– Я свяжусь с президентом Янсеном, возможно, ему необходима сейчас помощь. Таллинн серьезно пострадал, жители лишились крыши над головой, и будут рады любой мелочи. Нужно подготовить груз гуманитарной помощи – медикаменты, одеяла, одежду, что-нибудь еще. Я говорю это вам, поскольку именно вам, господин министр, намерен поручить выполнение этой миссии. Будьте готовы послать в Эстонию и своих людей для проведения спасательных работ – там потребуется много рабочих рук в ближайшее время. Мы не оставим своих соседей в беде сейчас, Повелас. Все, что возможно, все, что в наших силах, мы сделаем!

– Но американцы, – не унимался министр обороны. – Как быть с ними?

– А разве они ждут нашего ответа? – горько усмехнулся президент. – Они просто выдвинули ультиматум, и мы не можем отказать своему союзнику и партнеру, Повелас. Отдайте все необходимые распоряжения, чтобы ничто не мешало американцам размещать в Вильнюсе и где угодно по всей Литве свои войска. Ведь мы же верны своему союзническому долгу, не правда ли?

Протяжный гул турбин обдал город могучим потоком, и из окон резиденции литовского президента было отчетливо видно, как над самыми крышами домов прошли три грузовых самолета, три серых гиганта, оставляя за собой черные полосы выхлопных газов, направившиеся к аэропорту. С годами зрение главы государства не становилось лучше, да и никто не рассмотрел бы детали с такого расстояния, но Антанас Буткус не сомневался, что на плоскостях и фюзеляжа небесных тяжеловозов – в типах чужих самолетов президент разбирался весьма посредственно – красуются опознавательные знаки ВВС США.

– Мы верны своим обязательствам, – тихо, так что министр обороны едва разобрал слова, вымолвил Буткус, провожая взглядом крылатые машины, заходившие на посадку. – Мы не сможем предать своего союзника в такой ответственный момент, совесть не позволит так поступить. И в благодарность за эту верность американцы принесут нам на крыльях своих самолетов смерть!

Президент Литвы так и остался стоять у окна, понурив голову, когда министр обороны, не смея больше беспокоить главу государства, покинул его кабинет. У Повеласа Гринюса было много дел – предстояло отдать распоряжения об отправке гуманитарной помощи в Эстонию, к тому же следовало должным образом подготовиться к встрече с американцами, ведь законы гостеприимства, тем более важный в эту военную пору, никто еще не отменил. Да, очень много дел, а это означало, что стоит поторопиться.

Эр-Рияд, Саудовская Аравия – Вашингтон, США – Москва, Россия – Ленинградская область, Россия

19 мая

Известие о мятеже пришло слишком поздно, свалившись на короля Абдаллу, точно снег на голову. Всесильный правитель одной из богатейших стран мира, еще недавно упивавшийся своей властью, которая, он искренне верил в это, была дарована самим Аллахом, вдруг ощутил себя загнанным зверем, и странно было бы, если бы он иначе воспринял столь явное предательство от тех, в чьей верности ни разу не позволил себе усомниться.

Мрачную весть во дворец принес ни кто иной, как Ахмед Аль Бекри, наследник престола, влетевший в покои короля, словно злой пустынный ветер-самум. ворвался в покои правителя, громко топоча подкованными башмаками по мраморному полу. Принц бежал, придерживая левой рукой съехавший на затылок берет, а правую не снимая с кобуры, точно ожидал встречи с врагом за каждым поворотом. У него была причина спешить, ведь Аль Бекри являлся не только наследником – принц был также командующим Национальной гвардией, бойцы которой, набранные из самых преданных королю бедуинских племен, до сих пор не отринувших многие кровожадные обычаи своих горячих сердцем предков, некогда завоевавших этот край, стояли на страже благословленной Аллахом власти государя.

– Ваше величество, – с порога закричал Ахмед Аль Бекри, растолкав стоявших в карауле солдат, и плечом вышибив дверь в апартаменты владыки. Видеть его здесь таким, облаченным вместо просторной шелковой куффии и бурнуса в пустынный камуфляж, с кобурой на бедре, было странно и непривычно, и одно это заставило короля понять – случилась беда. – Ваше величество, мятеж! Двенадцатая бронетанковая бригада без приказа покинула свои казармы и выступила в направлении Эр-Рияда! Они будут здесь спустя пять часов или даже меньше! Это мятеж!

