– Оружие к бою, – приказал лейтенант Мастерс. – Оставаться на местах, парни! Ни шагу назад, что бы ни случилось!

– Сэр, они же раздавят нас и не заметят. Вот дьявол!

Моряки были готовы отступить, видя надвигавшийся на них танк, который был здесь вовсе не один – позади уже появились еще танки и бронемашины, стальным потоком огибавшие посольство, замыкая его в кольцо.

– Стоять!!! – зарычал лейтенант, до боли в ладони сжав рукоять пистолета. И, словно признав решительность командира морских пехотинцев, танк, заскрежетав тормозами, лязгнув туго натянувшимися лентами гусениц, замер, не доехав до ворот всего полтора десятка ярдов. В лица морякам уставилось дуло стадвадцатимиллиметрового орудия.

Из боевой машины пехоты "Брэдли", подкатившей к воротам посольства следом за "Абрамсом", посыпались пехотинцы, мгновенно перекрывшие улицу. Вскидывая винтовки "Хеклер-Кох" НК-33А3, прижимая резиновые затыльники выдвижных прикладов к плечу, они немедленно взяли на прицел американцев, но и сами оказались в зоне поражения, попав на прицел к расположившимся в самом посольстве пулеметчикам.

– Вот, черт, – истерично рассмеялся кто-то из моряков позади лейтенанта, словно готовившегося своей грудью ловить подкалиберные снаряды и шквал пуль. – И что, будь я проклят, теперь делать?

– Ждать, – спокойно ответил командир. – Мы будем ждать, и не отступим ни на шаг с этих позиций!

Лейтенант не сомневался, что теперь их точно не оставят один на один с толпой врагов. Помощь придет, наверняка придет, и очень скоро. Вот только никто не мог быть уверен, что те, кто оказался блокирован в посольстве, смогут дождаться ее, оставаясь живыми.

Генерал Мустафа Аль Шаури, прищурившись, наблюдал за суетой американцев за оградой посольства. Фигурки в камуфляже перемещались, на первый взгляд, вполне хаотично, размахивая винтовками. Горстка морских пехотинцев – вот и вся надежда посланника сверхдержавы на этой земле, весьма призрачная надежда, полагаться на которую было бы попросту глупо.

– Их там всего два десятка, – генерал взглянул на принца Аль Джебри, остановившегося у борта бронемашины "Брэдли", используя ее в качестве укрытия на случай, если американцы все же решат открыть огонь первыми. – Ничтожная горстка, Ваше высочество! Чего мы ждем? Только отдайте приказ, и через десять минут мои бойцы притащат вам короля! Американцы его не смогут защитить!

– Да они и не станут, – вместо принца ответил Самир Аль Зейдин. – Король – глупец, он сам загнал себя в западню! Американцы не будут его защищать!

– Но, шайтан, почему они медлят? – Хафиз Аль Джебри вдруг ощутил смутное беспокойство. – Все, что нужно, это просто вышвырнуть Абдаллу за ворота, а дальнейшее – не их проблемы! Почему они ждут?

Вокруг заговорщиков суетились, занимая позиции, бойцы Двенадцатой бронетанковой бригады. Лязгали затворы, звучали отрывистые команды, заглушаемые ревом моторов – кольцо блокады сжималось все сильнее, точно петля удавки, и американцы не могли не понимать, что все пути к спасению уже надежно перекрыты. Пехотинцы, уже не задумываясь над сутью приказов, рвались в бой, они хотели боя, уже успев вдоволь вобрать в себя чужих жизней, а теперь, когда по другую сторону оказались неверные, чужаки, которых сюда не звали и едва терпели из последних сил, каждый, кто явился к посольству, желал скорее погрузиться в круговерть схватки, убив как можно больше иноверцев. Смысл происходящего отступил на второй план – каждый видел цель и рвался к ней, невзирая ни на что, не думая о последствиях, так что командирам с трудом удавалось удерживать своих солдат, охваченных фанатичным пылом.

– Я пойду, – решил Аль Зейдин, взглянув на принца. – Кажется, их нужно немного поторопить!

– Ступай, – кивнул Хафиз Аль Джебри. – Эта история слишком затянулась. Нужно все закончить побыстрее. Король должен сдохнуть немедленно, видит Бог!

