Особое место в планах нацистов заняла по указанию Гитлера так называемая операция «Линц», которая осуществлялась ради идеи фюрера о создании самого большого в мире музея всех времен, «уникальнейшего из уникальных», за счет лучших мировых экспонатов. Воплощение этой операции началось буквально с первых дней Великой Отечественной войны.

К изъятию культурных ценностей под видом пополнения «мирового музея», или, проще говоря, в уголовный общак, приложили руку многие главари фашистского рейха: Геринг, Риббентроп, Борман, Франк, Иодль и др. Жертвами разграбления и вывоза экспонатов стали Александровский дворец-музей (г. Пушкин) — 3394 единицы хранения, Екатерининский дворец-музей (г. Пушкин) — 24 тысячи, дворцы-музеи Петродворца — 24 тысячи, Гатчинский дворец-музей — 46 914, Павловский дворец-музей — 44 108, Таганрогский музей — 4622, Калининский областной краеведческий музей — 6 тысяч единиц хранения, Новгородский государственный музей — 3703. Гатчинский дворец-музей лишился коллекции картин русских художников XVIII в., уникальной коллекции китайского фарфора (3467 предметов), коллекции произведений из хрусталя, изготовленного на Российском императорском заводе, и многого другого.

В немецкой литературе военной поры, да и в послевоенные годы, процесс изъятия культурных ценностей из музеев оккупированных областей СССР именовался не иначе как спасение их от неминуемой гибели при огневом воздействии противоборствующих сторон. При этом подчеркивалось, что вывозимое имущество по окончании войны будет возвращено в места первоначального хранения. Иногда эти «обещания» на русском языке в виде «гарантийной грамоты» оставлялись немцами работникам опустошенных музеев. Например, при изъятии 500 предметов из золота и серебра из Псково-Печорского монастыря его протоиерею Н. Македонскому оставили такое издевательское письмо: «Ризница остается собственностью монастыря. При благоприятных условиях будет возвращена».

Великой утратой среди российских ценностей является Янтарная комната — национальная реликвия страны. В годы войны были утрачены и другие шедевры многонациональной культуры СССР, например, реликвия белорусского народа — крест Ефросиньи Полоцкой (длина — более 50 сантиметров). Он был выполнен из дерева и обложен со всех сторон серебряными и золотыми листами, поверх которых находилось множество драгоценных камней и 30 священных изображений на византийской эмали. Крест считался вершиной художественного совершенства византийского искусства. Преподобная Ефросинья Полоцкая завещала крест Спасскому монастырю в 1162 г.

Из Венгрии была вывезена национальная реликвия — корона короля Иштвана (X–XII вв.) с коронационными регалиями (булава — X–XII вв., держава — XIV в., меч с ножнами — XIV в.). Корона выполнена из золота способом литья, чеканки и тиснения. Изображение святых на короне — из перегородчатой эмали, самой древней из известных форм эмальерного дела. По периметру короны находились украшения в виде двух рядов крупных жемчужин и драгоценных камней: рубинов, сапфиров, гранатов, изумрудов, бриллиантов, чередующихся с ликами святых. В апрельские дни 1945 г. корона и королевские регалии были обнаружены солдатами 8-й американской армии и потом находились на территории США. Лишь в январе 1978 г. после многократных требований венгерского правительства реликвии вернулись в Венгрию.

В 1942 г. часть ценностей из СССР доставили в Берлин и там, в помещении фирмы «Адлер», была устроена закрытая выставка для высоких гостей. Среди посетивших ее были начальники личной канцелярии Гитлера Вальтер Булер, брат Гиммлера Гельмут, госсекретарь Кернер, посол Шуленберг, советник министерства пропаганды Ганс Фриче, госсекретарь МИД Лютер, обергруппенфюрер Ютнер. Тогда же состоялось первое «награждение» главарей рейха раритетными книгами и полотнами художников, привезенными в Берлин. Так, два альбома гравюр, в том числе с автографом Рубенса, были подарены Герингу, 59 томов редкого издания Вольтера — Розен-бергу, а два громадных альбома акварелей роз — Риббентропу. Конечно, не были забыты Гитлер и Геббельс. Первому преподнесли из царскосельского дворца под Ленинградом около 80 томов на французском языке о походе Наполеона в Египет, а второму, в связи с его пристрастием к пропагандистской работе, — комплект газет «Ностройтер» за 1759 г.

