?!.. — тяжело дыша, спросил Эд. Они оба застыли напротив друг друга на расстоянии вытянутой руки… глаза в глаза!.. жар двух разгоряченных тел!.. сбитое дыхание!..

Напряжение в комнате можно было резать кусками! Воздух раскалялся, полог балдахина принялся вдруг обугливаться прямо на глазах, рассыпаясь пеплом, серым и невесомым словно пух. Дерево неопрятно обугливалось… с треском разметав поленья, взметнулось пламя в камине. Волны неуправляемой магии гуляли по спальне, свободно проходя сквозь напряженного до звона золотоволосого мальчишку, стальной струной вытянувшегося напротив могучего воина, разъяренного до невменяемого состояния.

Магия бесновалась, пела, танцевала вокруг, побуждая двух безумцев, забыв обо всем, броситься в объятия друг друга! Но гордость и обиды держали их почище оков.

Раскинувшая невидимые крылья сила частично поглощалась телом Искры, что непроизвольно сдерживало ее нарастание… и только потому все вокруг еще не полыхнуло, сгорая в безумном огне! Но, тем не менее, для магов, что поселились в крошечной деревеньке неподалеку от замка, это противостояние стало подобно вспышке сверхновой. Удивленные магистры, отряженные лордом Итароном присматривать за новобрачными, выбежали из дома, где квартировали, споря, нужно или нет отправляться в замок.

— Что сделаю?.. — презрительно переспросил Рэниари, не отрывая взгляда от когда-то столь любимых глаз. — ТЕБЕ ничего не сделаю. Просто физически не смогу… И уехать от тебя не смогу… ты это слишком хорошо знаешь. Но и терпеть подобное унижение не намерен. Лучше уж сразу решить все вопросы — раз и навсегда покончив счеты с жизнью! Никогда не понимал самоубийц, но лучше уж так, чем всю жизнь оставаться чьей-то бесправной игрушкой.

— Вот как?! — Совсем взбеленился Эд, не делая, однако, попыток схватить мужа. — Уверен, что сможешь?!.. Думаешь, это легко?! А о своем ребенке ты подумал?!

— А ты подумал?! — Загнанным зверьком оскалился в ответ юноша. — Подумал, когда поднимал на меня руку!?

Рэни начало трясти от боли и обиды, но он не остановился.

— Я не хуже тебя знаю, как тяжело пойти на смерть, — тихо, чтобы слуги не услышали, шипел он. — Я прошел через свой страх! И будь уверен, что вновь сумею это сделать. И о ребенке я подумал! Я сделаю все, чтобы он родился! Я скорее тебе нож в горло вгоню, чем наврежу малышу! Но после!.. Так что советую держать свои руки при себе! Хватит обращаться со мной как с вещью!

— Да как ты не поймешь, что ты не веееещь!!!! — Едва в полный голос не заорал Эд, чуть с ума не сходя от непонимания, от невозможности договориться и от страха потерять! — Я же люблю тебя!

В груди вдруг болезненно заныло от непоправимости совершенной когда-то ошибки.

Рэни, малыш! Я ведь так тебя желаю! Я не знаю, что мне делать, чтобы вернуть счастье нашей первой встречи. Ну, когда же ты повзрослеешь, маленький мой?! Когда поймешь, как мне больно видеть твою холодность, твое нежелание простить! И как больно, когда ты начинаешь мстить, неумело кокетничая с другими! Да я все сделать готов, только бы уничтожить равнодушие наших последних дней. Даже готов причинить боль, вызвать ненависть… ведь ее так легко вновь обернуть в любовь! Только бы не слышать твой безразличный тон и твои угрозы!

— Я устал слушать о любви, которой нет! Ты никогда меня не любил, всего лишь пользовался! — Холодно отрезал принц-консорт. — Уходи! Оставь меня сейчас в покое. Видеть тебя не могу!

— Милый… красивый… единственный мой!.. — только и смог выдохнуть Эдмир, осторожно качнувшись к своему желанному мальчику. Вскинутые едва не в молитвенном жесте раскрытые ладони были обращены к мужу в безмолвной мольбе о прощении. — Я прошу тебя!.. Умоляю! Дай мне последний шанс!.. Прими меня!

Но Рэниари лишь безразлично смотрел в лицо мужа, не делая попытки приблизиться.

— Уходи… — тихо повторил он усталым голосом. — Просто уйди. Я не могу… не имею права ни по закону, ни по желанию отказать тебе в близости. И не собираюсь этого делать. Как пользовался, так и будешь пользоваться моим телом. Но сейчас, прошу, просто оставь меня одного.

Тряхнув головой, юноша повернулся к старшему мужу спиной и направляясь в сторону своей спальни. А Эдмир, опустив руки, остался стоять на месте, с дикой тоской глядя ему вслед.

Уже закрывая за собой дверь, Рэни на миг оглянулся.

— Советую переночевать в одной из гостевых комнат, — невыразительно произнес он. — Эта уже ни на что не годна. Я прикажу привести ее в порядок. Завтра.

И вышел прочь.

Да чтоб!..

С этой мыслью Эдмир сорвался с места и покинул спальню, со всей дури хлопнув тут же осыпавшейся обугленными деревяшками дверью. Проклятье, и что он делает не так, если все его усилия приводят к такому вот результату?!

Ворвавшись в первую попавшуюся гостевую спальню, принц-наследник рухнул в крякнувшее под его весом кресло и задумался. В груди болезненно сжималось и ныло сердце, дробясь на осколки. Неужели он не нужен своему златовласому принцу?! Да быть того не может! Тело Рэни умнее своего хозяина, отдаваясь Эдмиру с неистовой страстью. А значит, он прав, посчитав мужа всего лишь неразумным ребенком. И обращаться с ним надо как с ребенком, бережно и терпеливо. И, конечно же, никаких больше телесных наказаний. Есть более приятные способы проучить маленького упрямца.

Но видит Бог-Отец, как же ему удержаться во дворце от всепоглощающей ярости, если Рэни вдруг опять начнет очаровывать окружающих?

Вскочив на ноги, Эд заметался по комнате, куда себя деть.

Мальчишка всем дает понять, что их брак нежелателен для него. Что Эд ему не нужен!

Не нужен!!! Ну, так и принц найдет ему замену. Найдет, кто действительно полюбит его не за титул, а за его душу. Израненную… Изрезанную… И такую ранимую… Сколько бы Эд не скрывался под маской безразличия, бесстрашия и хамства, внутри него всегда жил безнадежный романтик. Он так хотел любить, и чтобы его любили в ответ! Мечтал обрести своего единственного…

И вот он его нашел!

Чтобы тут же совершить ошибку. Злую, непростительную…

Испугался собственных чувств.

Как жаль, что время невозможно повернуть вспять! Невозможно стереть из ткани мира ТО злополучное утро, когда он САМ… осознанно!.. вызвал отторжение в своем мальчике!

А теперь поздно. И сколько бы ты не просил прощения у гордого мальчишки, невозможно уничтожить сказанные ранее слова. Особенно в свете того, что прежний мальчик-бастард вдруг стал наследником графства и легендарной Искрой!