– Это SA-19! – почти кричал Джеймс Мерфи, увидевший новую отметку на экране локатора. Зенитная установка, уже записавшая на свой счет два вертолета, была перед ним, как на ладони: – Она у меня на прицеле!

– Открыть огонь! Пуск!

Противотанковая ракета "Хеллфайр" огненным росчерком вырвалась из-под крыла боевого вертолета, исчезая во мраке, и тотчас Эд Танака толкнул от себя штурвал, ныряя к земле. Инерциальная система управления, запомнившая исходное положение цели, удержит ракету на верном курсе, пока цель, зенитная установка SA-19, не окажется в поле зрения радиолокационной головки наведения, и тогда русские не успеют даже помолиться. Их смерть будет быстрой.

Ночь полыхнула огнем – навстречу "Апачу" Танаки метнулась зенитная ракета, и лишь теперь "подала голос", предупреждая об облучении, бортовая станция радиотехнической разведки AN/APR-39.

– Мы атакованы! Сбрасываю ложные цели!

Танака щелкнул переключателем на приборной панели, и пиротехническое устройство М130 залпом выстрелило несколько патронов, начиненных дипольными отражателями. Облако невесомой фольги окутало "Апач", стремительно уходивший вниз, к земле, туда, где он будет неуязвим для вражеских ракет, невидим для их радаров.

Наводчик вражеской зенитной установки в последние мгновения увидел, как экран радара управления огнем заполонили сотни отметок, каждая из которых могла с равной вероятностью быть и американским вертолетом, и обычной металлизированной бумагой. Решить внезапно возникшую проблему выбора русский наводчик не успел – противотанковая ракета "Лонгбоу Хеллфайр" ударила в борт "Тунгуски-М", выбрасывая струи огня. Кумулятивные заряды тандемной боеголовки, рассчитанной на поражение основных танков, сдетонировали один за другим, разрывая в клочья тонкую броню, способную удержать разве что пули и осколки. Вспышка взрыва разогнала сумрак, озарив цепи бронемашин, рвавшихся сквозь окутанную пламенем и дымом равнину.

– Цель поражена! Мы их сделали!

Танака и Мерфи радостно завопили, видя сквозь свои прицелы догорающую зенитную установку, уничтоженную прямым попаданием. Выпущенная по их "Апачу" ракета, лишенная целеуказания, ушла куда-то в сторону, врезаясь в землю. Пилоты ликовали, торжествуя победу, и слишком поздно услышали сигнал системы предупреждения об облучении. В лица их ударило пламя, яркая вспышка стегнула по глазам, мир залил нестерпимо яркий свет, и пол кабины вдруг ушел из-под ног, когда тяжелый вертолет сорвался в неуправляемое пике, вонзаясь бронированным носом в землю.

У расчета зенитной ракетно-пушечной установки "Тунгуска-М" было лишь несколько секунд, чтобы произвести выстрел по внезапно появлявшимся и почти тотчас исчезавшим целям. Противник, державшийся почти на пределе дальности поражения зенитных ракет – о том, чтобы достать его из пушек, речи вообще не было – действовал стремительно, обрушивая на продвигавшиеся вперед танки залп за залпом. Ракеты, летевшие отовсюду, в клочья рвали даже многослойную броню, и единственной надеждой рвавшихся в самоубийственную атаку танкистов оставалась пара "Тунгусок", захлебываясь огнем, отражавших наскоки вражеской авиации.

– Воздушная цель, – кричал охрипший от напряжения оператор поискового радара, увидев взмывший над холмами вертолет. Лишь несколько мгновений винтокрылая машина пробудет на виду, направляя выпущенные ракеты, подсвечивая им цель, и за это время нужно успеть сделать многое, хотя бы сровняв счет. – Пеленг двести, дистанция семь тысяч!

– Цель в захвате! – наводчик тотчас дал команду на разворот башни, направив в сторону вражеского вертолета антенну радара управления огнем, установленную на лобовом листе.

– Цель уничтожить! Пуск!