Официальными базами приема, хранения и распределения перемещенных культурных ценностей у нацистов были города Краков, Рига, Кенигсберг.

«Культурные ценности восточных территорий спасены» — под таким заголовком была опубликована статья в газете «Минскер Цайтунг» («Минская газета») 30 сентября 1943 г. В ней писалось, что «немецкое командование сухопутными войсками вермахта спасает культурные ценности от уничтожения».

Часть разворованных ценностей была возвращена воинами Красной Армии в результате разгрома фашистской Германии. Бредовая идея Гитлера осуществить операцию «Линц» оказалась преступным блефом.

История создания советской атомной бомбы до сих пор имеет немало «белых пятен». Сегодня имеются две диаметрально противоположные точки зрения на проблему советского атомного шпионажа.

Сторонники первой считают, что ученых Европы и США, имеющих отношение к созданию американской атомной бомбы, можно обвинить в шпионаже в пользу Советского Союза. Сторонники второй точки зрения утверждают, что подобные высказывания — ложь и клевета. Но при этом и те, и другие то ли в силу незнания, то ли по какой иной причине совершенно обходят молчанием главное — наличие в советских архивах сотен работ западных ученых, таких как Р. Оппенгеймер, Э. Ферми, Л. Сциллард и других, посвященных атомной проблеме. Эти документы рассматривались на научно-техническом совете Спецкомитета правительства СССР по атомной проблеме. Ясно, что без помощи спецслужб просто невозможно получить подобные секретные документы, каковыми являются работы западных ученых. Поэтому можно утверждать о том, что при создании атомной бомбы в СССР использовался весь тот научный задел, который был уже накоплен на Западе.

В конце 1941 г. в Советском Союзе началась операция «Энормас», что в переводе с английского означает «Громадный», которая касалась разработки отделением научно-технической разведки органов Госбезопасности СССР ядерного оружия.

Реализация этого вопроса имела несколько стадий. Вначале даже Америка с Англией не верили в практическую возможность создания урановой бомбы. Тем более недоверчиво воспринимали разведывательную информацию по этой теме руководители СССР.

На одном из донесений начальника отделения научно-технической разведки НКГБ СССР Л. Квасникова Л. Берия написал: «Не верю я вашему Антону (псевдоним советского разведчика. — В. Б), не то он нам сообщает… Политические аспекты атомной бомбы, изложенные в шиф-ротелеграмме, прошу перепроверить через Вашингтон».

Первоначальные заключения советских специалистов по делу «Энормас» были отрицательными. И не потому, что не признавалась научное значение этой проблемы, а потому, что отрицалась практическая возможность ее решения. И лишь в 1944 г. разработка операции «Энормас» в советской разведке стала приоритетной. К этому времени И. Курчатов окончательно оценил достоверность информации о том, что американцы ведут систематическую и серьезную работу не в области теории по атомной бомбе, а по инженерному решению этой проблемы.

С помощью операции «Энормас» советской разведке удалось выйти на таких ученых, как Р. Оппенгеймер и Э. Ферми. Наши разведчики внедрились в научные круги Запада, используя при этом коминтерновские связи и контакты с американскими учеными еврейской национальности.

Первая информация о ядерной реакции, которую удалось осуществить в Чикаго итальянскому физику Э. Ферми в 1942 г., была получена из научных кругов, близких к Оппенгеймеру. А добыл ее бывший работник Коминтерна и бывший секретарь Н. К. Крупской, советский резидент в Калифорнии Г. Хейфец. Он проинформировал Москву и о том, что разработка атомного оружия перешла в практическую плоскость. У него к тому времени уже был налажен контакт с Оппенгеймером и его окружением. Дело в том, что семья Оппенгеймера, в частности его брат, была тесно связана с нелегальной группой компартии США на Западном побережье.