– Прапор, ты как, живой еще? – Сергей Кукушкин по-пластунски подполз к Серову, и, вцепившись окровавленными пальцами в камуфляж, потащил его под бронемашину, своим широким приплюснутым корпусом как бы пытавшуюся прикрыть людей от сыпавшейся с небес смерти. – Ничего, прорвемся, братан! Давай, мать твою, шевелись! Кто ж тебя откормил-то так?! – шипел со злостью пыхтевший от натуги летчик. – Тяжелый, как боров, черт!

Здесь, под днищем БМП-2, словно прильнувшей к земле, было безопасно, здесь можно было перевести дух, придя в себя. Американские истребители, нанеся стремительный и дьявольски точный удар, промчались над городскими кварталами, исчезая в чернильной тьме ночного неба. Но вслед им уже взмыли огнехвостыми болидами управляемые ракеты 9М333 модернизированного зенитно-ракетного комплекса "Стрела-10М4".

Привычное и пользовавшееся заслуженным уважением средство противовоздушной обороны мотострелковых и танковых полков, получив тепловизор, стало всепогодным, разя противника с одинаковой точностью и днем, и ночью. Пилоты F-16C поняли, что атакованы, лишь когда увидели факелы стартующих ракет – до этой секунды зенитный комплекс сопровождал цели в пассивном режиме, ничем не выдавая себя, и теперь управляемые ракеты настигали отчаянно маневрировавшие истребители.

Работали только инфракрасные каналы головок наведения, и часть ракет ушла в сторону, захватив щедро рассыпаемые американцами ложные цели, но часть осталась на верном курсе. Взрыв пятикилограммовой боеголовки перевернул истребитель, и охваченная огнем крылатая машина, причудливо кувыркаясь, ушла к земле. Мгновение – и над крышами домов вспух багрово-оранжевый шар, а мостовая под ногами чудом уцелевших мотострелков содрогнулась от взрыва.

– Съел, сука?! – Старший прапорщик Серов, выбравшись из-под бронемашины, вскинул кулак, грозя вослед падавшему куда-то на городские окраины истребителю, точно это сам он расправился с "Файтинг Фалконом". – Получи, тварь!

Ведомый ненадолго пережил командира звена. Вовремя сбросив ложные цели, "Файтинг Фалкон" увернулся от ракетного залпа – два управляемые снаряда ушли в сторону, не причинив крылатой машине вреда. Но, маневрируя, истребитель оказался на малой высоте, к тому же потеряв скорость, и в тот миг, когда в кабине прозвучал зуммер системы предупреждения об облучении, летчик понял сразу – он обречен.

Наводчик зенитной самоходной установки "Шилка" нажал на спуск, и четыре двадцатитрехмиллиметровых ствола автоматической пушки АЗП-23 "Амур" изрыгнули поток огня, воздвигнув на пути вражеского истребителя непроницаемую стену. Радиолокационный прицельный комплекс, сопровождавший воздушную цель, автоматически корректировал огонь, доворачивая массивную башню, и вот огненные нити очередей пересеклись с курсом "Файтинг Фалкона". Поток снарядов разорвал тонкую обшивку истребителя, срезав, точно ножом, плоскости и хвостовое оперенье, и к земле устремился бесформенный кусок пылающего металла. Купол парашюта над ним так и не раскрылся.

– Так вам и надо, мрази, – мстительно произнес еще не вполне твердо державшийся на ногах Сергей Кукушкин. – Сдохните все, выродки!

– Бойцы, к машинам, – старший прапорщик между тем окончательно пришел в себя, принявшись наводить порядок. – Командирам отделений доложить о потерях! Собрать оружие и боеприпасы!

Сводный отряд, понеся потери, оставался боевым подразделением. Несколько минут ушло на то, чтобы придти в себя после стремительной атаки, оказать раненым первую помощь и окончательно убедиться в том, что две бронемашины окончательно вышли из строя. Колонна, "ужавшаяся" до единственной БМП-2 и одного бронетранспортера, продолжила движение, направляясь к аэродрому Грозный-Северный.

Машины прошли не больше полукилометра, петляя по узким улочкам, когда небо на севере озарила ярчайшая вспышка. В неестественном мертвенно-белом свете стали видны во всех подробностях лица тех, кто находился рядом. А затем тишину, нарушаемую только рокотом моторов, разорвал грохот.

