— Значит, если тебе нужны твои собственные деньги, ты спрашиваешь разрешения у Френсис?

Ломаксу не удалось изгнать из своего голоса недовольные нотки.

— Таково правило фонда. Папа хотел быть уверен, что я не наделаю глупостей.

— Ты же взрослая женщина. И вольна делать глупости, если захочешь.

— Папа не мог представить меня взрослой. Для него я всегда оставалась маленькой девочкой.

— И тебе нравится просить?

— Френсис всегда соглашается. Она — как ты. Тоже считает, что я взрослая женщина и не обязана объяснять, почему мне нужны деньги.

Ломакс вспомнил умное и привлекательное лицо Френсис. Вспомнил ее глаза — зеленые и проницательные. Он подумал, что, пожалуй, вчера вечером она понравилась ему.

— Тебе нравится Френсис? — спросил он.

Джулия помедлила.

— Иметь женщину-адвоката — не совсем обычное дело.

— То есть?

Она снова ушла от ответа. Конечно, женщина-адвокат — это не совсем обычно, подумал Ломакс. Она не приглашала Джулию на ленч, не разыгрывала отеческой опеки и не испытывала личного интереса. Френсис относилась к Джулии как к взрослой.

Они пересекли двухполосное шоссе с согласия по крайней мере трех улыбающихся водителей. Джулия продолжала флиртовать, но Ломакс больше не находил ее поведение унизительным. Для ранимой молодой женщины, оставшейся в одиночестве, это была одна из уловок, помогающих выжить. Сейчас Джулия вела машину, сосредоточенно нахмурившись. Лицо ее было бледным. Запястья так тонки, что, казалось, готовы переломиться. Она нуждалась в защите.

Компания «Сэш Смит» располагалась в центре города. Офис находился в одном из старинных домов конца девятнадцатого века. Улица считалась охраняемой исторической территорией, и даже асфальт недавно заменили каменной мостовой. Один из домов был открыт для туристов. Гидессы в чепцах и длинных платьях приглашали желающих войти. Однако специально посаженные деревья не могли скрыть современные постройки вокруг.

Джулия объяснила, что здание «Сэш Смит» изначально принадлежало богатому банкиру — иммигранту из Скандинавии. На стене висела доска с именем Джона Кристиансена. Изнутри дом был превращен в офис. Внизу в окружении телефонов сидел администратор. Жужжал факсовый аппарат.

Они прошли через холл. Стены были выкрашены белым и неровными углами спускались к не застланным ковром половицам.

Френсис не удивилась, когда вместе с Джулией в ее офис вошел Ломакс.

— Если вы настаиваете, чтобы доктор Ломакс присутствовал, полагаю, я вынуждена смириться. Хотя мне это не по душе, — сказала она.

Курт потянулся за чашкой кофе. Сегодня на нем был уже другой костюм.

— Мы все еще ждем, что полиция предъявит свои доказательства, — продолжила Френсис. — Однако исходя из вопросов, которые они задавали вчера, мы уже можем сделать вывод о том, какой линии они придерживаются.

— Вы имеете в виду деньги? — спросила Джулия.

Френсис промолчала, ответил Курт:

— У них есть свидетель, который рассказал достаточно, чтобы предъявить обвинение.

— Однако, — добавила Френсис, — они не сбрасывают со счетов и деньги.

Курт, который все еще возился с кофе, кивнул. Ломаксу хотелось, чтобы Курт занимался только кофе, но тот добавил:

— Они обнаружили большую сумму денег, переведенную с вашего счета на счет вашей падчерицы, и решили, что это шантаж. Похоже, они не слишком умны. Так что нам следует найти другое объяснение. С молоком или без, доктор Ломакс?

Курт обращался к Ломаксу с преувеличенной вежливостью, словно не замечая ни растительности на его щеках, ни мятой рубашки.

Френсис произнесла:

— Итак, давайте вспомним, когда вы в последний раз были в «Сэш Смит», Джулия. Вы помните?

— Ах да, — ответила Джулия, — разумеется.

Курт послал ей победную улыбку.

— В тот раз, — сказал он, — вы познакомились со мной.

Джулия хихикнула:

— Как я могу забыть такое?

Ломакс уронил ложечку. Курт подал ему другую.

