Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они подошли к внутренней двери гаража. Сьюзи открыла ее и включила свет. Флуоресцентные трубки, тихонько загудев, моргнули в холодном и немного пыльном воздухе. Перед этим Сьюзи надела кружевные носки, купленные специально, чтобы выглядеть дома красиво, и холод бетонного пола сквозь тонкую ткань проник в подошвы ее ног. Она поежилась.

— Холодильник вон там, — указала она. — Извини за беспорядок. Пришлось кое-что передвинуть, чтобы он поместился. — На полу все еще виднелись мокрые пятна.

Эд посмотрел на пол и нахмурился. Сьюзи пожалела, что не подтерла пятна на полу. Она еще не привыкла вести домашнее хозяйство, а само по себе это умение не приходит. Она и представить не могла, что приведет Эда сюда. По крайней мере, так скоро. Тогда бы она вымыла и вытерла здесь все до последней капли. Эд всегда такой опрятный…

Браун направился к морозильной камере, обойдя лужу на цементном полу, словно таракана или дохлую крысу.

— Так, говоришь, твой брат здесь? — спросил он, указывая на холодильник.

Сьюзи кивнула.

Морозильная камера была длиной полтора метра и достаточно глубока, доходя Сьюзи до пояса. Она шагнула к ней, подцепила крышку мизинцами и подняла. Присосавшаяся крышка тихонько чмокнула.

— Только пойми, я сделала это ради нас, — сказала она. — Я была вынуждена.

— Знаю, милая. Ты поступила так, как надо. Я тобой горжусь.

Он любит меня. Он меня и впрямь любит.

Сьюзи и Эд вместе склонились над холодильником, вглядываясь в разнообразную замороженную пищу и лед.

— Видишь, я хорошо его спрятала, — поясняла Сьюзи. — Я была осторожна.

Если бы кому-нибудь вздумалось прийти сюда с покупками, он бы ни за что не догадался, что здесь спрятан ее брат. Он лежал на дне, а сверху была навалена всевозможная снедь, а кое-что ей пришлось вытащить. Она принялась доставать из холодильника замороженную еду, и Эд ей помогал. Рыбное филе. Ростбиф. Контейнер с остатками мороженого. Замороженные мясные пироги. Белый хлеб. Мешок замороженной фасоли с изображением «Зеленого великана».

Именно здесь, под «Зеленым великаном», лежала голова Бена, похожая на телесно-розовый шар для боулинга, завернутый в целлофан, и почти такая же тяжелая. Если не знать, на что смотришь, то и не сразу догадаешься, что это такое. Сьюзи достала ее, и Эд принял голову из ее рук, не говоря ни слова. Он повертел ее так и сяк, рассматривая ее сквозь несколько слоев упаковочной пленки. Затем принялся разворачивать.

Пожалуйста, пусть он не рассердится на меня. Пожалуйста.

Это была грязная работа. Неприятная уж точно. К тому времени, когда Сьюзи с ней покончила, в ванне образовалось месиво из плоти и крови. Но ничего такого, чего нельзя было бы отскрести за несколько часов. В конце концов она сунула Бена в морозилку всего в восьми частях — голова, торс, бедра, голени и руки.

Эд наполовину развернул голову, оставив на ней всего пару слоев прозрачной пленки, сквозь которые уже различались черты лица — ресницы, распухшие губы и язык. Затем он с интересом исследовал остальные семь свертков.

К восторгу Сьюзи, Эд, похоже, ничуть не расстроился.

Он понимает.

Он любит меня.

Как мне повезло, что я его нашла! Радость моя! Птичка моя!

Глава 34

— Наверное, пора прощаться, — заметила Макейди.

Энди кивнул.

Коридорный уже унес чемоданы, и теперь детектив с Мак стояли лицом к лицу, скованные чувством неловкости, у двери ее номера. Энди не вынимал рук из карманов.

Не уходи!

Мак надела пушистый пуловер, спускавшийся с одного бархатистого загорелого плеча, и дизайнерские джинсы, усеянные стильными, но абсолютно ненужными карманами. Как всегда, одежда сидела на ней прекрасно. Руки Макейди тоже сунула в карманы — и не поднимала глаз. На полу у ее ног лежала необъятная черная кожаная сумка, которую она возьмет в самолет. Глядя на закрытую дверь номера, Энди с тоской думал, что истекают их последние минуты наедине и они, возможно, больше не повторятся. До рейса в 21.35 оставалось менее двух с половиной часов. Мак пора выходить. Если он решится на какой-нибудь поступок, то ему нужно поторопиться.

