Президент сазу поникла.

– Прости, милая. Но это то, чего я для себя не хочу. – Лаура пыталась понять, что чувствует Дэвлин после этих слов, но лицо той было непроницаемым. Блондинка почувствовала, что должна объясниться. – Депрессия мамы наследственная. Что, если я передам это ребенку? Я просто не смогу жить с этим. И ты знаешь, что я чувствую по повожу докторов, игл и сперме какого-то незнакомца, вводимой в меня после исследований и всего подобного. – Она задрожала и побледнела, представив доктора в белой маске, наклоняющегося к ней для… – Я…

Внезапно Дэв тоже побледнела и вскочила с дивана, заставив Лауру пораженно взвизгнуть. Президент начала мерить шагами комнату, и блондинка чувствовала себя все более испуганной с каждым шагом.

Почему у меня такое чувство, что беседа принимает удивительный поворот?

Дэв съежилась и засунула руки в карманы.

– Потому что это правда?

– О, Боже. – Лаура в испуге распахнула глаза.

Дэвлин опустилась на колени перед Лаурой и взяла ее руки в свои.

– На самом деле, все не так плохо. – Она начала тщательно подбирать слова, понимая, что встает на тонкий лед. Несмотря на ее заботу, Дэв чувствовала себя так, будто начинается второй раунд. – Я понимаю, что ты можешь не хотеть рожать, милая.

Лаура издала дрожащий вздох.

– Прости, – прошептала она. – Я просто не могу. Младенец потребовал бы еще большее постоянную заботу, чем уже требуют дети. Я не хотела бы, чтобы им занимался кто-то еще и я не смогу хорошо себя чувствовать в роли домашней мамочки, Дэвлин. Это просто не для меня.

– Ты и не должна, – ответила Дэвлин. – Полагаю, я просто надеялась. – Она сделала паузу. – Э-э-э… Но, говоря о доноре спермы, я думаю имеется еще кое-что, о чем ты должна знать. Если бы мы захотели еще детей, не понадобился бы анонимный донор.

Лаура нахмурилась. Как Дэвлин уже могла подумать о ком-то, если они даже еще не разговаривали об этом? Это звучало так, будто она уже все решила. Надеясь, что она заблуждается, Лаура уточнила:

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– У меня уже есть кое-чья замороженная сперма, – поправилась Дэвлин, пытаясь минимизировать удивление, которое может вызвать ответ. – Донор детей – не незнакомец. Это… – Она собралась с духом. – Это – Дэвид. – Не выпуская рук Лауры, Дэв слегка отодвинулась, ожидая взрыва.

Лаура медленно моргнула, пытаясь осознать сказанное. Она открыла рот, затем закрыла его, с трудом сглотнув перед тем, как хрипло спросить?

– Ч… Что? ЧТО?

– Я сказал донор – Дэвид. – Ее голос стал немного громче, но все еще дрожал. Дэв вдохнула полной грудью и медленно выдохнула, ее сердце стучало так громко, что она удивлялась, как Лаура этого не слышит.

Лаура мгновение смотрела в пространство.

– Дэвид?

– Да.

Лаура была удивлена, когда услышала, как спокойно звучит ее голос.

– Дэвид – твой лучший друг?

У Дэв начало заканчиваться терпение.

– Да.

– Дэвид, которого я вижу почти каждый день своей жизни, и который ужинает с нами, по крайней мере, раз в неделю?

Голос Лауры был устрашающе ровным, почти безмятежным. И Дэв принимала это как очень, очень плохой признак.

– Да, милая. Дэвид МакМиллиан. Высокий, рыжий, усатый. Ну, знаешь, мой руководитель штата.

Внезапно Лаура посмотрела на Дэвлин и Президент ощутила давление ее взгляда.

– Ну, святое дерьмо, Дэвлин. СВЯТОЕ ДЕРЬМО! – Она выдернула свои ладони из рук Дэв, и запустила себе в волосы, обхватив голову.

Дэв почти почувствовала облегчение. Именно ТАКУЮ реакцию она и ожидала.

– Всех их? – Недоверчиво спросила Лаура. – Он отец всех их? – "И никто не потрудился рассказать мне? Что, прах побери, происходит?"

Дэв не считала совсем верным слово 'отец', но что-то подсказывало ей, что попытка вдаваться в тонкости может плохо для нее закончится. Так что она сказала только:

– Да. Всех их. Они с Бэт согласились помочь нам с Самантой, когда мы решили завести семейство. – Дэв села на диван рядом с Лаурой. – Он – мой лучший друг, и мы хотели, чтобы у детей был один отец. Причин было множество, включая и медицинские. Судя по тому, какие получились дети, мы сделали правильный выбор. Дэвид не хотел говорить о своем вкладе, но хотел участвовать в их жизнях.

