– К дьяволу приказы! – Бенджамен Коул упорно карабкался наверх, туда, где гремели взрывы и лязгал металл, а воздух был полон дыма и огня. – К дьяволу авиацию! К дьяволу полковника! Чертовы русские! Я вас сейчас сам уделаю, собственными руками!

У старшины роты, на глазах которого за считанными минуты отдали Богу души десятки отличных парней, был лишь один шанс, один выстрел, и Коул знал, что не в праве промахнуться. Русский танк, разрывая гусеницами тела морпехов, лежащие на его пути, полз как раз на старшину роты, и тот, невольно задержав дыхание, взвалил на плечо трубу гранатомета "Мрак-153", мозолистым пальцем коснувшись гашетки.

– Иди к папочке, – прошипел сквозь зубы старшина, замерев на мгновение, превратившись в камень, в идеальный лафет для своего оружия. – Иди ко мне! Я всех вас прикончу!

Бенджамен Коул не воспринимал танк, как механизм, как машину, управляемую изнутри людьми. Это было фантастическое чудовище, огнедышащий дракон, защищенный стальной чешуей. Старшина не любил сказки, иначе сейчас точно представил бы себя рыцарем, выходящим один на один против кошмарного монстра. Слабое создание из плоти и крови, почти безоружное, против железного монстра, беспощадного и неуязвимого – это было красиво в своей завораживающей смертоносности. Но вся эта романтика сейчас была не нужна – требовалось лишь сделать единственный выстрел, точно поразив цель.

Боевая машина надвигалась, заслоняя собою весь мир, но теперь она казалась чудовищно беспомощной. Морского пехотинца, и танк, словно вызванный старшиной на поединок, разделяло уже каких-то двести ярдов, даже меньше. Бенджамен Коул, сумевший сохранить хладнокровие даже сейчас, в этом преддверии ада, навел перекрестье прицела на нижнюю часть корпуса, не защищенную "реактивной броней", выбрав самое уязвимое место, и нажал спуск.

Кумулятивная граната НЕАА, выброшенная из трубы гранатомета, скользнула навстречу танку, так быстро, что взглядом невозможно было уследить за ее полетом, но сержант Коул знал, что выстрел достигнет цели. Конус взрывателя коснулся брони русского Т-80У, и луч огня, тонкий, точно волос, расплавил, пронзил сталь, в нижней части корпуса намного менее прочную, чем в других местах, что в полной мере соответствовало принципу дифференцированной защиты. Стараясь надежно укрыть экипаж и механизмы от атак с самых опасных направлений, конструкторы русского "реактивного чуда" вынужденно ослабляли защиту где-то еще, и американский сержант смог отыскать это слабое место, направив туда свой удар.

Танк, получив смертельное ранение, замер, судорожно вздрогнув и остановившись, точно вкопанный. Сейчас он был еще более уязвим, оставалось добить врага, но второй гранаты и Бенджамена Коула уже не было. Сержант, бросив ставший бесполезным гранатомет, нырнул вниз, на дно воронки – он не был самоубийцей, и, сделав все, что возможно, предпочитал дождаться исхода боя в безопасности.

Наводчик русской БМП-2, выскочившей на позиции морской пехоты вслед за волной танков, увидел человека с тубусом гранатомета, и не колебался ни мгновения. Застучал спаренный пулемет ПКТ, и очередь вспорола грудь сержанту Коулу. Пули прошили кевлар легкого бронежилета, точно бумагу, разрывая плоть и кроша кости.

– Сержант, нет! – Энрике Мартинес рванулся вверх, пытаясь дотянуться до безвольно обмякшего старшины, земля под которым стремительно пропитывалась кровью. – Ублюдки!

Командир роты ухватил своего бойца, которому был обязан жизнью, за рукав, дернув на себя, пытаясь утащить вниз. Наводчик русской боевой машины пехоты обрадовано оскалился – две цели вместо одной, такая возможность поупражняться в стрельбе. Вновь заговорил ПКТ, пули взметнули фонтанчики земли вокруг копошившихся американцев, и оба они свалились на дно воронки. А спустя секунду перестала существовать и бронемашина – управляемая ракета "Мейверик" поразила ее в корпус, разнеся на куски. Над полем боя серыми тенями, победно ревя турбинами, летели штурмовики "Харриер".

