Командующий Кригсмарине гросс-адмирал К. Дениц приказал адмиралу О. Кумменцу удерживать контроль над Данцигской бухтой, чтобы обеспечить эвакуацию. Курировал операцию «Ганнибал» гаулейтер Данцига А. Форстер.

Ответственные за операцию прекрасно понимали, что погрузить на суда более 3 тысяч моряков вряд ли удастся незаметно. Поэтому решили укрыть офицеров и курсантов в массе беженцев: чиновников, партийных и государственных деятелей, чинов СС и СД и членов их семей. Тех и других предполагали разместить на двух крупных пассажирских судах — «Ганза» и «Вильгельм Густлов». Последний построили в 1938 г. для круизов по Атлантике, с началом Второй мировой войны переоборудовали в госпитальное судно, а в 1940-м, как и «Ганзу», передали учебной флотилии подводных лодок в качестве плавучей базы.

О перевозках солдат и техники из Курляндии и Восточной Пруссии советское командование узнало своевременно и с конца 1944 г. стало посылать подводные лодки в Южную Балтику.

11 января 1945 г. из финского порта Турку в очередной поход отправилась подводная лодка С-13 под командованием капитана 3 ранга А. И. Маринеско.

20 января на «Вильгельм Густлов» приняли 3700 будущих подводников, преподавателей и свыше тысячи чинов СС, СД и др. Шли дни, и капитан лайнера то и дело получал распоряжения разместить все новые партии пассажиров. Так, 26 января на нем обосновались 400 женщин-военнослужащих, и общее число пассажиров достигло 4500, а к вечеру к ним присоединились еще 1500 человек. Люди были размещены в ресторанах, барах, гимнастических залах, салонах, даже в плавательных бассейнах.

Командир 2-й учебной флотилии субмарин капитан В. Шютце 30 января в полдень приказал капитанам лайнеров выйти в море с расчетом, чтобы они ночью миновали район Хелы — остров Борнхольм, где уже были замечены советские подводные лодки. Немцам способствовала штормовая погода со снежными зарядами, ухудшавшими видимость. Кроме того, Шютце очень рассчитывал на сильный эскорт.

Выполняя требование абсолютно засекретить операцию «Ганнибал», подчиненные Шютце сочли излишним сообщить время выхода судов в море Охране водного района (ОВР), где формировался конвой для транспортов. Поэтому ОВР не смогла выделить сразу крейсер и эсминцы, которые были заняты обстрелом берега. В результате «Вильгельм Густлов» и «Ганзу» прикрывали только миноносец «Леве» и катер-торпедолов ТФ-19.

В 16 ч «Ганза» внезапно вышла из строя, описала циркуляцию и застопорила машины. Испортилось рулевое управление. После некоторого времени непредвиденной задержки корабли вновь отправились в путь.

Около 20 ч гидроакустик С-13 И. Шпанцев сообщил в центральный пост, что по правому борту прослушиваются шумы винтов большого корабля, похоже, крейсера. Маринеско приказал всплыть в позиционное положение, и в 21 ч сигнальщик А. Виноградов заметил темный силуэт небольшого судна, за которым просматривалось другое более крупное. «Когда снег рассеялся, я увидел океанский лайнер, — рассказывал потом Маринеско. — Он был огромен».

Пропустив немцев, С-13 сзади пересекла их курс, легла на параллельный и начала погоню. Скорость хода достигла 19,5 узла. Это было опасно — от случайного удара волны верхняя палуба могла сыграть роль гигантского горизонтального руля, и лодка ушла бы под воду с открытым рубочным люком. Зато в позиционном положении она была менее заметна.

В 23 ч 8 мин подводная лодка выпустила три торпеды. Четвертая не вышла полностью, и ее пришлось втягивать обратно. Через 15 секунд у фок-мачты «Вильгельма Густлова» взорвалась первая торпеда, за ней в центре теплохода — вторая и под грот-мачтой — третья! Маринеско закрыл рубочный люк и приказал погружаться.

Сигнальщики миноносца «Леве» не заметили взрыва торпед и о случившемся узнали лишь из радиосообщения с лайнера. Сигналы SOS и координаты тонущего корабля его радисты почему-то передали не на той волне, которую постоянно прослушивали в штабе ОВРа, и помощь запоздала.

