— Вы подтверждаете, что это ваша подпись, и, соответственно, этот отчет писали именно вы?

Ки смотрел на бумагу так, словно и сам отчет, и подпись на нем принадлежали другому человеку.

— Подтверждаю.

Детектив печально смотрел, как Френсис забрала отчет и подошла к скамье, где сидели присяжные.

— Насколько полон ваш отчет?

— Ну, он содержит информацию, которую я счел достаточно важной для расследования.

— Какого рода особенности он содержит? Различные мелкие, но характерные детали в описании комнаты и жертв убийства?

Детектив осторожно протянул:

— Ну да-а-а.

— Пожалуйста, напомните присяжным, сколько лет вы работаете в полиции?

— Восемь.

Было видно, что Ки испугался. Он не знал, к чему клонит Френсис, но подозревал, что ничем хорошим для него это и кончится.

— Восемь лет. Очевидно, что за эти годы вы научились писать детальные отчеты о том, что может оказаться важным и продуктивным в отношении расследования?

— Да, мэм.

— Уверена, что вы помните ваш отчет и без труда ответите на мои вопросы относительно места преступления. — Френсис легкомысленно взмахнула бумагами. — Были ли в комнате закрыты шторы?

Ки заволновался:

— Какие шторы?

— Вы описываете большую неопрятную комнату. Убитых обнаружили в восемь утра. Их могли убить в полночь, утром, минувшим вечером. Когда вы попали в квартиру, вы еще не знали точного времени. По-видимому, вы должны были отметить, закрыты ли шторы.

— Для того чтобы определить время убийства, не нужно смотреть на шторы, мэм. Для этого в полиции существует патологоанатомический отдел.

В зале возникло движение — скорее всего зрители не одобряли поведения Френсис.

— Значит, вы утверждаете, что эта деталь вообще не имеет значения? Никакого?

— Ну… наверное.

— Но вы же должны были указать ее в отчете.

— Я не счел эту информацию важной.

— Штор нет ни на одной полицейской фотографии. Нет их и в вашем отчете. Информация, которая могла бы помочь в расследовании, просто изъята из отчетов.

Казалось, Френсис не может в это поверить. Она взмахнула бумагами. Ки с тоской проводил их глазами.

— Я не счел это важным.

— Наверное, вы боитесь признать, что эксперты сами раздвинули шторы перед вашим прибытием?

— Протестую, — раздался спокойный голос. Френсис остановилась и обернулась к обвинителю, ее брови поднялись. — Защита пытается давить на свидетеля. Детектив не говорил, что его подчиненные что-то меняли в комнате, где было совершено преступление. Мне показалось, сегодня защита уже трижды заявляет об этом.

— Ваша честь, я хочу понять, почему такая важная деталь расследования выпала из отчета детектива.

— Вот и спросите его об этом, а не пытайтесь отвечать сами. Протест принимается.

Судья пыталась укрепить свой недавно обретенный авторитет, в котором, подозревал Ломакс, и сама не была до конца уверена. Однако в ее тоне слышалось раздражение. Неуверенность судьи тревожила Ломакса. Он ощущал смущение и гнев, совсем как Джоэл, когда считал, что Ломакс не прав. По мнению Хелен, папа просто не мог ошибаться.

Френсис снова повернулась к Ки:

— Очевидно, вы обучались в полицейской академии, где преподают основы расследования? Согласитесь, это и впрямь ваша оплошность.

— Не согласен. Никто не спрашивал меня про шторы. Никто не считает это важным.

Френсис приблизилась к свидетельскому креслу. Она говорила тихо, словно доверяя детективу Ки некую тайну. Все в зале затаили дыхание.

— Я просто хочу быть уверена, что вы поймете меня. Мы знаем, что жертвы приехали перед рассветом. Вряд ли они стали бы задвигать шторы. Если убийца следовал за ними по пятам, он тоже не стал бы этого делать. Однако если он пробрался в квартиру до них и залег в ожидании, то наверняка именно он и задвинул шторы. Именно поэтому шторы — весьма важная улика, детектив.

