— Ну надо ж такое сказать, — негромко возмутился Мадж.

— Трудно утверждать, сэр, что за положение, в которое мы попали, можно было возложить ответственность на кого бы то ни было. — Джон-Том просто чувствовал, как черные глаза выдра буравят ему спину. — С одной стороны, несомненно, я... все мы действительно сделались жертвами весьма невероятного стечения неудачных обстоятельств. С другой же...

— Нет, приятель, — поспешно вставил Мадж, — теперь нет нужды заново перебирать все эти глупости. — Он повернулся к волшебнику. — Ваше Высочайшество, я для парнишки этого сделал все что мог. А чего? Честно скажу — никому из чужестранцев за такое короткое время не удавалось столь подробно познакомиться с нашими обычаями, как этому парню.

Джон-Том подтвердил его слова самым нейтральным тоном:

— Ничего не могу возразить против этого, сэр.

Осмотрев Джон-Тома, Клотагорб заключил:

— По крайней мере, этот увалень одел тебя так, как надо. — Взгляд его остановился на боевом посохе, потом на дуаре. Наконец взгляд чародея обратился к третьему члену маленькой группы.

— А кем же вы им приходитесь, юная леди?

Девушка горделиво шагнула вперед.

— Я — Талея из графства Вавер, из Яркеник, что поспевают ночами, третья у матери, первая с рыжими волосами и зелеными глазами... И я не боюсь мужчины, женщины или зверя... И даже волшебника.

— Хм, — Клотагорб отвернулся от нее и словно бы сгорбился, опускаясь на невысокую скамеечку. Привалившись панцирем к столу, он устало поскреб пальцами лоб и, едва ли не извиняясь, улыбнулся гостям.

— Простите за тон, друзья мои. В особенности ты, Джон-Том. В последние дни мне не до вежливости... Я теперь так легко все забываю. Раз я стал причиной твоих неудобств, мальчик, ты вправе рассчитывать на мое внимание, а не на короткие расспросы о том, чем ты был занят. Моя брюзгливость объясняется лишь тревогой о твоем благополучии. Но, видишь ли, дела идут все хуже, нет даже намеков на улучшение.

— Это тот кризис, о котором вы рассказывали? — сочувственно удивился Джон-Том.

Чародей кивнул в ответ.

— И мои сны из-за этого превратились в чан, полный дегтя. Мне снятся лишь тьма и смерть. И еще — океан тлена, который грозит поглотить все миры.

— А-а-а, да неча обо всем эдом беспокоиться, — встрял Пог, висящий на ближайшем стропиле. — Ты ж, босс, себя эдими пустяками заморишь. А все-до смеются, когда ты к ним панцирем поворачиваешься. Знаешь, какими тебя словами обзывают? Хошь, скажу? Так из них «выживший из ума старикан» — еще самое мягкое будет.

— Знаю я все эти местные россказни. — Клотагорб чуть улыбнулся. — Чтобы оскорбления задевали, надо иметь некоторое уважение к тем, кто их наносит, я уже говорил тебе это, Пог. Что мне до мнения черни, пусть я даже и пытаюсь спасти этот сброд? Какой из тебя получится сапсан, если будешь прислушиваться ко всякому вздору? Ястребы и соколы — гордый народ. Учись быть независимым — умственно и социально.

— Ага, рассказывай дальше, — буркнул в ответ мыш.

Невзирая на все его собственные проблемы, загадочная угроза мирам еще смущала Джон-Тома.

— Значит, ничего нового о природе этого зла вам пока не удалось выяснить? Или об источнике его... Или о том, когда все случится?

Волшебник скорбно качнул головой.

— Все по-прежнему туманно и неосязаемо, мой мальчик. Я еще не приблизился к пониманию сути того, с чем скоро придется сражаться.

Джон-Том попробовал утешить расстроенного чародея.

— А у меня есть сюрприз для вас, сэр Клотагорб. Правда, меня самого он тоже удивил.

— Что еще за загадки, мой мальчик?

— Возможно, я все-таки смогу быть вам полезным.

Клотагорб с любопытством поглядел на молодого человека.

— Ага, да, точно он грит, ваша гениальность, — быстро выпалил Мадж. — Я ему все и подсказал... — Выдр умолк и, немного подумав, отказался от столь явной лжи. — Нет. Конечно же, нет. Заслуга здесь не моя — это он сам все сделал.

— Что он сделал? — переспросил заволновавшийся чародей.

