Маша вчера уехала; сегодня пасмурно, прохладно. Я здоров вполне, ем много, хотя и не вижу в этом ничего хорошего. Сегодня Елпатьевский говорил со мной по телефону; когда я сообщил ему, что ты беспокоишься и волнуешься насчет обеда*, то он удивился и сказал, что он вовсе не обещал у тебя обедать… Он хлопотал в Петербурге за сына* — и удачно, чему я очень рад, так как, помимо всего прочего, сын его славный малый.
Ты не перестаешь звать меня в Москву. Милая моя, я бы давно уехал, да не пускают. Альтшуллер не велит даже выходить в пасмурную погоду, хотя я и выходил сегодня, так как в комнатах надоело до отвращения.
Сегодня получил сразу два письма, а вчера — ни одного.
Ну, господь с тобой, будь здорова и весела. Поклонись своим. Не забывай.
Твой Antoine
Куркину П. И., 13 января 1902*
3624. П. И. КУРКИНУ
13 января 1902 г. Ялта.
13 янв. 1902.
Дорогой Петр Иванович, вчера я получил две телеграммы от членов съезда* и сегодня одну — от Е. А. Осипова*. Такой чести я не ожидал и не мог ожидать, и такую награду принимаю с радостью, хотя и сознаю, что она не по заслугам. Члены съезда уже разъехались по домам, но Е. А. Осипов в Москве; будьте добры, голубчик, повидайтесь с ним и скажите, что я благодарен ему бесконечно. Адреса его я не знаю, я не могу телеграфировать ему, остается одно — прибегнуть к Вам с просьбой — заменить меня.
Хорошо ли играли в Художеств<енном> театре?*
Я один теперь, сестра уехала*; скучно, и Москва представляется такою же далекою, как Австралия. Ничего не хочется делать, да и нездоровится.
Ваше письмо я получил, большое, сердечное Вам спасибо. Оля в восторге от Вас*, я очень рад.
Нового у нас ничего нет. Л<ев> Н<иколаевич> по-прежнему, чувствует себя то очень хорошо, бодро, то киснет. Горький здоров. Пока всё обстоит благополучно.
Крепко жму Вам руку и низко кланяюсь. Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Заказное. Здесь. Большая Грузинская, д. 32, кв. 8.
Е<го> в<ысоко> б<лагородию> Петру Ивановичу Куркину.
От М. П. Чеховой. Долгоруковская, 29, кв. 18.
Бунину И. А., 15 января 1902*
3625. И. А. БУНИНУ
15 января 1902 г. Ялта.
15 янв. 1902.
Милый Иван Алексеевич, здравствуйте! С новым годом, с новым счастьем! Желаю Вам прославиться на весь мир, сойтись с самой хорошенькой женщиной и выиграть 200 тысяч по всем трем займам.
Я хворал месяца полтора, теперь считаю себя здоровым, хотя покашливаю, почти ничего не делаю и всё жду чего-то, должно быть, весны.
Писал ли я Вам насчет «Сосен»?* Во-первых, большое спасибо за присланный оттиск*, во-вторых, «Сосны» — это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона.
Итак, будем ждать Вас!!* Приезжайте поскорее; буду рад очень. Крепко, крепко жму руку, желаю здравия.
Ваш А. Чехов.
На приглашение «Южн<ого> обозрения» я ответил*, что ничего не имею против, но в настоящее время ничего не пишу, прошу извинить, а когда напишу, то пришлю. Я всем отвечаю так.
Голлер Э. А., 15 января 1902*
3626. Э. А. ГОЛЛЕР
15 января 1902 г. Ялта. Многоуважаемая Эльза Антоновна!
Приношу Вам сердечную благодарность за письма и поздравление*. Вы посылаете Ваши письма в Москву на Малую Дмитровку, между тем я живу в Ялте. Мой адрес: Ялта. А в мае и осенью я живу в Москве, и тогда адресуйтесь так: Москва, Неглинный, д. Гонецкой.
Вашу книгу*, в которой одно стихотворение посвящено мне, я получил и писал Вам об этом*. Очень, очень благодарен Вам! Будьте здоровы, желаю всего хорошего!
Искренно преданный
А. Чехов.
15 январь 1902 г.
На обороте:
Mademoiselle Elsa Goller. Budweis Bohème. Австрия. Autriche.
Книппер-Чеховой О. Л., 15 января 1902*
3627. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
15 января 1902 г. Ялта.
15 янв. 1902.
Милая моя Олюша, пупсик мой, получил одно твое письмо от Долгополова*, другое, в котором ты пишешь о сем докторе, — сегодня получил*. Спасибо, родная, дай бог тебе здоровья и больших успехов.
От докторов я получил телеграмму*, ты об этом уже знаешь. Весьма приятно, конечно. Но что очень неприятно, это то, что они, т. е. доктора, поднесли артистам портрет фабрикации Браза*, ужаснейший портрет. Не могли они купить у Опитца!* Впрочем, всё сие неважно.
Умер Соловцов*. Мне даже не верится. Я от него получал громадные телеграммы*, то поздравительные, то деловые, зарабатывал через него по крайней мере рублей 200 в год* — и вдруг!
Сегодня впервые слышал весеннее пение птицы. Тепло, солнечно, тихо, и робкое, нерешительное чиликанье птички, которая в конце марта улетит в Россию. Сегодня ночью был пожар*; горел белый дом, который стоит как раз против окон моего кабинета, по ту сторону реки, работы архитектора Шаповалова. Дымит до сих пор. Говорят, что ночью был звон, но я не слышал.
Напрасно заграничное письмо* ты прислала в своем письме. Нужно было просто зачеркнуть адрес, написать — Ялта и опустить в почтовый ящик. Поняла?