Глава Службы общей разведки Королевства решительно двинулся вперед, выходя из-под прикрытия бронированных бортов БМП. За каждым его шагом внимательно следили десятки пар глаз с обеих сторон, и морские пехотинцы за оградой посольства мгновенно взяли араба на прицел, готовые спустить курок немедленно и ожидавшие только приказа своего командира. И Самир Аль Зейдин, чувствуя, как на нем сходятся десятки взглядов, как в грудь ему уставились стволы винтовок и пулеметов, готовые разразиться свинцовым шквалом, невольно замедлил шаг, но все же продолжал движение вперед, видя, как за оградой забегали затянутые в камуфляж американцы, явно растерявшиеся при таком повороте событий.

– Стоять, ни шагу дальше, – крикнул по-арабски боец, грозно наставивший на главу разведки винтовку М16А2 с примкнутым сорокамиллиметровым подствольным гранатометом. – Замри!

– Кто здесь главный? Я хочу говорить с вашим командиром, – коверкая слова, произнес на английском, которым владел достаточно, чтобы быть понятым сейчас, Аль Зейдин. Он все же решил не рисковать, выполнив приказ американца, который был взволнован настолько, что мог запросто спустить курок даже без веской причины. – Позовите старшего!

– Можете разговаривать со мною, – предложил худощавый мужчина в таком же, как у остальных, пустынном камуфляже и бронежилете, буквально увешенном запасными магазинами и шариками ручных гранат М67, точно рождественская елка, которые, как знал Аль Зейдин, очень любили эти чужаки, раз в год доставляя их через океан даже сюда. – Я лейтенант Мастерс, командир взвода Морской пехоты США. Я командую охраной посольства. Что вам нужно?

– Мне нужен наш король, которого вы укрыли на территории посольства, – потребовал глава разведки. – Вы не должны были вмешиваться в наши дела. Отдайте нам короля, немедленно, или мы сами придем за ним! У вас взвод, а у нас уже не меньше батальона, и это только начало!

– Не я принимаю такие решения, – сквозь зубы процедил Мастерс, понимавший, что шансов, если арабы от слов перейду так делу, у его парней ровным счетом никаких. – Король останется у нас, и если вы попытаетесь войти в посольство, мои люди откроют огонь на поражение. Умрет хоть один американец – весь этот город через пару часов утонет в вашей крови, будь вас здесь хоть батальон, хоть дивизия!

– Безумец! Мы сомнем вас за пару мгновений! Выполните наши требования. Принц Хафиз Аль Джебри, принявший власть над королевством, требует выдать бывшего короля! Немедленно!

Они стояли в десятке шагов друг от друга, дети разных миров, разделенные лишь причудливо изогнутыми прутьями кованых ворот посольства, буравя друг друга пристальными взглядами. По лбу и щекам американского офицера стекали капельки пота, над верхней губой выступила испарина, но колючий взгляд его был по-прежнему полон стального блеска, и Самир Аль Зейдин понял, что этот человек не отступит.

– Передайте со всем уважением вашему принцу, что пока Его величество король Абдалла является нашим гостем, и он покинет посольство лишь тогда, когда сам того захочет, – процедил Мастерс. – И не пытайтесь войти в посольство! Это территория Соединенных Штатов, и тот, кто нарушит границу, будет убит!

Широко расставив ноги, лейтенант, словно вросший в землю, чуть наклонив голову вперед, точно хотел попросту боднуть своего собеседника, положил ладонь на рукоять покоившейся в набедренной кобуре девятимиллиметровой "Беретты", готовый в любой миг выхватить оружие, на месте прикончив надменного араба – патрон так и оставался в стволе, а снять пистолет с предохранителя опытный стрелок мог за четверть секунды. И саудовец, заметив этот недвусмысленный жест, мгновенно все понял, отступив на шаг назад.

– Глупец! Вы все пожалеете об этом, неверные псы, будь я проклят!

Развернувшись на месте, Самир Аль Зейдин направился прочь от ворот. А лейтенант Мастерс, едва дождавшись этого мгновения, шумно выдохнул, чувствуя, как на мгновение его оставляет чудовищное напряжение последних минут. Что ж, эту схватку с врагом он сумел выиграть, и должно было радоваться хотя бы этому. Но офицер понимал – для них все только началось, и чем закончится этот день, не стоило даже гадать, лишь уповая на лучшее, и припоминая по случаю все знакомые с детства молитвы.