…из Вашего письма… — Это письмо Чехова к Репину неизвестно.

…с полным сочувствием… — В письме Репина далее — следующие слова: «к Вашему попечительству о Таганрогской библиотеке».

…будет послано в Таганрог». — В музей при городской библиотеке (подробнее об этом см. в примечаниях к письму 3353^*).

До меня дошли слухи, что на последних выборах Вам наложили черняков. — Об этом сообщил Чехову Г. М. Чехов в письме от 6 мая 1901 г.: «Читал, Иорданов не попал в гласные, забаллотировали, жаль» (ГБЛ). Об этой же новости извещал Чехова и В. М. Чехов в письме от мая 1901 г. (там же).

Быть может, загляну в Таганрог. — Иорданов ответил: «Буду очень рад, если заглянете в Таганрог, хоть на день. Мы Вас будем беречь от натисков корреспондентов и проч.»

3387. М. А. ЧЛЕНОВУ

14 мая 1901 г.

Печатается по автографу (ГЛМ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 86.

…обязали меня присутствовать на репетиции «Дикой утки». — Репетиции пьесы Г. Ибсена в Художественном театре.

Вот адрес имения… — О. Р. Васильевой, которое она хотела продать.

3388. В. А. ЩУРОВСКОМУ

14 мая 1901 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 86–87.

В. А. Щуровский ответил 15 мая 1901 г. (ГБЛ).

…какой день и в котором часу Вы можете принять меня. — В ответ Щуровский прислал свою визитную карточку, на которой указал день и час (17 мая, 11 часов утра), когда он может принять Чехова. См. письмо 3390.

3389. П. Ф. ИОРДАНОВУ

19 мая 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 7.

Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Москва. 19 V. 1901; Таганрог. 21 V. 1901.

Ответ на письмо П. Ф. Иорданова от 16 мая 1901 г. (ГБЛ).

…бумага, копию которой Вы прислали мне… — Иорданов вместе с письмом от 16 мая послал Чехову копию официальной бумаги от 12 мая 1901 г., присланной ему вице-президентом Академии художеств И. И. Толстым в ответ на его просьбу прислать в Таганрог произведения искусств для пополнения фондов будущего краеведческого музея. В бумаге содержался отказ «представить что-либо из коллекции академии», пока Таганрогский музей не имеет в своем бюджете ежегодно на пополнение художественных произведений «хотя бы небольшой суммы». Иорданов писал Чехову: «Вы пишете, что Репин обещает свое содействие, а между тем вчера Управой получена бумага, которую в копии я Вам посылаю. Я, собственно, не пойму, что им нужно и что они называют небольшой суммой, которую должен город отпускать музею? Если бы они определили эту сумму, я мог бы похлопотать о ней, если, конечно, ее нужно мерить цифрой не свыше сотни». 20 ноября 1901 г. Иорданов опять просил Чехова: «Нельзя ли вновь побеспокоить Академию художеств, хотя бы в том смысле, чтобы она выразилась более определенно, чем это она делает в прилагаемом отношении. Тогда я мог бы добиться у думы внесения в смету на этот предмет рублей триста. Конечно, я обращаюсь к Вам только при условии, чтобы при случае Вы не отказались упомянуть об этом. Нарочно писать об этом — я не могу Вас просить. Вообще, Вы будьте снисходительны к моей назойливости, которая, я сам это чувствую, чрезмерна, но я так боюсь упустить время, а потом так трудно поправить дело».

…не имеет отношения к письму Репина. — Речь идет о письме Репина Чехову от 29 апреля 1901 г. (см. примечания к письму 3386^*).

