М. Горький, кстати сказать, проживает в настоящее время в Олеизе*, сегодня был у меня. Л. Н. Толстой выздоравливает*.
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.
За письмо, за то, что вспомнили, большое Вам спасибо.
Ваш А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 20 марта 1902*
3706. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 марта 1902 г. Ялта.
20 марта.
Милый дусик, ты спрашиваешь, почему я не беру денег за переводы моих произведений*. А потому что не дают*. Твой друг Чумиков полгода назад написал мне*, что кто-то вышлет мне за его переводы 100 марок, но этот «кто-то» не торопится. Хорошо бы ты сделала, если бы не принимала этого Чумикова. Насчет Маркса и 300 000 он тебе врет*. Гр. Толстая и не думала торговаться с Марксом, всё это ложь.
Я нарочно хожу в протертых брюках, чтобы все видели и чувствовали, как ты меня разоряешь. Погоди, скоро я буду без брюк ходить!
Еще одно слово о Чумикове. Ведь я дал ему авторизацию*, он переводит меня уже давно*, и он же смеет еще говорить, что я отказываюсь от гонорара! Что за животное.
У нас всё расцвело. Твоя комната с пианино ждет тебя. Скоро уже ты должна приехать*. Мы поживем немножко в Ялте, потом поедем в Москву, потом на Волгу. В Москве мне хочется посмотреть на вашу квартиру*; говорят, очень хорошая.
Кланяется тебе старуха Средина** с младшим фисом*. Знаешь? А хорошо бы мне будущей зимой пуститься путешествовать, хотя бы по Нилу. Как ты думаешь? Я бы писал тебе длинные письма из Африки. Дуся моя!!
Ну, будь счастлива. Дай бог тебе здоровья и всего самого лучшего. Обнимаю тебя.
Твой свирепый муж
Antoine.
* Она была только что, и сын ее был, говорил тихим, кротким голосом.
Белоусову И. А., 21 марта 1902*
3707. И. А. БЕЛОУСОВУ
21 марта 1902 г. Ялта.
21 марта 1902.
Дорогой Иван Алексеевич, позвольте и мне поздравить Вас*, крепко-крепко пожать руку и от всей души пожалеть, что меня нет с Вами.
Примите мое сердечное пожелание счастья, успехов, и дай бог Вам дожить (и нам вместе с Вами) до того вечера, когда мы могли бы собраться и отпраздновать сорокалетие Вашей деятельности, тихой, скромной и прекрасной. Крепко жму руку еще раз и обнимаю милого юбиляра.
Ваш А. Чехов.
Телешову Н. Д., 21 марта 1902*
3708. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ
21 марта 1902 г. Ялта.
21 марта 1902.
Дорогой Николай Дмитриевич, сегодня я получил Ваше письмо и сегодня же отвечаю. Боюсь, как бы мое поздравление не запоздало*. Да, Иван Алексеевич настоящий юбиляр: и писатель в своем роде единственный, и человек очень хороший.
Шлю Вам сердечные пожелания и жму руку. После Пасхи буду в Москве* — к великому моему удовольствию.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Москва. Его высокоблагородию Николаю Дмитриевичу Телешову.
Чистые пруды, д. Тереховой.
Книппер-Чеховой О. Л., 22 марта 1902*
3709. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
22 марта 1902 г. Ялта.
22 марта.
Милая моя жена, для нас ищут дачу с мебелью*, с полной обстановкой, так что горшков тебе не придется везти с собой, не бойся. Анну Егоровну нельзя брать*, боже тебя сохрани — это значит лишить себя свободы, надеть цепи, так сказать. Пароходы из Севастополя* идут во вторник, среду, пятницу и воскресенье.
В Финляндию можно поехать*, но не больше как на неделю и как можно подальше и поглуше, чтобы никто не мог приехать к нам, ни одна душа.
Сегодня был у меня Куперник, отец Татьяны, вчера был Кашкин, был Зевакин, была m-me Корш.
Средину лучше*. Дашу Озаровскую, бывш<ую> Мусину-Пушкину, быв<шую> Глебову, нельзя считать актрисой серьезно*. Это пустяки одни, а не женщина.
Погода весенняя, но нет дождя, сухо.
Чтобы не возиться с сундуком*, ты напиши в Москву, чтобы выслали на Николаевский вокзал кого-нибудь встретить тебя. Ты сдашь посланному сундук, а сама поедешь дальше, на Курский вокзал, потом на юг.
Иду к зубному врачу! Будь здорова, дуся, Христос с тобой. Обнимаю тебя.
Твой Antoine.
Книппер-Чеховой О. Л., 23 марта 1902*
3710. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
23 марта 1902 г. Ялта.
23 марта.
Милая Собака моя, мне теперь не до писем, хожу каждый день к доктору, починяю зубы. Каждый день пломбировка и прочее. Рисунок Муратовой великолепен*. Раевской книгу пришлю*, когда она вернется в Москву и когда я буду знать ее адрес.
Дуся моя, я готов ехать и в Швейцарию*, только ведь там нельзя удить рыбу! А мне ужасно хочется. Надо бы под Москвой купить дешевенькое именьишко*, чтобы можно было жить лето и удить рыбу. Только под Москвой гости бы ездили.
Ну, деточка, господь тебя благословит. Не скучай, пиши мне. Я целую тебя любвеобильно, мою славную.
Твой суровый муж Антон.