– Что там происходит? Что за чертовщина?!

– Артиллерия, – усмехнулся старший прапорщик Серов. – Слышите? Это орудия бьют! Наши начали штурм!

Канонада прокатилась по городу, отдаваясь жалобным звоном в чудом уцелевших кое-где оконных стеклах. А с небес, точно эхо, обрушился гул многочисленных турбин – с юга к городу приближались вертолеты.

Атака американских истребителей стала как будто сигналом для генерала Бурова. Командующий объединенной группировкой федеральных сил слишком долго ждал, проявляя осторожность и расчетливость, многим уже казавшуюся граничащей с трусостью. Да, вражеская авиация замкнула город в кольцо осады, спутники и беспилотные разведчики "Предейтор" обнаруживали перемещения крупных сил, а стремительные удары "Файтинг Фалконов" превращали целые колонны в прах.

– Авиация парализует все наши действия, – с горечью процедил Сергей Буров, припечатав к столешнице тяжелый кулак. – Мы потеряли самоходно-артиллерийский полк в полном составе за несколько минут! Янки полностью блокировали город с воздуха!

Противник был беспощаден, и лишь редким подразделениям, неся огромные потери, удавалось проникнуть в Грозный, присоединяясь к войскам Бурова. Всего пять самоходных гаубиц "Акация", да единственная установка залпового огня БМ-21 "Град" – вот и все, что осталось от артполка, главной ударной силы Сорок второй дивизии.

– Товарищ командующий, наших сил и так достаточно, чтобы раздавить американских десантников, – с жаром воскликнул заместитель командира танкового полка. Полковник Фролов рвался в бой, в то время, как генерал медлил, словно чего-то боясь. – Нужно ударить сейчас, ударить изо всех сил, пока к ним не подошло подкрепление. Иначе, товарищ командующий, нам придется сражаться на два фронта, защищая город и ожидая удара в тыл от окопавшихся на аэродроме десантников. И тогда мы наверняка проиграем!

Генерал колебался недолго. Он действительно боялся проиграть, а потому медлил, пытаясь собрать еще больше людей, дожидаясь подхода запаздывавших подразделений, хотя понимал уже, что все, кто могут, давно вошли в Грозный, другие же так и останутся на извилистых чеченских дорогах кормом для воронья.

– Товарищ командующий, все подразделения на исходных позициях, – произнес Фролов, словно читавший мысли генерала и знавший, какие чувства борются в его огрубевшей от постоянной близости смерти и страданий душе. – Все готовы к бою и ждут вашего сигнала! Мы сокрушим их! Отдайте приказ, товарищ генерал!

– Что ж, времени для ожидания не осталось, пришла пора действовать. Начать атаку!

Взревели сотни моторов, грозные боевые машины, танки Т-62М, боевые машины пехоты БМП-2, укрывавшиеся в лабиринте городских улиц, стальной лавиной хлынули к аэродрому. Взметнулись в небо стволы самоходных гаубиц "Гвоздика", и грохот артиллерийских залпов возвестил о начале наступления. На захваченный американскими десантниками Грозный-Северный обрушились потоки огня, выжигавшие все дотла, а следом за ними неудержимо двигались русские танки и бессчетное число пехоты, жаждавшей покончить с врагом раз и навсегда.

Прильнувший к окулярам прибора ночного видения американский сержант вскрикнул от боли, когда ярчайшая вспышка ножом ударила по глазам. Прижимая к лицу руки, чувствуя, как слезы катятся сквозь пальцы, десантник, для которого мир исчез в слепящем белом пламени, ничего не видел, не понимал, что происходит вокруг него. И он был не одинок сейчас.

– Какого черта? – Бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии прикрывали руками глаза, когда мерцающий веет залил их позиции, прочь прогнав предрассветную тьму. – Что происходит?! Господи Иисусе!

Первый залп гаубичной батареи, рассредоточенной по всему периметру аэродрома группами по два-три орудия, был направлен в буквальном смысле в белый свет, как в копеечку. Самоходные гаубицы "Гвоздика", подняв стволы на максимальный угол возвышения, выпустили разом полторы дюжины осветительных снарядов, вспышки которых и ослепили на несколько секунд не ожидавших ничего подобного американских десантников. Ну а следующий зал уже пришелся точно по целям.