^{Пальма денде.}

Первые европейцы познакомились в Бразилии с различными кулинарными изделиями и пищевыми продуктами индейцев. Знакомая нам фаринья, а также кукуруза заимствованы у индейцев. Вошли в обиход и некоторые кушанья индейцев. Такова пассока («passoc» на языке индейского племени тупи означает — «толочь») — смесь свежего или вяленого мяса, предварительно измельченного в ступе, с маниоковой мукой. В Амазонии в пассоку добавляют поджаренные и тоже растолченные бразильские орехи. Получается высокопитательное блюдо, которое напоминает наш паштет. Только пассоку надо есть горячей, — холодная неприятна.

Любопытно индейское блюдо памонья. Готовится оно в виде теста из молодой кукурузы на кокосовом молоке и с сахаром; тесто заворачивают, как у нас голубцы, в кукурузные «листья» (обертки от початков) и варят на слабом огне.

Негры принесли с собой из Африки не только свои навыки приготовления пищи. Они завезли в Америку многие полезные растения африканского материка. Одно из этих растений — пальма денде (Elaeis guineensis), дающая масло денде. Благодаря неграм пальма денде вошла в культуру в Бразилии. Негры привезли с собой индийский перец (Piper nigrum из семейства перечных) и перец с берега Атаре; оба перца широко используются в кулинарии наряду с местными перцами, бывшими в ходу еще у индейцев.

Негры обогатили стол бразильцев бананами, разнообразными блюдами из куриного мяса и рыбы.

Негры же ввели в Бразилии блюдо, известное не только в Африке, но и на других континентах — тыквенную кашу на молоке. В обиход бразильцев тыквенная каша вошла под названием кибебе.

^{Возле уличной кухни толпятся негры…}

Широко распространено негритянское блюдо акараже; это клецки из фасолевой или кукурузной муки, которые варят либо жарят в масле денде, сдобренном перцем. Бразильцы переняли у индейцев и негров ряд сладких кушаний: кангику — пуддинг из кукурузной муки с кокосовым молоком и сахаром, кускуз — пирожное из особого теста, сваренного на пару, и другие.

Мы видели на уличном лотке и бола — конфеты, изготовленные из сахара с прибавкой ядра кокоса, маниоковой муки и еще чего-то.

В отдельных мисочках разложены несколько сортов бейжу — нечто вроде галет или печенья, приготовляемых также из маниоковой муки и сдобренных тертыми бразильскими орехами и толченым кокосом.

Вот эти и другие еще неведомые нам блюда и лакомства — в форме коржей, клецок, нарезанные кусками или налитые в маленькие глиняные горшочки, обсыпанные то сахаром, то фариньей, с дразнящим запахом пряностей и острых специй, — притягивают к себе людей. У жаровен всегда толпятся негры.

К ночи редеют группы негров и мулатов, кончаются запасы кушаний и яств у торговок. Они вытряхивают золу из своих жаровен на край мостовой, забирают свои стульчики и подносы и уходят на дальние склоны гор, окружающие Рио, в свои фавеллы.

А ночной ветерок, опускающийся с гор к берегу моря, иногда вдруг раздует искру в кучке золы, и тогда обонянья коснется смолистый запах несгоревших древесных угольков.

Сразу же по приезде в столицу Бразилии мы отправились в ботанический сад, расположенный на одной из окраин Рио.

Сад очень хорош и велик. Он занимает больше пятидесяти гектаров, примыкая к подножью горы Корковадо, покрытой густым тропическим лесом.

От главных ворот в глубину сада ведет аллея королевских пальм. Пальмы эти нам были уже знакомы, но здесь они выглядели особенно красочно. Тридцатиметровые стволы, увенчанные темнозелеными шапками перистых листьев, уходили будто бы в бесконечную даль; аллея пересекает сад. Возраст пальм — 126 лет, посажены они были вскоре после закладки сада.

Мы ходили в сад не один раз, но всё же не смогли изучить и даже хорошенько осмотреть полностью его богатства.

