— Красное или белое? — С ходу определить, спрашивает Габби или просто рычит, было довольно затруднительно.

— Спасибо, красное.

— А вам, девочки? Всем красное, да? — Она подозвала официанта. — Нам две бутылки «Канонба бридж».

Официант кивнул и отправился выполнять заказ.

— Так это ваше постоянное место встреч? — спросила Мак у Джен. Она чувствовала, что лучше обращаться к более дружелюбной девушке из тех двоих, с кем она успела познакомиться. Имена остальных она припоминала с трудом. — Должна признаться, что, услышав название «У Че», я сразу подумала о кубинской кухне.

Джен смотрела на нее с недоумением.

— Из-за Че Гевары, — пояснила Мак.

— Нет, это китайский ресторан, — ответила Джен, так и не выказав никаких эмоций. — Его хозяин — одна из местных кинозвезд! — с волнением призналась она. — Мы надеемся, что сегодня он сюда заглянет.

То, что они попали в традиционный китайский ресторан, конечно же не ускользнуло от внимания Мак. Нельзя было не заметить аквариумов с рыбой и прихотливый золоченый декор. Вдоль одной из стен даже тянулась полка с сосудами, заключавшими в себе таинственные высушенные субстанции.

— Вот будет здорово, если он появится! — выпалила Джен, все еще во власти грез о своей кинозвезде.

Габби небрежно кивнула, не слишком интересуясь разговорами ни о гонконгских кинозвездах, ни о кубинской революции. Мак подумала о том, насколько молода — или немолода — Джен. Пролистав меню, Мак быстро поняла, что расшифровать названия блюд — настоящая головоломка. Это вам не ресторанчик «Минь» на Куатра-стрит.

— Может ли кто-нибудь сказать, что такое «Дважды сваренные Суперсладкие Птичьи Гнезда»? — спросила она. Все вокруг рассмеялись.

— Птичья слюна, — сказал сидевший рядом с Мак юноша-модель с до боли знакомым австралийским акцентом. Он наклонился к ней с озорной улыбкой. Загоревший до черноты парень с растрепанными волосами, в трехсотдолларовой майке с разрезами и дизайнерских джинсах, — разрекламированная версия спортстмена-сёрфера. Его звали Шон.

— Птичья слюна… — растерянно повторила Мак и, вскинув бровь, стала ждать, чтобы ей объяснили соль шутки.

— Я вовсе не шучу. Это слюна стрижей-саланганов. Деликатес.

Мак пожалела, что невольно оказалась за столом с единственным австралийцем. Что, если он узнает меня по публикациям о судебном процессе? Она инстинктивно прикрыла лицо папкой с меню.

Гм-м-м. «Утиные щечки в соусе „Маги“». «Филе змеи с китайскими целебными травами». «Свиные кишки в соевом соусе». «Моллюск Слоновий Хобот». В общем, меню напоминало книжку из серии «Хотите верьте, хотите нет». «Морской рубец». «Морское ушко с двадцатью пятью головами». Далее следовал целый раздел под названием «Конпой». Кто знает, может быть, в нем содержались вещества, запрещенные в ее родной Канаде?

Наклонившись через стол, Мак шепнула Джен:

— Объясни, что за чертовщина этот конпой?

Джен ткнула пальцем в сторону сосудов с причудливыми сморщенными комками, теснившихся вдоль стены.

— Морские гребешки, высушенные на солнце. Здесь все любят конпой.

Ладно. Пожалуй, ограничусь вареными овощами, подумала Мак. Во время путешествий она придерживалась философии погружения в местную культуру и обычаи, но сегодня вечером одна мысль об экзотической пище вызывала страх. Голова раскалывалась, вдобавок подташнивало.

Возможно, всему виной длительный авиаперелет, а что, если у нее нелады со здоровьем?

Она строго сказала себе: «Брось, Мак. Ты в Гонконге. Ты в безопасности. Эда здесь нет. С тобой ничего не случится…»

— Привет! Ищете компанию?

Девушка говорила со странным акцентом, Эд не мог понять, из каких она краев, и бесстрастно смотрел на подошедшую азиатку: раскосые темные глаза, золотистая кожа, большие пухлые губы… Несмотря на то что Эд ей не ответил, девушка не уходила, а только хлопала ресницами и улыбалась. Весь ее лоб усеивали мелкие прыщики, от тела исходил легкий запах дрожжей.

— Чего тебе надо? — буркнул он.

— Ищете компанию? Вы очень красивый.

