Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Красивая! — быстро подхватил Иван, — Возьми да и женись, — весело предложил Неболюбов. — Будешь тогда болгарским зятем!

— Тебе бы только зубы скалить! — рассердился Шелонин.

— Шутить люблю, — признался Егор. — Хлебом не корми, а пошутить дай. А что она краса девица — это уже и не шутка, Ваня!

— Знаешь, Егор… — Шелонин задумался: он пока не решался посвящать его в тайну. Махнул рукой, — Расскажу, так и быть!

— Отлупить его надо! — кратко рассудил Неболюбов, выслушав рассказ о наглом русском чиновнике.

— Я тоже так думаю! — подхватил Шелонин.

— А если… если твоей Елене предложить назначить нахальному барину свидание?.. — нерешительно спросил Неболюбов.

— Нет! — с жаром перебил Шелонин. — Не согласится, не такой она человек!

— Почему? — удивился Егор.

— Несмелая она! — вздохнул Шелонин, Елена вернулась в комнату. Взглянула на Егора, на Ивана, застенчиво улыбнулась и спросила:

— А еще вы кушать не желаете? Это дядя Димитр велел спросить. Он скоро придет сюда сам, вот только полежит немножко.

— Накушались на целую неделю, благодарствуем, Елена, — ответил Неболюбов. — Такой обед мы долго помнить будем!

— Следующий обед у нас в Габрове, — сказала Елена.

— В Габрове мы так не поедим! — улыбнулся Шелонин.

— Почему? — не понял его Неболюбов.

— Да вот Леночка рассказала мне про своих габровцев, что они… — Шелонин хотел повторить анекдоты про их жадность, но тут же передумал. — Бережливые они очень!

— Для нас не поскупятся! Ребята мы хоть куда! — пошутил Неболюбов.

— Последнее на стол выложат! — заверила Елена. — Вот увидите.

— Скоро вы будете в своем Габрове, — сказал Егор.

— Скоро? — встрепенулась Елена.

— Я не генерал, барышня, — уже строго продолжал Егор, — но понимаю так: к. этому идет дело. К горам приближаемся. А Габрово, насколько мне известно, у гор стоит!

— Совсем близко! — подхватила Елена. — Габрово находится рядом со Старой Планиной, с нашими милыми старыми Балканами!

Егор увидел, как засветились карие глаза Елены, как расцвело в улыбке ее милое личико. Бедная девочка! Благодаря этому личику ей нужно было жить на чужой стороне. Конечно, русские люди любят болгар, пожалуй, даже покрепче, чем самих себя. Но в гостях не дома. Вон Егор уходил на заработки в близкий Петербург и то не чувствовал себя так, как в своей деревне. Родные места всегда остаются родными местами, никакая столица, даже красавец Санкт-Петербург, с ними не сравнится!

— Освободим мы Габрово, — повторил Егор, — вернется туда Елена, эх и обрадует же она родителей.

— И Косту! — воскликнула Елена. — Братец там у меня! Как я хочу их видеть!

— Заранее радуюсь вместе с вами! — улыбнулся Егор.

— Вы, русские, такие добрые…

— Я рассказал Егору про того подлеца, — пояснил Иван.

— Не надо больше говорить про этого человека, — промолвила Елена упавшим голосом, — Может, он еще пошутил. Может, он тонко шутить не умеет!..

— Елена, милая барышня! — осторожно прервал ее Неболюбов. — Мы ведь бар-то своих знаем куда лучше, чем вы! — Он укоризненно покачал головой и нахмурил белесые брови. — Перед нашим братом он стыдится быть хорошим, потому как считает, что кость у него белая, а у нас черная. Вот и ведет себя так.

— Может быть, — неохотно согласилась Елена.

Егор встал, прошел к небольшому окну, посмотрел на улицу.

— Нам пора, — сказал он.

— А ночевать нельзя? — с тревогой спросила Елена.

— Нельзя, барышня, — ответил Неболюбов.

— Тогда я потороплю дядюшку.

Елена быстро вышла из комнаты, но вернулась не сразу. Первым шел дядя Димитр, за ним Елена, в руках у нее был порядочный сверток.

— Свинско месо, — пояснил старик. — И хляб.

— Спасибо на этом, добрый вы человек! — сказал Иван.

— Добри вы, — ответил старик. — Живот не щаде! Елена, проведи ребяток да покажи им близкую дорогу, — сказал он племяннице.

— Я готова, дядюшка! — печально отозвалась Елена.

Старик подошел к Шелонину, обнял. Обнял он и Егора.