Коллекция из Villefranche выслана Вам мною… — По просьбе Чехова А. А. Коротнев выслал из зоологической станции в Виллафранке коллекцию морских животных в спирту для Таганрогского музея. В ответ на письмо Чехова с благодарностью за присланную коллекцию (не сохранилось) Коротнев писал 8 июня 1901 г.: «Бойтесь Вы бога: за коллекцию никакой платы не полагается, и пополнять мы их будем очень охотно. Если бы Вы, впрочем, соблаговолили подарить в<илла>фр<анкской> станции Ваши сочинения, мы бы приняли их с большой благодарностью» (Из архива Чехова, стр. 228). О получении коллекции Иорданов извещал Чехова: «На днях мы получили из Виллафранка прелестную коллекцию морских животных в спирту. На ярлыках значится: „Русская зоологическая станция“. Ни письма, ни объяснения — ничего! Кому мы обязаны — неизвестно. Не знаете ли Вы что-нибудь, кто автор этого подарка и кого мы должны благодарить? Вообще музей, хотя и медленно, но пополняется, и если бы мы получили что-нибудь из Академии, мы смелее занялись бы его пополнением».

На кумыс я еду благодаря кашлю. — Иорданов спрашивал: «Зачем Вы желаете пробраться на кумыс? Не с Горьким ли? А правда, что Горький так плох?» Чехов выехал на кумыс в Уфимскую губ. 25 мая.

Горький здоров. Его выпустили. — См. примечания к следующему письму^*.

3390. М. П. ЧЕХОВОЙ

20 мая 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано, с пропусками: Письма, т. VI, стр. 141–142; полностью — ПССП, т. XIX, стр. 87–88.

Датируется по содержанию (пребывание в Москве, болезнь, необходимость ехать на кумыс), по связи с письмами к Иорданову от 19 мая и Поссе от 21 мая, а также по помете Чехова: «Воскресенье», которое приходилось на 20 мая 1901 г.

М. П. Чехова ответила 24 мая 1901 г. (Письма М. Чеховой, стр. 182–183).

Виноградов приходил ~ чтобы тебя похвалить… — Н. И. Виноградов был председателем педагогического совета гимназии Л. Ф. Ржевской, в которой преподавала географию М. П. Чехова. На сообщение брата Мария Павловна отвечала: «…я очень рада, что я оказалась хорошей учительницей, я этого не знала. Но никаких заявлений я писать не буду, ибо мне решительно все равно — 8 или 6 часов у меня будет в неделю. Тот же Виноградов отлично может предложить мне уроки еще в другой гимназии, что мне было бы очень желательно».

…был я у доктора Щуровского. — 17 мая (см. примечания к письму 3388^*). Сохранилась история болезни Чехова, составленная Щуровским (ЦГАЛИ).

Женился бы, да нет при мне документов… — Мария Павловна ответила: «Теперь позволь мне высказать свое мнение насчет твоей женитьбы. Для меня лично свадебная процедура ужасна! Да и для тебя эти лишние волнения ни к чему. Если тебя любят, то тебя не бросят, и жертвы тут никакой нет, эгоизма с твоей стороны тоже нет ни малейшего. Как это тебе могло прийти в голову? Какой эгоизм?! Окрутиться же всегда успеешь. Так и передай твоей Книпшиц. Прежде всего нужно думать о том, чтобы ты был здоров. Ты, ради бога, не думай, что мною руководит эгоизм. Ты для меня был всегда самым близким и дорогим человеком, и, кроме счастья, я для тебя ничего другого не желаю. Был бы ты здоров и счастлив — для меня больше ничего не надо. Во всяком случае, действуй по своему усмотрению, быть может, я и пристрастна в данном случае. Ты же сам воспитал меня быть без предрассудков!»

Горького выпустили, он на свободе, здоров. — Благодаря энергичному ходатайству друзей Горького, добившихся его медицинского освидетельствования, писатель был выпущен из тюрьмы по состоянию здоровья 17 мая 1901 г. и подвергнут домашнему аресту, который вскоре был заменен гласным надзором полиции (см. также примечания к следующему письму^*).

Если понадобятся деньги… — М. П. Чехова ответила: «Деньги мне, пожалуй, понадобятся, кое-что нужно будет сделать для дома — купить ручки к дверям, крючки к окнам и т. п. Потом мне хотелось бы от скуки проехаться куда-нибудь ненадолго, к Дроздовой, например, в Бахчисарай, попишу там».