Френсис заглянула в коричневую папку, лежащую у нее на коленях:

— Разумеется, это оставило у вас обоих незабываемые впечатления, но у меня есть точная запись. Я была в отпуске по рождению ребенка. Вы встречались с моей коллегой Мерседес Гонсалес и попросили четыреста пятьдесят тысяч долларов из вашего фонда.

Джулия кивнула.

Френсис медленно помешивала кофе.

— Перед встречей с вами Мерседес позвонила мне, и я объяснила ей правила распоряжения фондом. Если вам нужны деньги, мы должны установить, на что вы собираетесь их потратить. Однако как вам известно, я никогда не интересовалась причинами. После разговора со мной Мерседес поступила так же.

Френсис говорила извиняющимся тоном. Ломакс пристально смотрел на нее. Один раз она ответила на его взгляд и тут же быстро отвела глаза. Похоже, Френсис признает, что плохо управляла фондом. Она объяснила, что никогда не одобряла решения отца Джулии, согласно которому чужие люди могли запретить ей воспользоваться собственными деньгами. Френсис полагала, что по этому поводу в «Сэш Смит» существует некое негласное соглашение.

— Вы знаете мое мнение, не так ли, Джулия? Хотя я и должна была оценивать, насколько весомы причины, по которым вы желаете взять деньги, и обсуждать их с вами, в действительности я этого не делала.

Джулия казалась обиженной.

— Отец боялся, что я влюблюсь в кого-нибудь такого, кто лишит меня состояния. Потому и поручил Льюису присматривать за мной.

Ломакс тряхнул головой. Льюису поручили присматривать за деньгами, но не за самой Джулией. Хотя в конце концов он стал присматривать и за ней тоже.

— Вы что-то хотите сказать? — спросила Френсис.

— Нет, — ответил Ломакс.

— Хорошо, вот что я имею в виду… — теперь тон ее стал еще более виноватым. — Вероятно, мне следовало спрашивать вас, для каких целей вы берете деньги. И видимо, моя коллега должна была поинтересоваться, зачем вам понадобились четыреста пятьдесят тысяч долларов… Когда? Вот, двадцатого марта, почти год назад. Если бы Мерседес спросила вас, нам было бы гораздо легче отвечать на вопросы полиции.

Последовало молчание.

— Вероятно, ей придется объясняться в суде, но это уже не ваша проблема. Хочу сказать… сумма очень большая. Я помню, что Мерседес позвонила мне. Я тогда еще удивилась, зачем вам понадобились такие деньги.

Джулия кивнула, но не сказала ничего.

— Мерседес говорила… ей показалось, что вы выглядели… расстроенной.

— Расстроенной?

— Она сказала, что спросила вас, в чем дело, но вы ответили, что все в порядке.

Джулия молчала.

— Итак, зачем вам понадобились деньги? — мягко спросила Френсис.

Черная ручка Курта нацелилась на блокнот, словно ястреб.

Ломакс, Курт и Френсис смотрели на Джулию, а та уставилась в свою чашку.

— Может быть, подарок Гейл? Вы хотели помочь ей? Какой-нибудь долг?

Молчание.

— Я хочу сказать, может, она вовсе не требовала у вас денег, как считает полиция. Она могла сказать, что попала в какую-нибудь неприятную историю…

Наконец Джулия подняла глаза:

— Я дала их Гейл, но допускаю, что деньги предназначались Льюису.

Мгновение все удивленно молчали. Затем Курт принялся строчить в блокноте. Френсис спросила:

— Вы взяли деньги из фонда для Льюиса? Зачем?

— Я не совсем уверена…

— Зачем Льюису нужны были деньги?

— Я действительно не знаю.

Голос Френсис звучал мягко, однако в нем появились нотки беспокойства и возбуждения.

— Бизнес, удовольствия, долг… Возможно, полиция не ошибается относительно шантажа, однако ошибается по поводу его объекта?

— Френсис, он не сказал мне, тем не менее у меня сложилось впечатление, что деньги нужны для «Сэш Смит». Поэтому, когда Гейл попросила четыреста пятьдесят тысяч, я решила, что это для Льюиса. Я знала, что сам он не попросит. Ведь он сам когда-то управлял моим фондом — Льюис никогда не попросил бы у меня денег. Он считал, что это неправильно. Вот и я решила, что Гейл просила деньги для него.