Все растения тропических стран земного шара — уроженцы далекой Африки, Индонезийских островов, Цейлона, Индии — растут здесь на открытом воздухе и, ничем не стесненные, достигают своих естественных размеров. Ведь Рио-де-Жанейро лежит под южным тропиком, и всякое тропическое растение, откуда бы оно ни происходило, чувствует себя тут, как дома. Здесь произрастают более 5 тысяч видов растений, относящихся к 187 ботаническим семействам.

^Гевея.

Мы увидели здесь высокое стройное дерево с гладким стволом. Кожистые, заостренные листья овальной формы собраны на концах ветвей пучками. Это гевея (Hevea brasiliensis из семейства молочайных) — дерево, из которого добывают каучук. На первых порах было найдено лишь одно применение каучука: он хорошо стирал написанное карандашом. До сих пор во многих странах обычная резинка, которой стирают карандаш, носит название — «индейская резинка» (India rubber).

В 1823 году впервые изготовили непромокаемую ткань для плащей, покрытую слоем каучука. По имени своего изобретателя эти плащи получили название «макинтош». Позднее стали изготовлять обувь из прорезиненной ткани. Потом появились калоши, автомобильные шины и масса других изделий.

Возрастал спрос на каучук, росла и его добыча в лесах Бразилии. В долину Амазонки хлынули тысячи людей. Они надеялись быстро обогатиться, подобно тому, как мечтали люди о несметных сокровищах во время «золотой горячки» в Калифорнии.

Десятки тысяч местных жителей и пришельцев стали искателями и добытчиками драгоценного сока гевеи. Эти «серингейро», как их назвали, вели каторжную жизнь в самых глухих и диких лесах по мелким притокам Амазонки. Они отыскивали деревья гевеи и собирали с них сок, который потом сгущали в дыму над костром.

Делается это так: палку, положенную на развилки над костром, обливают соком гевеи и вращают, пока под действием дыма сок не застынет; затем сок льют снова и продолжают вращать палку в дыму; постепенно, слой за слоем, образуется большой шар каучука, достигающий веса в несколько десятков килограммов.

Накопленный таким путем каучук сплавляли в маленьких лодках-пирогах на Амазонку, где его забирали агенты и переправляли далее по реке в Манаус — главный город штата Амазонас.

Город Манаус в среднем течении Амазонки стал штаб-квартирой «каучуковых королей», скупавших весь сырой каучук и продававших его за границу. В короткий срок эти некоронованные «короли» разбогатели так, что строили себе дворцы из лучших строительных камней, привозимых из Европы, руками мастеров, выписанных из Италии.

В Бразилии действовал введенный уже после завоевания страны европейцами закон, запрещавший, под страхом строгого наказания, вывоз семян гевеи за границу. Это было выгодно каучуковым «королям» с Амазонки, — они сохраняли в своих руках монополию на каучук. Ведь дерево, дающее чудесный сок, нигде в мире, кроме Бразилии, не было найдено.

^{Плод гевеи.}

Но в 1876 году англичанин Уикгем тайно вывез с Амазонки 70 тысяч семян гевеи. Семена были доставлены в Лондон и высажены в Ботаническом саду в Кью, в окрестностях Лондона. Потом подросшие сеянцы перевезли на остров Цейлон. Здесь во влажном тропическом климате очень быстро разрослась целая плантация каучуконосных деревьев. С этого момента начался закат бразильской торговли каучуком. Плантации гевеи кроме Цейлона появились в Бирме, на островах Малайского архипелага, в Индо-Китае, в Африке. Теперь каучук, из гевеи добывают главным образом в тропиках Старого света. В Ботаническом саду Рио мы видели интересный уголок амазонской флоры. Здесь вокруг небольшого пруда посажены некоторые деревья тропических лесов Амазонки, в том числе и гевея. Среди деревьев построена избушка серингейро — добытчика каучука. Мы вошли внутрь. Деревянный топчан, заменяющий кровать, топор, особой формы ножи для надрезания коры, глиняные чашечки для сбора сока, шар каучука, жалкая утварь для приготовления пищи — вот и всё. Таковы условия жизни серингейро, заброшенного на сотни километров вглубь девственного леса, подверженного опасности укуса ядовитыми змеями, постоянно болеющего желтой лихорадкой, оторванного от семьи и лишенного на многие месяцы общения с людьми…