– И ты не доверяла мне, считая, что я не смогу сохранить это в тайне? – Обида окрасила ее слова. – Это значить?..

– Нет. – Резко оборвала ее Дэв. – Конечно, нет, Лаура. – Она снова взяла блондинку за руку, на этот раз не собираясь отпускать. – Я доверяю тебе мою жизнь. Мое семейство. Мое сердце. ВСЕ. Я не вспоминала о том, что Дэвид – донор, годами. Мы заключили соглашение никогда не говорить об этом, и не говорили. Ни разу, Лаура, за все эти годы. Так было легко представить, что этого не происходило вообще. Но, несколько месяцев назад, Дэвид спросил меня относительно документов и опекунства, если со мной что-то случится.

Глаза Лауры в тревоге расширились.

– Но…

– Ш-ш-ш… – Дэв легко прочитала опасения писательницы. – Я в порядке, честно. Только покушение заставило его поднять эту тему.

Лаура посмотрела на их соединенные руки, пытаясь справиться с нетерпением.

– Тогда почему ты не рассказала мне? – Ей было все труднее и труднее удерживаться от того, чтобы не набросится на Президента или не разрыдаться. – Я не понимаю!

– Я знаю. Пожалуйста, дай мне объясниться. – Напористо сказала Дэв. – Пожалуйста. – В ее голосе была редкая нота безотлагательности и опасения, которая захватила все внимание Лауры. Затем на лице Президент появилось чувство еще более редкое, чем опасение. Стыд. – После того разговора с Дэвидом я понимала, что должна рассказать тебе, но откладывала это, волнуясь, что ты расстроишься, так как я не заговорила об этом раньше. И продолжала откладывать разговор, потому что чем дольше я ждала, тем более расстроенной, как я полагала, ты будешь.

Все еще ошеломленная, Лаура почувствовала тошноту. Слезы хлынули из глаз, и она не могла остановить их.

– И почему ты боялась сообщить мне это? Я люблю Дэвида.

– Я боялась – ты подумаешь, что я нарочно скрывала от тебя эту информацию, а это не так. – У Дэв скрутило живот. – Но каждый день моего молчания все только ухудшал. Я сделала неправильный выбор. Мне так жаль.

Лаура молча сидела некоторое время, пытаясь осознать сказанное. Отчасти у нее было иррациональное чувство, что Дэв предала ее, недостаточно раскрываясь перед ней. Она была сердита, и ранена, и внезапно начала бояться за свой новый брак.

– И… – Лаура остановилась, чтобы сглотнуть. – И что ты думала, я сделаю, что так боялась поговорить со мной? Я знаю, я темпераментна, но… Христос, Дэвлин, – прошипела она.

Дэвлин зажмурилась.

– Я боялась, что ты уйдешь! – Слезы выскользнули из-под закрытых век, и Дэв тихо ругнулась, чувствуя отвращение к себе за проявление слабости. – Ты поступала так и раньше – когда Сара поцеловала меня, и ты так разозлилась, что просто ушла! Я не могу потерять тебя из-за своей глупости. Просто не могу!

– Я вышла в парк на несколько часов, просто чтобы успокоиться. Это совсем не похоже на то, что я побрилась налысо, сменила имя и уехала в Бразилию!

– Но ты ушла, Лаура, – резко заметила Дэвлин. – Я пыталась объяснить, но ты не слушала. Я боялась, что на этот раз будет хуже. Что, если я не смогу тебя найти? Я… – Она опустила глаза, не в силах больше выдерживать пристальный взгляд блондинки. – Я не привыкла бояться. Я не знала, что делать.

Внутри Лауры бушевало сражение. Она хорошо знала, что ее эмоции сейчас лежат так близко к поверхности, что, скорее всего, возьмут над нею верх. И писательница была близка к тому, чтобы высказать много чего, о чем в последствии пожалеет. Она раздраженно вытерла лицо рукой и попыталась успокоить дыхание.

– Дэвлин, милая, посмотри на меня. – Лаура прикоснулась к подбородку Дэв, повернув ее голову так, что теперь женщины находились лицом к лицу. – Я думала, наиболее важным является не то, что я уехала, а то, что я вернулась, и мы разобрались с этим.