Здесь ждут Горького. — См. примечания к письму 3523^*.

…Софья Петровна искала для него квартиру… — С. П. Бонье.

Пора бы уж за «Доктора Штокмана» приниматься. — Чехов имеет в виду возобновление этой пьесы в репертуаре 1901 г.

…пойдет пьеса Немировича… — 5 ноября 1901 г. в «Новостях дня» (№ 6609) сообщалось: «В партии драматических новинок, разрешенных в последнее время к представлению <цензурой>, кроме суворинского „Самозванца“, находим новую драму Вл. И. Немировича-Данченко — „Около жизни“ (заглавие, кажется, еще не окончательное)». 18 ноября в этой же газете писалось: «Новая пьеса Вл. И. Немировича-Данченко, которая усиленно готовится теперь Художественным театром и с содержанием которой мы как-то знакомили читателей, названа автором „В мечтах“» (№ 6612). 19 ноября «Новости дня» извещали: «Первое представление драмы Вл. И. Немировича-Данченко „В мечтах“ назначено на 13-е декабря». Отклики на постановку этой пьесы в Художественном театре см. в примечаниях к письму 3594^*.

3527. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

6 ноября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 140–141.

О. Л. Книппер ответила 11 ноября 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 54–57).

…вчера я был у Толстого. — См. примечания к предыдущему письму^*. О посещении Чехова сохранилась запись в «Ежедневнике С. А. Толстой» (Архив Музея-усадьбы «Ясная Поляна»). Книппер отозвалась на сообщение Чехова в ответном письме: «Я рада, что ты был у Толстого, и рада, что тебе было хорошо с ним. Ты к нему ведь еще поедешь? О чем ты говорил с ним особенно интересном?».

Ушибся немного и теперь лежит. — О здоровье Толстого Софья Андреевна писала 6 ноября Гольденвейзеру: «Уже пятый день Лев Николаевич лежит больной; у него местное воспаление, как думает доктор, от ушиба о седло. Теперь ему лучше, но еще в постели» (А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого. М., 1959, стр. 103).

…приходят в таком виде, точно их на́скоро запечатали. — Намек на перлюстрацию писем, которая особенно усердно проводилась политической полицией в Ялте, ввиду близости последней к царской резиденции — Ливадии.

Будут ли строить театр? Когда? — Вопрос о новом театре стоял особенно остро в сезон 1901–1902 гг. (см. примечания к письму 3487^*). В «Заметках» Фланера («Новости дня», 1901, № 6625, 21 ноября) писалось по этому поводу: «Художественный театр мечтает о новом помещении. Нынешнее его положение в Каретном ряду не особенно удобно: каждый год приходится на пост и лето перевозить все громадное имущество в другое место, так как г. Щукин эксплоатирует театр для себя. Теперь у Художественного театра в виду три комбинации: или будет построен собственный большой театр, для чего уже имеется в виду и земля, и предприниматель-строитель, или г. Щукин сдаст свой театр на продолжительный срок, а для своего летнего предприятия построит новый железный театр в саду, или, наконец, будет снят Лианозовский театр, в Газетном пер., освобождающийся с переселением антрепризы Омона в новый театр, на Садовой».

3528. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

7 ноября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 141–142.

Год устанавливается по письмам О. Л. Книппер от 2 и 3 ноября (утро) 1901 г., на которые отвечает Чехов; Книппер ответила 12 ноября (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 34–37, 59–60).