Не найдя подводную лодку, «Леве» вернулся к «Густлову», следом подошли тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», эсминец Z-36, тральщик М-341, учебное судно Т-2, сторожевик Ф-1703 и транспорт «Геттанген». Начали спасать пассажиров, но померещились следы двух торпед, и крейсер удалился, а остальные корабли безрезультатно сбросили 240 глубинных бомб. Спасти удалось лишь 904 человека. Лайнер (водоизмещение — 25 484 тонн, длина — 208 метров, ширина — 23,5 метра, осадка — 8,2 метра) ушел на дно. В связи с гибелью «Вильгельма Густлова» Гитлер объявил в стране трехдневный траур.

Подвиг С-13, совершенный 30 января и сорвавший операцию «Ганнибал», вошел в историю под названием «Атака века». Но представление А. И. Маринеско на звание Героя Советского Союза, сделанное 20 февраля 1945 г. командиром 1-го дивизиона бригады подводных лодок Краснознаменного Балтийского Флота капитаном 1 ранга А. Орлом, было осуществлено лишь 5 мая 1990 г. — посмертно. Александр Иванович Маринеско умер в ноябре 1963 г., так и не познав сладости славы… В трагедии его жизни оказались виновными кабинетные адмиралы, не простившие герою самостоятельности и непредсказуемости характера.

В 1970-е гг. польские водолазы обследовали останки «Вильгельма Густлова»: корпус был разорван торпедами на три части. То, что осталось от лайнера, было признано нецелесообразным поднимать даже для разборки на металлолом.

Перед Крымской конференцией У Черчилль предложил провести совещание политических и военных руководителей Англии и США на Мальте, присвоив ему кодовое название «Операция «Крикет»».

Различие взглядов между СССР, с одной стороны, Англией и США — с другой по некоторым политическим, военным проблемам отражало различие целей войны и послевоенного устройства мира.

Не случайно накануне конференции в Крыму Черчилль писал Ф. Рузвельту: «Конференция соберется в момент, когда великие союзники так разобщены и тень войны перед нами становится все длиннее и длиннее».

Первоначально Рузвельт не считал возможным провести предварительное совещание за спиной такого союзника, каким являлся СССР. Но Черчилль продолжал настаивать, и Рузвельт уступил. Кроме того, президент направил в Лондон своего советника Гарри Гопкинса, который обсудил с Черчиллем ряд политических вопросов, подлежавших рассмотрению на предстоявшей конференции в Крыму. Особенно детально рассматривался польский вопрос. При этом Черчилль не преминул съязвить по поводу якобы неудачно выбранного места конференции — в Ялте. Правда, он утешил себя, заявив, что «выживет», если захватит достаточное количество виски.

В конце января 1945 г. президент Рузвельт и его группа отплыли из Соединенных Штатов на крейсере «Куинси». Крейсер пересек Атлантический океан, миновал Гибралтар. Его путь лежал к гавани Ла-Валлета на острове Мальта.

29 января с английского аэродрома Норхольт поднялся самолет «Скаймастер», на котором вылетел на Мальту британский премьер-министр Черчилль. Полет несколько утомил премьера и, прибыв на место встречи, по рекомендации личного врача лорда Морана он удалился в свои апартаменты на корабле «Орион».

Около 9 часов 2 февраля в гавань Ла-Валлеты вошел в сопровождении эскорта «Спитфайеров», под гром салюта и музыки корабельных духовых оркестров, американский крейсер «Куинси».

В 18 часов на его борту состоялись официальные переговоры Рузвельта и Черчилля, продолжавшиеся более четырех часов. Рузвельт и Черчилль, а до их встречи Объединенный комитет начальников штабов в составе генерала Маршалла, адмиралов Леги и Кинга, начальника имперского Генерального штаба А. Брука, маршала авиации Ч. Портала, фельдмаршала Вильсона, генерала Исмея, дипломатов Стеттиниуса и Идена, заседавший в «Монтгомери Хауз», детально обсудили военные и политические проблемы, стоявшие перед США и Англией.

На Мальте политическим руководителям Англии и США, военным и дипломатам удалось, несмотря на серьезные разногласия, договориться по ряду вопросов и прибыть на Крымскую конференцию с согласованной программой, противопоставив ее позиции Советского Союза.