Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку. Поклон нижайший и привет Марии Петровне* и детям*.
Ваш А. Чехов.
Немировичу-Данченко Вл. И., 12 июня 1902*
3764. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
12 июня 1902 г. Москва.
12 июнь 1902.
Милый Владимир Иванович, после того, как ты уехал*, в тот вечер у Ольги началась рвота. Вчера весь день тоже была рвота и боли, потом бессонная ночь, довольно мучительная. Штраух попросил пригласить на консилиум кого-нибудь из видных терапевтов, Володя* Щуровского не застал, пришлось пригласить д-ра Таубе, популярного и очень толкового немца. О результатах консилиума сего я уже телеграфировал тебе*. Воспаление брюшины, или перитонит. Это (in concreto) заболевание тяжелое, но не опасное. Решено было сегодня же отправить Ольгу в лечебницу Штрауха, и Вишневский захлопотал уже, но вдруг, совершенно для нас и для Штрауха неожиданно, произошла перемена: Ольга почувствовала себя хорошо, рвота прекратилась, боли — тоже, захотелось спать. Она уснула и проснулась веселой, и Штраух решил подождать до завтра.
Как бы ни было, по всей вероятности, Ольге операции не миновать*.
Итак, повторяю, положение тяжелое, но не опасное. Теперь Ольге запрещено есть все, кроме сливок, и, стало быть, из всех врачей, бывших около нее, оказался правым только я один, запрещавший ей есть.
Теперь вечер, рвоты и болей не было с утра, и, вероятно, не будет. Вишневский оказывает мне услуги, которым нет цены.
Будь здоров и покоен, поклонись Екатерине Николаевне*. Черкни строчки две-три. Пьесы все плохи*, все до одной, и «Кукла» тоже*, хотя название недурное. Обнимаю тебя и жму руку.
Твой А. Чехов.
Вишневский болен*. У него 37,8. У жены нормальная температура. Если в телеграмме увидишь цифру, например, 368, то это значит 36,8.
Воспаление брюшины произошло не самостоятельно, а от женской болезни.
Соболевскому В. М., 12 июня 1902*
3765. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
12 июня 1902 г. Москва.
12 июня 1902.
Дорогой Василий Михайлович, вчера в 6–7 часов вечера у жены был доктор, потом всю ночь у нее была рвота, я не спал; сегодня был консилиум, у жены определили воспаление брюшины, перитонит. Одним словом, положение не ахти какое. В «Эрмитаж», простите, прийти не мог.
Если жене полегчает (доктора подают надежду), то я явлюсь к Вам, поговорим о рыбной ловле. Я буду жить на реке Клязьме в Тарасовке*, дача Алексеева, а пока адрес мой всё тот же.
Крепко жму руку и обнимаю Вас.
Ваш А. Чехов.
Уманскому С. Я., 12 июня 1902*
3766. С. Я. УМАНСКОМУ
12 июня 1902 г. Москва.
12 июня 1902 г.
Многоуважаемый Семен Яковлевич, не отвечал Вам до сих пор, потому что жена моя очень больна. У нее перитонит, я не спал всю ночь.
Вы назвали себя ритмоплетом*…Стало быть, Вы стихи пишете? Если так, то нельзя ли почитать?* Вообще, нет ли у Вас каких-нибудь книг?* Мне решительно нечего читать.
Сосед Ваш прозоплет
А. Чехов.
Чеховой М. П., 12 июня 1902*
3767. М. П. ЧЕХОВОЙ
12 июня 1902 г. Москва.
12 июня.
Милая Маша, Ольга не спала всю ночь, была боль и сильная рвота, как, вообще говоря, все эти дни, начиная с кануна Троицы. Сегодня был консилиум докторов, очень хороших. У Ольги нашли воспаление брюшины (перитонит), которое началось еще, по всей вероятности, в Ялте или даже в Петербурге. Положение было найдено тяжелым, но не опасным. Сегодня же решили перевезти ее в лечебницу Штрауха на Мясницкую, но ей вдруг стало легче, она уснула, рвота прекратилась. Быть может, придется ей делать операцию. Запрещено есть всё, кроме сливок.
Если Ольге полегчает, то я поеду на Тарасовскую платформу, дачу Алексеева, буду там сидеть.
Анна Ивановна* на даче, я ей ничего не пишу, чтобы не разводить слез. Вишневский выбился из сил, помогая мне; будим его и ночью, не стесняясь. Эля Бартельс* очень добрая, интеллигентная, тихая девочка. Володя тоже добрый, но, по-видимому, пустой малый, добродушный балбес.
Я всю ночь не спал, но чувствую себя хорошо. В Москве жарко, перепадают дожди.
Поклон Мамаше и Марьюшке. Буду писать. Не скучайте.
Твой А. Чехов.
Зина* не умная, но выносливая баба. Она не спит все ночи, сидит сиделкой и не ропщет.
Если в последние 3–4 дня ты не получила от меня телеграммы насчет здоровья Ольги, то, значит, всё благополучно.
Чеховой М. П., 13 июня 1902*
3768. М. П. ЧЕХОВОЙ
13 июня 1902 г. Москва.
Милая Маша, здоровье Ольги гораздо лучше; сегодня не было ни рвоты, ни болей.
Будь здорова. Теперь, вероятно, я поеду на Волгу*, так как, по-видимому, всё обошлось.
Кланяется тебе Виктор Александрович*, который теперь у меня.
Поклон Мамаше.
Твой А. Чехов.
13 июня.
На обороте:
Ялта. Марии Павловне Чеховой.
Ладыженскому В. Н., 15 июня 1902*
3769. В. Н. ЛАДЫЖЕНСКОМУ
15 июня 1902 г. Москва.
Милый Владимир Николаевич, я всё еще в Москве*. У жены воспаление брюшины, перитонит. В Липецк мы не поедем*, а куда поедем и когда из Москвы выберемся — неизвестно. Оля лежит.