Френсис отвела взгляд от свидетеля и отступила на несколько шагов. Она посмотрела на присяжных с заговорщическим видом. Некоторые в ответ смотрели на нее. Другие хмуро разглядывали детектива. Теперь убийца казался им злодеем. Вряд ли убийцей могла быть женщина. Мужчина тихо поднялся по лестнице и ждал ничего не подозревающих жертв за закрытыми шторами с револьвером на коленях. Этот образ не имел ничего общего с Джулией.

Френсис вернулась за свой стол. Ки ждал, что она закончит свою мысль. Френсис обернулась к нему и продолжила обычным голосом:

— Однако если вы считаете, что все это не важно, надеюсь, следующее доказательство убедит вас в обратном. Уверена, вы помните странную деталь в одежде одной из жертв — Гейл Фокс.

Ким выглядел встревоженным. Он не ответил.

— Точнее, — любезно добавила Френсис, — я прошу вас рассказать суду о наручных часах Гейл Фокс.

Детектив Ки отпрянул, почувствовав, что пропустил еще один удар.

Де Мария вскочил на ноги:

— Ваша честь, у нас здесь не школьный экзамен на лучшее запоминание текста. Детектив не может помнить все мелкие детали отчета, написанного им год назад.

— Однако это не помешало детективу арестовать мою клиентку по обвинению в убийстве первой степени, основываясь на таких вот мелких деталях! — возмутилась Френсис. — А сейчас выходит, что он их просто не помнит!

Однако и де Мария не собирался молчать:

— Детектив написал отчет в прошлом ноябре. Защита должна разрешить ему снова просмотреть его.

Судья кивнула.

— Перестаньте размахивать бумагами перед носом детектива, миссис Бауэр, просто дайте ему прочесть отчет, — устало заметила она.

Однако Френсис уже протягивала бумаги детективу. Он жадно набросился на них.

— Описание одежды Гейл Фокс на первой странице внизу, — подсказала Френсис.

Пока детектив пробегал глазами первую, а затем и вторую страницу, в зале повисло молчание.

— Итак, что написано в вашем отчете про наручные часы Гейл? — повторила Френсис.

Ломакс уже знал, что ответит детектив. Знал об этом и весь зал.

— Ну… ничего, — вынужден был признать Ки, все еще не отрывая глаз от отчета.

— Ничего? Вообще ничего? — изумилась Френсис. На лицах некоторых присяжных появились улыбки. — Гейл Фокс носила часы на обеих руках. В вашем отчете об этом не упоминается, хотя это ясно видно на всех фотографиях. Позднее я думаю опросить кого-нибудь из тех, кто присутствовал на месте преступления, но оказался более внимательным. Вам часто встречались люди, которые носят часы на каждой руке, детектив?

— Нет.

— Мне тоже.

Френсис вопросительно взглянула на присяжных, словно приглашая их принять участие в некоей игре. Некоторые покачали головами. Они тоже не знали таких людей.

— Возможно, — предположил Ки, — в этом нет ничего особенного — ей просто нравилось носить двое часов.

— Очень может быть. Однако вы сами сказали, что ваша обязанность отмечать в отчете все детали, касающиеся жертв преступления. Полагаю, это как раз одна из таких деталей. Однако вы ее просто не заметили. Не вписали в свой отчет. И это после восьми лет работы в полиции!

Детектив Ки молчал.

— Наконец, меня удивляет, почему в вашем отчете нет никакого упоминания о багаже жертвы.

— Протестую, — пролаял де Мария, поднимаясь на ноги. — Ваша честь, советник собирается перечислять все мельчайшие детали, которые заметила она, но которые, возможно, в сил своего опыта и профессионализма не счел нужным указать своем отчете свидетель?

— Опыта? — скептически переспросила Френсис. — Профессионализма? Ваша честь, мне кажется, что в данном расследовании полицией допущен ряд оплошностей и ни на чем не основанных предположений. Вскоре я приведу вам еще боле вопиющие примеры. Данное расследование привело к аресту моей подзащитной, и я собираюсь доказать присяжным, что самого начала оно велось крайне небрежно.

— Протест отклоняется, — сказала судья.

— Где находился багаж жертвы? — спросила Френсис у Ки.

— Не знаю, — мрачно ответил детектив.

На сей раз он даже не потрудился заглянуть в свой отчет. Ломакс решил, что детективу не терпится поскорее покинуть свидетельское место. Казалось, Ки даже похудел за то короткое время, что прошло с момента принесения присяги.