— Мы вот с ним все пытались, значит, ремесло ему подыскать подходящее, ваше руководительство. Молодой он, вот, значит, и не много еще умеет... Просто не на чем было остановиться. Ну, разве что на силе, росте да прыти. Сперва я думал, что из него солдат выйдет хороший. А он в ответ грит: «Хочу в адвокаты или музыканты».

Джон-Том согласно кивнул.

— Значит, ваше лордство может понять, что я подумал о первом предложении. А вот о другом так выходит: голос у него, значит, громкий, тока с мелодией плоховато — если вы понимаете, о чем я. Но вот музыкант из него — дело другое, сэрра. Такое рвение... И еще кое-что. И вот мы наткнулись... действительно набрели случайно на эту великолепную дуару, которая у него щас на шее болтается. И когда он принялся бренчать по струнам, начались странные вещи! Просто не поверите, если скажу. Кругом свет, пурпур, все сотрясается... Ну а звук... — Выдр мелодраматично поднес лапы к ушам. — Парень умеет выжать такие звуки из этой коробки с музыкой! Это он сам говорит, что музыка, тока я такой игры не слышал еще в своей недолгой и полной событий кратковременной жизни.

— Сэр, я не знаю, как все случилось и почему, — Джон-Том провел пальцами по дуаре. — Она вибрирует, когда я на ней играю: словно хочет, чтобы я поскорее привык к ней. А что касается магии... — он пожал плечами. — Боюсь, я в ней не слишком искусен. Едва ли я в какой-то мере способен контролировать то, что является по моему зову.

— Это он скромничает, сэр, — проговорила Талея. — Он самый настоящий чаропевец. Мы долго шли по лесу и устали. Тогда он завел песню о какой-то непонятной повозке. — Она искоса глянула на Джон-Тома. — Не могу даже представить себе, о чем он пел, но получилась л'бореанская ездовая змея. Он ее не просил.

— Ни в малейшей степени, — согласился Джон-Том.

— Тем не менее она материализовалась и великолепным образом отвезла нас сюда.

— И это еще не все, сэрра, — проговорил Мадж. — Потом вот едем мы ночью по лесу, а он бренчит себе на струнах... Так вот, сэрра, гничиев собралось — я стока во всей стране не видал. Ставлю голову об заклад — гничиев вокруг было, как блох на косом лисе после четырехдневной пьянки. Я даже ничего похожего не видал.

Клотагорб задумался, помолчал.

— Итак, в тебе обнаружились способности чаропевца. — Он поскреб один из ящиков на панцире.

— Похоже, что так, сэр. Мне приходилось слыхать прежде о скрытых талантах, только вот не надеялся обнаружить подобную штуковину в себе самом.

— Очень интересно. — Чародей поднялся со скамьи, завел себе руки за спину, насколько это было возможно, и почесал панцирь. — Это проясняет многие вещи. Например, почему я вытащил сюда именно тебя и никого другого. — В голосе его послышалась гордость. — Значит, не такой уж я выживший из ума старикан, как здесь говорят. Я так и думал, что здесь у нас не вышло ошибки. Талант я искал — талант и получил.

— Не совсем, сэр. Как сказала Талея, я могу позвать — но получаю нечто неожиданное. Я не владею этой своей... магией, что ли. Это же, наверное, жутко опасная штука.

 — Мальчик мой, чародейство вообще дело опасное. Итак, ты полагаешь, что способен помочь мне? Отлично. Если мы сумеем обнаружить нечто такое, чему ты сможешь противостоять, я буду только рад твоим услугам .

Джон-Том взволнованно переминался на месте.

— Дело в том, сэр, что я не уверен, что сумею помочь вам именно в чародействе. Может быть, вам все-таки лучше поискать в моем мире истинного мага, истинного инженера?

— Я так и намереваюсь поступить. — Клотагорб поправил очки.

— Тогда отошлите меня обратно и обменяйте на другого.

— Я же говорил тебе, мой мальчик, что необходимо скопить энергию, приготовления требуют времени... — Он остановился, поднял глаза кверху. — Ага, полагаю, я понял тебя, Джон-Том-чаропевец.

— Именно, сэр. — Юноша не мог сдержать волнения. — Если оба мы соберемся, отдадим всю энергию, быть может, общих сил наших хватит. Вам не придется отправлять меня домой в одиночку или искать там мне замену. Дополняя друг друга, мы можем произвести обмен за один прием.