— Может, все это и к лучшему, — выдавила Макейди. — А если не так, что ж… — Она улыбнулась, не раскрывая губ, и сдержанно рассмеялась. — Что ж, тогда мы, наверное, больше никогда не создадим друг другу проблем.

Прежде они именно так и встречались: их то словно бросало друг к другу, то отбрасывало в разные стороны. Только теперь больше не будет конференции в Ванкувере, куда Энди прилетит, а у нее уже не возникнет необходимости выступать на судебном процессе в Австралии. Какой немыслимый предлог поможет ему увидеть ее снова?

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя проводил? — спросил Энди. Ему так хотелось поехать туда, вслед за самолетом. Они вместе прошли через многое, и такой поступок был бы правильным.

— Пожалуйста, Энди, не надо, — ответила Мак надтреснутым голосом. — Думаю, так будет лучше. Все уже устроено. С минуты на минуту приедет Карен и отвезет меня.

— Махони? О'кей. О'кей. Пусть так и будет. — Энди видел, что Макейди чуть не плачет.

Но я не хочу все так оставить, Макейди. Я действительно этого не хочу.

— Спасибо тебе, — тихо вздохнул он.

Останься со мной.

— Позволишь проводить тебя хотя бы до машины?

— Конечно. — С этими словами Мак вскинула сумку на плечо и двинулась к двери. Момент был упущен. Вот и все. Она уходит. Он не поцеловал ее и не попросил остаться. Он не смог сказать тех слов, что отрепетировал заранее. Он вообще ничего не сделал.

— Мак, — сдавленным голосом окликнул он ее.

— Да?

Она обернулась. В ее глазах поблескивали слезинки. Энди видел, что ей тоже нелегко. Мак изо всех сил пыталась это скрыть, но он слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить ту боль, что сквозила за ее мужественной улыбкой.

— Постой, я придержу для тебя дверь, — малодушно промямлил детектив. Он распахнул перед ней дверь, и она зашагала по коридору.

В вестибюле ожидали два детектива в штатском. Они не посмотрели на Энди, не поздоровались; один занял место во главе процессии, а второй последовал за Мак, предоставив Энди плестись в хвосте. В таком порядке они и добрались до лифта. Мак улыбнулась и кивнула женщине за стойкой приемной.

— Спасибо за все, — сказала она. — Счастливо оставаться.

Кто-то нажал кнопку вызова лифта.

Сделай что-нибудь. Хоть что-нибудь. Скажи ей правду. Скажи, что ты не хочешь, чтобы она уходила. Что не считаешь ночь четверга ошибкой.

Приехал лифт, и все четверо молча вошли в кабину. От чувства близости не осталось ни малейшего следа. Ощущая себя в тесноте кабины, словно сардина в банке, Энди, казалось, не мог даже дышать, не то что говорить. Мак уезжает. Вот и все. Должен ли он что-то сделать, когда они спустятся вниз? Отозвать ее в сторонку? Что-нибудь сказать? Но что? Энди понимал, что нет таких слов, которые заставили бы ее остаться. По крайней мере сейчас. Побег Эда Брауна решил печальную судьбу их отношений с большей неотвратимостью, чем все прежние ссоры. Мак настолько сейчас замкнулась, что не может и подумать о новой попытке сближения. В ту ночь на Бонди-Бич шансы на счастливое воссоединение вдруг обрели реальность: Эд осужден и благополучно посажен за решетку, а Мак и Энди смогут наконец освободиться из-под гнета безрадостной саги, едва не сломавшей им жизнь. Но теперь все это рухнуло в пропасть. Всего за несколько часов счастье упорхнуло из рук. Превратилось в иллюзию.

Лифт остановился на первом этаже. Дверь открылась. Они ступили на чистую белую плитку пола. Раздвижные стеклянные двери открыли выход во внешний мир. Взгляд Энди скользнул по лицам постоянных посетителей кафе «Космополитен» по соседству с отелем, пешеходов на темной улице, водителей проезжающих мимо машин, освещенных уличными фонарями. На противоположной стороне улицы детектив заметил стоявшего в тени мужчину. Тот стоял, привалясь к стене дома, и как будто смотрел на них.

45
{"b":"187015","o":1}