Я приеду в Москву в сентябре… — Чехов приехал в Москву 17 сентября.

Пришла начальница с Манефой. — Начальница ялтинской женской гимназии В. К. Харкеевич и сестра ее мужа Манефа Николаевна Харкеевич.

…как тебя встретили в театре… — См. примечания к письму 3449^*.

…какие пьесы идут, какие пойдут… — В «Ялтинском листке» (1901, № 10, 19 июня) сообщалось о предполагавшихся постановках Московского Художественного театра: «Московский Художественно-Общедоступный театр откроет свой сезон в конце сентября; первой пьесой, по слухам, пойдет новая драма В. И. Немировича-Данченко „Юбилей“. Из новых пьес, включенных в репертуар названного театра, называют драму М. Н. Потапенко „Лишенный прав“. Кроме того, говорят, М. Горький пишет пьесу специально для Художественно-Общедоступного театра». Более точные сведения о новом репертуаре Художественного театра на сезон 1901–1902 гг. содержались в «хронике» «Театральных известий» (№ 1230, 19 сентября): «Сегодня начинаются спектакли в Московском Художественном театре, для первого спектакля идет в первый раз 5-актная драма Г. Ибсена „Дикая утка“. Следующею новинкой в репертуаре Художественного театра явится пьеса „Микаэль Крамер“, которая будет представлена в первой половине октября. Третьею постановкой будет в середине ноября новая четырехактная комедия Вл. И. Немировича-Данченко „Около жизни“. Дальнейший репертуар Художественного театра еще не определен».

Какой поганый портрет твой в «Отдыхе»! — Портрет был помещен в июньском номере журнала «Отдых» за 1901 г.

3453. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ

24 августа 1901 г.

Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 162–163.

Ответ на письмо Н. Д. Телешова от 20 августа 1901 г. (ГБЛ).

Новый рассказ едва ли напишу… — Телешов обращался к Чехову с просьбой: «Предстоящей осенью наш небольшой кружок намерен издать сборник для юношества (без всякой благотворительной цели), где будут помещены рассказы не новые, т. е. бывшие уже в печати. Впрочем, некоторые хотят дать новые. Кружок по характеру своему товарищеский: Ив. и Юлий Бунины, Белоусов, Леонид Андреев, Гославский, Голоушев, Михеев, Тимковский… Может быть, пришлет Горький, Елпатьевский… Не знаю еще, как определится состав, но во всяком случае сборник не будет декадентским. Конечно, всем нам было бы очень лестно и дорого иметь Вас нашим соседом. Издатель наш С. В. Курнин, человек, начинающий издательское дело, поручает нашему кружку составление сборника без права вмешиваться в наши дела, так что никакой помехи не предвидится. Если Вы ничего не имеете против нашего соседства и не пожалеете дать нам маленький рассказ, то мы с радостью начнем приводить в исполнение наше намерение. Временем подождать мы вполне располагаем и в случае Вашего согласия торопить Вас не будем». Чехов в сборнике не участвовал. В изданном книжным магазином С. В. Курнина и К^о сборнике «Книга рассказов и стихотворений» (М., 1902) Чехов не участвовал. В составленном Чеховым списке книг, посланных в Таганрогскую городскую библиотеку, эта книга значится под № 1419 (ЦГАЛИ, л. 33). На ней дарственная надпись: «Дорогому Антону Павловичу, с искренним уважением и приветом от всей „среды“ — на доброе воспоминание Н. Телешов, 1902 г.»

3454. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 августа 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 122.

Год устанавливается по содержанию («сегодня <…> ровно три месяца, как мы повенчались») и по телеграмме Книппер от 24 августа 1901 г., на которую отвечает Чехов; Книппер ответила 30 августа (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 420, 439–441).

Сегодня были у нас Средины, вернувшиеся из путешествия. — Л. В. и С. П. Средины летом 1901 г., вслед за Чеховым, отправились в Уфимскую губ. через Нижний Новгород, где они жили у М. Горького. На обратном пути в Ялту посетили Москву. Об этом Книппер писала Чехову 24 августа: «Без меня были Средины у нас и никого не застали дома. Не знаю, где их откопать теперь» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 423).