В этот миг сердце короля Абдаллы и сковали ледяные цепи страха. Ему, рожденному под неумолимым южным солнцем, но знавшему и морозные ночи, никогда не было так холодно.

– Командующий бригадой не отвечает на наши запросы, – немного отдышавшись, продолжил принц. – Они движутся прямым ходом к столице!

Командующий Национальной гвардией должен был чувствовать стыд, ведь о случившемся стало известно слишком поздно. Мятежники успели преодолеть большую часть пути, ведущего к столице, прежде чем о восстании узнали в Эр-Рияде. В прочем, время еще оставалось, но принцу все отчетливее слышался лязг гусениц приближающихся ко дворцу танков.

– Генерал Аль Шаури всегда был верным слугой и отважным воином, – пытаясь убедить себя в том, что ослышался, промолвил король. – Он предан мне, он не может решиться на мятеж! Это, должно быть, ошибка!

Абдалла помотал головой, будто пытаясь отогнать страшные мысли, и полы белоснежной куффии взметнулись за его спиной, точно расправляющиеся крылья.

– Это полторы сотни танков, которые намотают на свои гусеницы весь Эр-Рияд спустя несколько часов. Генерал Аль Шаури поднял мятеж, отец, и он вскоре ворвется в город!

– Так остановите его, – закричал король, чувствуя, как удивление, сперва переросшее в отчаяние, сейчас уже перерождается в гнев. Он был правителем этой земли по воле и благословению Господа, и каждый здесь, если не желал разгневать Всевышнего, был обязан беспрекословно подчиняться каждому слову короля. – Остановите танки! Уничтожьте мятежников сейчас же, немедленно!

– Прошу вашего позволения немедленно поднять по тревоге бригаду Королевской гвардии для защиты дворца и столицы. Мятежники могут пробиться сюда!

– Вы для того и носите свои погоны, чтобы этого не допустить, – брызжа слюной, закричал король, впадая в бешенство. Ошеломленный такой яростной бурей, командующий Национальной гвардией попятился, отступая перед натиском своего правителя. – Эти вероломные собаки не должны дойти до столицы! Делайте все, что нужно!

– Я подниму авиацию, – торопливо предложил принц Аль Бекри. Под угрозой оказалась в эти минуты не только жизнь короля, но и его собственная жизнь, его право занять престол, когда Аллах призовет к себе его отца. И потому Аль Берки лихорадочно пытался придумать такой ход, чтобы сокрушить мятежников. – Мы разбомбим их еще на подходе, если безумцы осмелятся продолжить свое движение. Мы уничтожим их!

– Да, уничтожьте! Пусть сдохнут в пустыне, если осмелились посягнуть на своего короля! Но, Ахмед, сын мой, этого безумца Аль Шаури постарайтесь взять живым! Я не верю, что он сам додумался до такой глупости. Это хороший солдат, преданный и исполнительный, и если даже он сюда ворвется, если я окажусь в руках мятежников, что они будут делать дальше? Какое-то безумие! Мустафа Аль Шаури не может действовать по собственной воле. Кто-то руководит им, тот, кому не достаточно имеющейся власти, кто желает получить все. И я должен знать, кто это, чтобы палачи не тосковали без работы. Схватите Аль Шаури и приведите его сюда!

– Я сделаю, как вы желаете, Ваше величество, – командующий Национальной гвардией почтительно поклонился королю. – Ты не должен беспокоиться, отец! Мятежники будут разгромлены, всякий из них, кто не сложит оружие по первому моему приказу, будет убит безо всякого сожаления. Они запятнали свои мундиры изменой, и будут наказаны!

– Сделай это, сын, защити трон, который должен по праву стать твоим! Ступай!

Еще раз поклонившись своему государю, Ахмед Аль Бекри молнией вылетел из покоев, едва не сбив с ног сбежавшихся чуть не со всего дворца бойцов, державших винтовки наперевес. На их заросших курчавыми бородами лицах сейчас, вопреки обыкновению, читалось недоумение и тревога.