Зенитная ракета, выбрасывая языки пламени, вырвалась из трубы пускового контейнера, в считанные мгновения разгоняясь до шестисот метров в секунду. Враг отработал до автоматизма тактику охоты на русские танки, но и расчеты "Тунгусок" не раз на полигонах учились отражать такие атаки, и теперь выкладывались на все сто, отмахиваясь от круживших всюду "Апачей" и "Кайов" редкими, но неизменно достигавшими цели залпами зенитных ракет. У экипаже зенитных установок были краткие секунды, чтобы навести оружии и выстрелить, пока враг остается на виду, вне укрытия, и эти секунды они использовали с толком, один за другим сбрасывая на землю чужие вертолеты.

Ракета 9М311 находилась в полете всего одиннадцать секунд, и в тот миг, когда пилот "Апача" уже сбрасывал высоту, укрываясь в неглубокой балке, сработал неконтактный взрыватель. Поток разогнанных до гиперзвуковой скорости осколков накрыл геликоптер, вспарывая кевларовый панцирь "Апача", разрывая тяги управления, перебивая топливопроводы, вдребезги разбивая обе турбины. Вертолет, теряя управление, рухнул на землю, ломая лопасти и хвостовую балку. Экипаж уцелел только чудом – кресла пилотов погасили удар, спасая жизни людей – но этот вылет для него завершился намного раньше, чем планировалось.

– Цель уничтожена! Расход – одна!

Командир и наводчик переглянулись, разом оскалившись в хищных улыбках – они испытывали только радость, сознавая, что оборвали секунду назад еще несколько жизней. Сожаления, раскаяния не было – шел бой, и если не убить врага, можно легко самому отправиться в иной мир. Они лишь делали то, что умели, и старались сделать это хорошо.

Кровожадная радость хищника, одним ударом сломавшего хребет обреченной жертве, так и осталась последним ярким чувством в жизни четырех человек. Ракета "Мейверик" ударила в тонкую броню крыши самоходной установки, проломив слабую преграду своим весом и разорвавшись уже внутри. Куски лопнувшего от взрыва корпуса разлетелись во все стороны, пропахав в сухой степной земле глубокие борозды. Брешь, образовавшаяся в противовоздушной обороне полка, стала еще шире, и враг не замедлили воспользоваться этим.

Штурмовик А-10А "Тандерболт", вплетая рев своих турбин в многоголосый рык танковых дизелей, на бреющем полете промчался над полем боя, оставляя по левую сторону от себя догорающий остов самоходной установки. Пилот, одержавший первую победу, и жаждавший повторения успеха, потянул штурвал, поднимая тяжелый, зашитый броней самолет вверх на сотню футов, и тотчас под днищем его вспух огненный шар взрыва зенитной ракеты.

Неловко перевернувшись в воздухе, "Тандерболт" завалился на крыло, камнем рухнув к земле. Возможно, имей его пилот хоть какой-то запас высоты, он был смог выровнять машину, совершив жесткую посадку, но теперь он только и мог с ужасом смотреть, как стремительно приближается окутанная дымом и пламенем земля – первая победа оказалась для летчика единственной. Лицо летчика обдало волной нестерпимого жара, точно это адская бездна уже распахивала перед ним свои врата, через которые не было уже пути назад. Под вспышки взрывов зенитных ракет, во всполохах которых были видны колоны бронемашин, американский пилот отправился в небытие, присоединяясь ко многим своим товарищам, уже успевшим пройти этой дорогой. Ему так и не довелось узнать, кому же достанется эта, столь щедро оплаченная жизнями победа.

Февраль – май 2011

Рыбинск

Ставропольский край, Россия

20 мая

Перед ними расступалась завеса ночи, опустившейся на истерзанную страну. Они явились в чужое небо, чтобы побеждать, и были уверены, что победят и останутся в живых – ведь иначе не было смысла начинать этот бой. И небо было готово расколоться от победного рыка мощных турбин, толкавших вперед многотонные крылатые машины, а земля судорожно вздрагивала, когда на нее обрушивались тугие волны рассеченного плоскостями воздуха. Эскадрилья мчалась сквозь ночь, словно в погоне за постоянно ускользающей линией горизонта, едва различимой сейчас, когда небо и земля были одинаково черны. Это было чужое небо и враждебная земля, одинаково способные таить опасность. Тьма, сгустившаяся за обшивкой мчавшихся на бреющем над самой землей самолетов, за титановыми панелями их броневых "панцирей", могла в любой миг полыхнуть факелом зенитной ракеты или цепочкой трассеров, но, несмотря на это, полет продолжался.