Приходил Орленев ~ Дорошевич обедали у нас. — И. А. Бунин писал в своих воспоминаниях: «…в Ялте жил и Дорошевич, умом которого восхищался Чехов, и артист Орленев, которого он считал талантливым, но беспутным…» (Чехов в воспоминаниях, стр. 535). О своих встречах с Чеховым и В. М. Дорошевичем П. Н. Орленев вспоминал: «В это же время в Ялте находился и Власий Михайлович Дорошевич. Он тоже бывал у А. П., который любил его и часто смеялся над его остротами. Помню, раз Дорошевич упрекал А. П., зачем он так дешево продал право на издание своих произведений Марксу. А. П. и сам не раз раскаивался в этом, но прибавлял в свое утешение, что Маркс обязан печатать все, что выйдет из-под его, А. П. Чехова, пера. Тогда Дорошевич сказал: „Я бы на Вашем месте, Антон Павлович, наставил бы по всей Вашей даче столиков, разложил бумаги и чернил на них, усадил бы гуляющих по Ялте без дела молодых литераторов, заставил бы их строчить с утра до ночи, что им в голову взбредет, — а Вы только бы разгуливали, да фамилию свою под их стряпней подписывали, да Марксу бы и отсылали; поверьте, он бы скоро не только от контракта отказался, но и неустойку громадную Вам предложил“. А. П. очень смеялся» (Жизнь и творчество Орленева, стр. 115). В ответ Книппер писала: «Как мне жаль, что не пришлось познакомиться с Дорошевичем и с Орленевым! Как на зло, после отъезда моего пошли интересные визиты».

Ты наняла квартиру на Спиридоновке? — Книппер писала 22 августа о поисках квартиры: «…набрели на Спиридоновке на один приуютненький флигелек. На улицу выстроены большие европейские дома, а во дворе весь в зелени стоит чистенький прелестный домик в 5 комнат с чудесной кухней, с кладовками, с погребом, с сараем за 850 р. Комнаты небольшие и невысокие, но уютно и Маше есть отдельная комната. Завтра утром пойду к хозяину, попрошу отдать за 800, а если не уступит, возьму все равно. Дом теплый и сухой <…> Прямо идиллия, Антончик. Огромный двор, весь будет асфальтовый, чистый, хозяева люди передовые, он — архитектор. Если мы бросим этот флигель, то на следующий год возьмет его мама. Он ей ужасно нравится. И с проведенной водой. И на Спиридоновке воздух отличный, масса садов и улица чистая, ты знаешь. Почти уверена, что возьму его. Увидишь, как будет уютно и хорошо…» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 411–412). В письме от 23 августа она сообщала: «…отправилась на Спиридоновку, чтобы еще посмотреть флигелек и решить, брать или не брать. Отдают за 850 р., а я хочу за 800, и хотя дала уже задаток, но поговорю с хозяином, может, уступит. Флигелек маленький, но очень, очень уютный, уберется — будет игрушечка. И мамаше, если она захочет приехать, будет комната, и Маше совсем отдельная. Хозяина еще не видела, не застаю все. С 1-го квартира будет наша, ее вычистят» (там же, стр. 417–419). Чехова, не получившего этих писем Книппер, удивила ее телеграмма, посланная 24 августа: «Взяла особняк Спиридоновке. Тепло, уютно. Пиши».

Утомился страшно, гости целый день. — В ответном письме Книппер писала: «Сегодня у меня душа уже буйствовала от ревности, и я в мыслях становилась свирепой ко всем окружающим тебя. У меня явилось безумное желание бросить все, взять тебя и увезти куда-нибудь, чтобы я одна была около тебя, понимаешь ли <…> Это скверно, Антон? Может быть. Но у меня часто бывают такие взрывы и мне очень трудно привести себя в норму, т. е. покоряться обстоятельствам. <…> Зачем тебя гости изводят? Мне это не нравится».

3455. И. П. ЧЕХОВУ

25 августа 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 123.