Атака далась танковому батальону полковника Басова немалой ценой – каждая третья машина осталась перед линией обороны американской морской пехоты, пораженная летевшими отовсюду ракетами. Приняли смерть десятки танкистов, разделив участь своих Т-80У, но, несмотря на потери, батальон, сократившийся в числе, рвался вперед, круша оборону врага, гусеницами давя бежавшего противника, обрушивая на него град снарядов, расстреливая в упор из пулеметов. Но вот на пути русских танков встали нерушимой стеной американские М1А2 "Абрамс".

Четыре боевые машины, танковый взвод, усиливший батальон морской пехоты, стали последней надеждой избиваемых, но упорно продолжавших сопротивляться "маринеров". Наводчик командирского танка видел перед собой множество целей, стальную лавину, в первых рядах корой шли русские танки Т-80, достойный противник, о победе над которым можно было только мечтать. Один из них наводчик и выбрал своей целью.

– Танк на ноль-пять-ноль, – звенящим от напряжения, но необычно тихим голосом сообщил наводчик, в распоряжении которого была, возможно, лучшая в мире система управления оружием, снабжавшая танкистов всеми необходимыми данными, от дистанции до цели и вплоть до влажности воздуха, что тоже имело немалое значение, особенно при стрельбе на предельную дальность. – Три тысячи ярдов!

– Подкалиберный снаряд! – В голосе командира также слышалось напряжение, старательно сдерживаемое – сейчас требовалось сохранять хладнокровие. Всего четыре танка против добрых тридцати – победить, или хотя бы выжить при таком раскладе сил мог только тот, чье сознание останется совершенно незамутненным. – Огонь!

Заряжающий действовал, как механизм, оточенными движениями достав из укладки массивный конус бронебойно-подкалиберного унитарного снаряда APFSDS-T и затолкав его в казенник орудия. И тотчас наводчик, наложивший прицельный маркер на силуэт русского танка, рванул спуск.

В поле зрения прицела сверкнул трассер, отмечавший траекторию снаряда, запущенного с предельной дистанции, с какой только был возможен прицельный выстрел. Несколько едва уловимых мгновений – и тяжелая урановая "игла" сердечника подкалиберного снаряда М829А2 врезается в русскую броню, ломая ее и круша внутренности боевой машины.

– В "десятку"! Цель уничтожена!

Все четыре танка открыли огонь одновременно, с максимальной дальности, вгоняя снаряд за снарядов в борта и башни русских Т-80У, и стальная лавина, наткнувшись на прочную преграду, замедлила движение, остановилась.

– Продолжить огонь! Заряжай подкалиберным!

Еще выстрел – и от прямого попадания башню русского танка срывает с погона, отбрасывая прочь, и вспыхнувшая, искалеченная боевая машина замирает на месте. Но она уже не интересует экипаж "Абрамса", перестав представлять опасность.

Алексей Басов видел, как вражеский снаряд сорвал башню с двигавшегося по левую руку от командирской машины Т-80У. И одновременно вспыхнуло еще несколько машин по всему фронту атаки.

– По нам ведут огонь из орудий, – сообщил полковник. – Здесь американские танки! Поставить дымовую завесу!

Гранатометы "Туча", установленные на скулах танковых башен, "выплюнули" град дымовых гранат, и серая пелена поднялась между позициями противников, на несколько минут скрывая их друг от друга в видимом и даже инфракрасном диапазоне. Наводчики потеряли цели, канонада смолкла, но над полем боя уже рокотали турбины штурмовиков. Взорвался от прямого попадания ракеты танк Т-80У, а спустя несколько мгновений пара окрашенных в серый цвет, так, что они сливались с небом, самолетов AV-8B "Харриер-2" пронеслись над цепями боевых машин пехоты, щедро рассыпая кассетные бомбы, и землю покрыл ковер взрывов.

– Воздух!!!! – Басов среагировал немедленно. Укрывшись от противника, находящегося в одном с ним самим измерении, полковник оказался почти беспомощен перед тем, кто парил под облаками, и для кого поле боя было как на ладони. – Огонь по воздушным целям из всех стволов!