Низкорослая девушка-филиппинка вовсе не привлекала Эда. На ней были убогие сандалии и мини-юбка, а большие пальцы ног выглядели некрасивыми и сплющенными. Она даже не сделала педикюр! Вид ее ног вызвал у него внутренний протест.

— Нет, мне не нужна компания.

— У вас есть жена?

— Да, есть.

Эд так и не снял золотое обручальное кольцо замороженного парня. Было время, когда он хотя бы раз в неделю надевал похожее — в те свободные вечера, когда рыскал в поисках девушек. Ему доставляло удовольствие начищать его, это даже вошло в привычку. С годами Эд догадался, что девиц успокаивала мысль о том, что он просто едет домой к жене. Они чувствовали себя с ним в безопасности. Обручальное кольцо облегчало задачу, когда в дождливый вечер добрый самаритянин в очках предлагал девушке подвезти ее домой — соблазнительное предложение, но недостаточно заманчивое, чтобы, отбросив осторожность, сесть в машину к незнакомцу. «Я с минуты на минуту должен быть дома к ужину, но, увидев, как вы идете в одиночестве, подумал, что вы заблудились. Я подумал, что вам нужна помощь. Сейчас в этих местах небезопасно, знаете ли…» Другим, проституткам и стриптизершам, он просто предлагал деньги. Если они отказывались садиться в машину, Эд повышал цену, еще и еще, пока женщина наконец не соглашалась.

Эд купил то первое кольцо на гаражной распродаже. Странный предмет для подобной торговли, помнится, тогда подумал он. А теперь оно валяется где-то в полиции, в маленькой картонной коробке, среди убогих пожитков, помеченных этикеткой «Эд Браун». Эд мог заменить кольцо, но не в его силах заменить другие вещи, отнятые у него полицией. Он отчаянно тосковал по своим сувенирам. Он так ими гордился. Годами Эд трепетно собирал большие пальцы ног своих девушек, только самые лучшие, отсеченные как можно ближе к стопе, и хранил их в коробке из-под обуви у себя в спальне. Требовались недюжинные терпение и сноровка, чтобы сделать разрезы аккуратно, усовершенствовать метод консервации. Он даже хранил в сосуде с формалином одну стопу целиком, великолепный артефакт, которым он частенько любовался. У девушки были превосходные, симметричные пальчики с наманикюренными и накрашенными красным лаком ногтями. Само совершенство. Подъем стопы поражал красотой формы. Теперь Эд никогда больше не увидит этого чуда.

— Хочешь со мной выпить? — не отставала от него девица. Она улыбалась, накручивая на палец пряди черных волос. Другую руку девушка положила Эду на плечо, ее длинные, уже поцарапанные искусственные розовые ногти коснулись его обнаженного запястья.

— Пошла прочь! — рявкнул Эд и отшатнулся. Если бы эта дура того стоила, он зарезал бы ее прямо здесь, на кафельном полу дискотеки. Тогда бы она точно заткнулась. И перестала прикасаться к нему!

Девица отпрянула и наконец оставила его в покое. Эд видел, как она вернулась к своим подружкам и обменялась с ними несколькими фразами. Одна из них указала на высокого толстяка в костюме, одиноко стоявшего у бара, и филиппинка направилась к своему следующему избраннику.

Эд оглядел зал. Макейди Вандеруолл не было. Здесь толпилось немало американцев и австралийцев и еще больше — азиатских девушек. Найдет ли он здесь Макейди?

Эд допил дешевый коктейль и тяжело опустился на стул. Сколько времени уйдет на ее поиски? А если он отыщет ее, то где сможет держать в плену и как долго? Ритм диско барабанным боем отдавался у него в мозгу, заливавшие танцплощадку лучи юпитеров слепили глаза. На Эда навалилась усталость. Начали сказываться разница во времени и нарушение суточного ритма из-за авиаперелета. Придется вернуться в квартиру, но перед этим стоит еще разок прочесать квартал.

Я скоро найду тебя, Макейди.

Тебе от меня не скрыться.

Около часу ночи модели вышли из ресторана «У Че» и стояли на Локхарт-роуд, решая, не пойти ли куда-нибудь, чтобы выпить по последней. Мак устала, и ей ничего не хотелось, только вернуться к себе в комнату, чтобы приклонить гудящую голову. Однако большинство ее спутников горели желанием продолжать веселиться. Уж они-то явно не страдали от сдвига суточных ритмов из-за авиаперелета и изматывающей тревоги, ни на минуту не оставлявшей Мак.