Ты хочешь бросить театр? — Книппер писала: «Эти дни мне сильно хочется бросить все (только не тебя) и изучать что-нибудь, этак фундаментально уйти с головой во что-нибудь. Я застоя не люблю. Театр мне кажется скучным, потому что нет работы, т. е. для меня. Я, может, очень скучно и мелочно рассуждаю. Может быть. Чувствую массу недочетов в себе, как в актрисе, хочется переработать старые роли. У меня ведь мало веры в себя. Теперь у меня такая полоса, что кажется, что я никакая актриса, играю все скверно, неумело, и потому-то делаю вид, что я настоящая актриса. Ты уже недоволен, что я философствую? Пожалуй, выйдет „потяни меня за палец“.» Вопрос: театр или муж? — стоял перед Книппер на протяжении всей совместной жизни с Чеховым. 11 сентября 1904 г. она записала в своем дневнике: «Театр, театр… Не знаю, любить мне его или проклинать… Так все восхитительно перепутано в жизни сей! Теперь, кроме него, у меня нет ничего в жизни. Все эти три года были сплошной борьбой для меня. Я жила с вечным упреком себе. Оттого я такая неспокойная была, неровная, нигде устроиться не могла, свить себе гнездо. Точно все против своей совести поступала. А впрочем, кто знает — если бы я бросила сцену…» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 384).

Была ты на «Ирининской общине»? — Пьеса А. И. Южина-Сумбатова. 4 ноября Книппер сообщила: «Южина пьеса села, как говорят, успеха никакого» (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 41). 19 ноября, побывав в Малом театре на пьесе Южина, Книппер писала: «Тяжело было высидеть. Рассказать пьесу трудно. Разговоры отчаянно длинные, так что я теряла нить все время, и в конце концов на меня напал хохотун. Ермолова меня все-таки захватывала. Я ее люблю. В мыслях, когда надоедало слушать и смотреть, я переносилась в Севастополь, переживала свидание с тобой, гуляла с тобой по городу, сидела с тобой у Киста etc» (там же, стр. 81–82).

Ты обедала у Лужского? — В письме от 4–6 ноября Книппер рассказывала: «Обедали у Лужских, где была Раевская с братом. Обедали с аппетитом, вкусно очень было — грибки, селедочки, закуски, чудные пирожки, тающие во рту, осетрина, говядина с овощами и шоколадное мороженое» (там же, стр. 41).

В «Мих<аиле> Крамере» он хорош… — В. В. Лужский исполнял в пьесе Г. Гауптмана «Микаэль Крамер» роль Лахмана.

Вообще «Крамер» идет у вас чудесно, Алексеев очень хорош… — Чехов смотрел «Микаэля Крамера» в Художественном театре на генеральной репетиции, в канун своего отъезда из Москвы, 25 октября 1901 г. Станиславский, исполняющий в этой пьесе заглавную роль, писал о «Микаэле Крамере» 7 ноября 1901 г. В. В. Котляревской: «Постановка „Крамера“ удалась. Я редко решаюсь признаться в этом. Пьеса чудесная, и… из 10 человек один едва понимает, что ему говорят со сцены. Публика интересуется мещанской драмой Арнольда и не слушает совершенно самого Крамера. Я впал в отчаяние, думал, что я сам тому причиной, но меня уверяют, что роль удалась. Чехов даже танцевал и прыгал от удовольствия после 2-го акта, того самого, который не слушает публика. Что писали о самой пьесе, Вы не можете себе представить! Вот я и мечтаю, чтоб окончательно успокоить себя и выяснить вопрос: кто виноват — я или публика, — играть поскорее Крамера в Петербурге. Я теперь в таком настроении, что все петербургское меня привлекает, а московское отталкивает. Вообще, против нашего театра в нынешнем году сильная, небывалая травля. Это очень беспокойно и мешает работать» (Станиславский, т. 7, стр. 221).

3529. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ

9 ноября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 35.

Почтовая открытка с портретом Чехова.

А. Л. Вишневский ответил 13 ноября 1901 г. (ГБЛ).

Я жив и здоров. — «Рад, главным образом, что Вы, слава богу, живы и здоровы, и те, кто приезжали из Ялты и видели Вас, говорят, что Вы очень помолодели и выглядите превосходно! — отвечал Вишневский. — Помните, я Вам говорил, что в нас лежит хорошая закваска, мы можем неделю киснуть и иметь вид плохой, но стоит только нам чуть-чуть поправиться, как мы совсем молодцами!»