— Елена, — обернулся он к племяннице, — скажи им: пусть не забывают мой дом, пусть никогда не проходят и не проезжают мимо него, двери в нем всегда открыты. И душа моя тоже для них настежь!

— Спасибо, дядя Димитр, — растроганно ответил Шелонин, когда Елена перевела слова старика.

— Турку-басурмана побьем — и домой. А по пути обязательно к вам, дядя Димитр, — полушуткой ответил Неболюбов. — Коль и крюк дать придется.

— Крюк? — не поняла Елена. — Какой крюк?

— Это когда надо в сторону завернуть, — пояснил Неболюбов. — Какой бы мы дорогой ни возвращались, а в Тырново завернем обязательно!

Елена перевела слова Неболюбова дяде Димитру, тот все понял и заулыбался.

— Добре, добре, много благодаря, — сказал старик и в меру своих познаний перешел на русский язык: — Хорош, хорош, большой спасибо!

За дверью послышался легкий кашель и осторожный стук. Не успела Елена открыть Дверь, как на пороге появился оборванный, исхудалый мальчонка в истоптанных опанцах, из дыр которых проглядывали грязные, пыльные ноги.

— Дядо Димитр Николов тут живет? — начал он робко и тихо.

— Тут, — быстро ответила Елена, вглядываясь в лицо парня и пытаясь понять, кто же это такой.

— Я Наско из Перуштицы, — едва слышно произнес парень.

— Из Перуштицы?! — изумилась Елена. — 0 бедный!

— Меня послал наш учитель, — продолжал Наско, — господин Минчев:

— Дядя Данчо! — воскликнула Елена. — Где он?

— Не знаю. Мы с ним расстались давно. Он сказал, чтобы я шел в Тырново, когда турок прогонят. Я увидел на дороге много русских и пошел сюда.

Елена торопливо рассказала все, что знала про трагедию Перуштицы. Парень молча качал головой. У старого Димитра задрожали руки.

— Оставайся, малый, за внука у меня будешь, — проговорил он сипловатым голосом.

Шелонин быстро открутил от кепи кокарду и протянул мальчонке.

— Носи! — сказал он. — Больше у меня ничего нет.

— Пора, — повторил Егор.

Иван и Егор еще раз обнялись со стариком и выгшги из Дому.

На улице вечерело. С Янтры несло прохладой, дышалось легко. Невысоко и небе кружило несколько аистов. Шелонин вспомнил про рассказ Елены и улыбнулся: тырновцы наверняка не кладут утиные япца под аистов! На соседней улице процокалн копыта всадников, свирепо и надрывно прокричал осел, видно, получивший очередную палку за свое упрямство. Из окна ближайшего дома распространялся аппетитный запах жарящейся баранины, в носу у Шелонина приятно защекотало. Несколько дней провел он в городе, а будто прожил тут долгие недели: хороню было у дяди Димитра!

— Прощайте, Елена, — сказал Егор, когда девушка показала им самую короткую дорогу, — До свиданья, бог даст еще свидимся.

— Свидимся, свидимся! — поспешила заверить Елена.

— До свиданья, Леночка! — Шелонин долго держал трепетную руку девушки в своих ладонях. Ему хотелось поцеловать ее, пусть не в губы, а в эти щеки с ямочками, но он не решился и только неотрывно смотрел ей в глаза. — Постараемся как можно скорей освободить ваше Габрово!

— Постарайтесь, — проговорила она покорным н невеселым голосом. — В живых оставайтесь, Ванюша! И вы, Егор!

— Тоже будем стараться! — ответил Неболюбов.

Когда они отошли шагов полсотни, Егор вздохнул и сказал:

— Краса девица! В целом мире такой не сыщешь. Об одном жалею — нахального барина за нее не проучили!

— Еще проучим, — обнадежил его Шелонин. — Может, еще на узкой дорожке встретим… Вот тогда и намнем ему бока!..

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 

I

Хрустальная струйка ручейка словно приклеилась к крутой горе на удивление прохожим. И лишь топкое, мелодичное журчание убеждало путников, что это вода и она может быть и холодной, и очень вкусной, особенно в такую жару, когда камни готовы потрескаться от зноя, когда стремительными потоками идет раскаленный воздух и все вокруг напоминает жарко натопленную баню, когда даже привычные ко всему птицы упрятались в тень и только аист или цапля высоко висят в небе и подозрительно оглядывают землю. На небе — ни облачка, оно бледно-синее, словно выгоревшее на этом нестерпимом солнце, готовом иссушить не только травы, но и бредущих по дорогам людей.

48
{"b":"195695","o":1}